Без своего теперь уже парня Тереза отказалась идти на гонки, а потому отправился туда Томас в гордом одиночестве.

В то время, пока Том добирался до назначенного места на такси, Ньют стоял около гаража, задумчиво крутя в руках ключи от мотоцикла. Буквально пару месяцев назад, в это же число он чуть не погиб на гонках. Неужели какие-то деньги, пусть и огромные, стоили того, чтобы однажды разбиться на нелегальных гонках? Неужели это стоило того, чтобы оставить тех, кого любишь?

Но он давно принял решение. Еще когда продал дома, а на эти деньги купил первый мотоцикл. Еще тогда, когда вернулся обратно. Хромая, с новыми порезами на запястьях, с все еще ноющими по ночам ребрами и руками, вернулся. Продолжал подавать заявки, купил новый мотоцикл. Можно было бросить, но теперь это стало как наркотик. Адреналин, бурлящий в крови, захлестывающий с головой. Все это было незабываемо. Это нельзя так просто бросить.

Ньют завел мотоцикл и, дав газу, погнал на место гонок. За десять минут до старта он проверил количество бензина, исправны ли тормоза. Нередко случались ситуации, когда гонщики сливали соперникам тормозную жидкость или же протыкали колеса. Чаще всего тогда все заканчивалось трагично. Парней увозили, накрытыми черными пакетами. Ньют понимал, что однажды может стать одним из них. Просто тело, над которым покачают головой, а потом накроют и увезут. Понимал, но все равно поехал к старту.

Сквозь морось и туман, в толпе людей Ньют не мог рассмотреть Томаса. Но он точно знал, что виолончелист здесь. Стоит, сжав кулаки, с волнением ждет старта и, конечно же, волнуется.

Так и было. Брюнет, протиснувшись как можно ближе к трассе, стоял и смотрел на ряд мотоциклистов, среди которых Ньют на своем черном мотоцикле, в кожанке и виднеющейся из-под нее черной рубашке, явно выделялся. Томас нервно курил, стараясь успокоить почему-то натянутые до предела нервы.

В этот раз флажком махнула всего одна девушка, одетая в кой-то веки по погоде. Стоило флажку оказаться около ее округлого бедра, как гонщики дали по газам. Отчаянность этих людей впечатляла. В такую погоду они не снижали скорости, а наоборот, все больше и больше поддавали газу, стремительно скрываясь за горизонтом.

Толпа ринулась в сторону, где должна была быть финишная прямая. Раньше такого не было, чтобы путь был не круговым, а по другим дорогам. Но Томасу ничего не оставалось, кроме как побежать вслед за всеми. Удивительным было то, что люди добрались до места финиша первее мотоциклов. Однако и те не заставили себя долго ждать: когда на горизонте показался зелено-синий мотоцикл, Томас подумал, что с Ньютом что-то случилось. От этих мыслей сердце пропустило удар. Но черный Kawasaki появился сзади за считанные секунды, тут же идя на обгон.

Взгляды всех зрителей были устремлены на гонщиков, туман не позволял далеко видеть, от мелкого и холодного дождя общее внимание было рассеянно. А потому никто не заметил летящую навстречу мотоциклисту Renault. Всего одно мгновение, и Ньют уже не успевает избежать столкновения. Он выкручивает руль вправо, но все равно сталкивается с машиной.

Звук удара врывается сквозь какую-то пелену. Все