— Закрыто, — прошипела Астория, прервав его мрачные размышления о несправедливости жизни.
— Следи за коридором, я разберусь, — Драко выпутался из-под мантии и занялся замком. Едва ли Люциус установил что-то серьезнее обычных запирающих чар, он ведь хотел запереть ребенка, а не демона из преисподней.
Хотя утверждение, конечно, спорное.
— О, это займет некоторое время, — сквозь зубы процедил Драко, и хотя он не мог видеть свою жену, слышал ее полное праведного гнева сопение он вполне отчетливо.
Драко принялся было перебирать в уме знакомые чары от простого к сложному, но вскоре понял, что зря теряет время и начинать следует именно со сложного. Кажется, Люциус тоже перестал недооценивать своего внука.
На лестнице раздались шаги. Драко выбросил руку в сторону, где должна была стоять Астория, чтобы вновь забраться под мантию-невидимку, но с ужасом обнаружил, что ее там нет. Рука лишь рассекла воздух, Драко застыл в ужасе. По лестнице поднимался Натаниэль Гартнер, высокий плечистый охранник из числа личной гвардии Люциуса.
Драко растянул губы в улыбке. Никакой магии во время операции. Он, черт возьми, абсолютно беззащитен перед профессиональным бойцом. И второй попытки не будет.
— Добрый вечер, мистер Гартнер, — лучезарно улыбнулся он охраннику, но, к несчастью, тот оказался достаточно умен для своей должности. По мимолетному замешательству на его лице, по чуть расширившимся глазам, по напряжению в руках стало ясно: он только что видел Драко на приеме и знал, что никому не следует находиться в двух местах одновременно, но старался не показать этого.
— Добрый вечер, сэр, — учтиво склонил голову он, и его пальцы крепче сжали палочку, которую он держал наготове. — Как проходит прием?
Но в тот момент, когда Натаниэль вскинул руку и открыл рот, чтобы выкрикнуть заклинание, из воздуха прямо перед его лицом появилась тонкая рука, облако белесой пыли окутало голову Гартнера, и он упал замертво.
— Открывай чертов замок, Малфой, — раздался шепот из пустоты, — как только его отсутствие заметят, нам придется иметь дело с хозяином поместья.
«Я — хозяин поместья», — с раздражением подумал Драко, и тут его осенило: незачем накладывать на дверь самые изощренные чары, достаточно использовать простейшие, но те, что сможет открыть только лорд Малфой. И так уж вышло, что…
— Я — лорд Малфой, — приложив руку к двери, проговорил Драко, и замок тихо щелкнул. Чисто гипотетически, эту дверь мог бы открыть и Скорпиус, но тот скорее умрет, чем подумает о себе, как о хозяине поместья, которое ненавидит. И в этом заключалась ирония, которая, должно быть, забавляла Люциуса. Взаперти Скорпиуса держало его желание сбежать от семьи, не быть Малфоем.
За ноги втащив безвольное тело Гартнера в детскую, Драко закрыл дверь, расправил натруженные плечи, развернулся и встретился с остекленевшим взглядом своего сына, который сидел на кровати, скрестив худые ноги. Шорты и мятая рубашка на мальчике говорили о том, что он еще не ложился, хотя должен был спать сном мертвеца, повинуясь приказам своего деда. Впрочем, у Драко не было времени задумываться об этом.
— Что ты делаешь? — не отрывая взгляда огромных синих глаз от своего отца и его жертвы, осторожно спросил Скорпиус.
— Мистер Гартнер задавал слишком много вопросов, — с досадой пнув ногу охранника, проговорил Драко. — Мне не хотелось отвечать.
Скорпиус икнул. Драко нахмурился. Да что с ним такое? Разве он не должен под своим отупляющим заклятием флегматично таращиться в стену, даже если вокруг беснуется стая розовых пони, не говоря уже о том незначительном факте, что его отец пытается спрятать труп в его спальне?
— Ты просто отец года, Малфой! — скидывая капюшон мантии, фыркнула Астория и подошла к сыну. — Мистер Гартнер в полном порядке, он просто спит и вдобавок позабудет все, что сегодня видел.
— Мама! — просиял Скорпиус. — Почему ты так долго? Я уж думал ты никогда…
— Тише, дорогой! Мне нужно рассеять всю эту… — она вдруг осеклась и замолчала.
— Какие-то проблемы? — Драко подошел ближе.
— В том-то и дело, что никаких! — в замешательстве повернулась к нему Астория. — На нем нет ни одного контролирующего заклятия, Драко. Он чист, как стеклышко!
Скорпиус опустил глаза и даже немножко покраснел.
— У нас с сеньором Буджардини деловое соглашение, — смущенно улыбаясь, начал он. — Одну неделю я веду себя как angelico bambino, а вторую постепенно начинаю… Как же это?.. попирать устои благородного семейства. Дедушка вызывает сеньора Буджардини снова. И снова. И снова. И платит ему каждый раз. Если я нарушу соглашение, сеньор Буджардини применит настоящие чары. По правде говоря, я не уверен, что он вообще умеет, но он знает, как говорить без слов в моей голове, так что я предпочел не злить благородного дона и ненадолго стать angelico bambino.
— Ты разорвал дневник дю Мореля, чтобы убедить меня в своей неадекватности?! — голос Драко напоминал шипение ядовитой змеи. — Семнадцатый век, Скорпиус! Единственный экземпляр!
Скорпиус покосился на Драко, глубоко вздохнул и обратился к матери, которая все еще держала его за плечи.
— Мне очень жаль, мам. Я знаю, тебе нравилась эта книга, но она была такая старая и скучная… Я тебе в сто раз лучше напишу, честное слово!
— Договорились, — улыбнулась она и поднялась на ноги. — Пора уходить.
Драко стоял на месте, не в силах пошевелиться. Он затеял все это, чтобы спасти своего сына от губительного влияния деда, но…
— Драко? — обеспокоенный голос Астории едва достигал его слуха, палочка дрожала в руке.
Но Скорпиуса не нужно спасать. Он достаточно умен, чтобы справиться и с Люциусом, и с Драко, и черт знает с кем еще. Он уникален! Он — сокровище дома Малфоев, и его нельзя выпускать из рук!
Через тридцать лет с этой беспримерной хитростью, артистизмом и изобретательностью он сможет возглавить не только семью, к ее вящей славе и процветанию, но и, возможно, страну, при помощи подходящих союзников.
Люциус был прав. Его нельзя отпускать. Он слишком ценен.
Скорее всего, Скорпиус возненавидит его за это решение. Астория тоже. Но они ведь и так его ненавидят, правда?
Без любви вполне можно обойтись, если преследуешь более высокие цели. И если цена слишком высока, чтобы платить.
Под мантией невидимости, мелкими шагами пробираясь к барьеру на краю сада, он думал о том, что все еще можно повернуть вспять. Усыпить ничего не подозревающих и крайне уязвимых жену и сына, найти Поттера и Грейнджер и незаметно выпроводить их. А завтра начать все с начала, ведь не могут же Скорпиус и Астория в самом деле сражаться с ним вечно.
— Почему ты сразу не сказал мне про маму? — шепнул Скорпиус, когда они миновали заросли декоративного кустарника, и дом остался далеко позади.
— А ты бы поверил? — усмехнулся Драко.
— Нет, — сказал Скорпиус, а затем сжал его руку и добавил: — Прости.
Драко остановился, Скорпиус все еще держал его ладонь. Грань магического барьера переливалась в полуметре от них, практически незаметная во мраке. Рука мальчика была практически невесомой, и все же не было ничего тяжелее, чем отпустить ее.
========== Глава 24 ==========
Зарождались и угасали цивилизации, наполнялись и пересыхали океаны, возводились и рассыпались в прах величественные города, а проклятый прием все не кончался. Гермиона трижды перечислила всех гостей поименно, припомнила все, что знала о них, начиная со школы, рассортировала факты так, чтобы при необходимости использовать лишь те, что могла знать Астория, но все бесполезно — никто не желал с ней говорить. Гости изредка обращались только к Гарри, но и тот, сохраняя осторожность, ограничивался лишь односложными ответами. В конце концов они присели за дальний столик и завели тихую, ни к чему не обязывающую беседу о пустяках. Появление Нарциссы, улыбающейся и легкой, точно она не простояла на ногах последние несколько часов, насторожило обоих.
— Лорд Руквуд хочет обсудить с тобой свои вложения, милый, — промурлыкала она, обращаясь к Гарри. Но когда тот поднялся со стула и подал руку своей спутнице, Нарцисса изящным жестом тонкой руки остановила его. — Я знаю, как тебя утомляют разговоры о политике, дорогая, — проговорила она уже без той нежности, с которой обращалась к сыну, — тебе лучше остаться здесь и отдохнуть от суеты.
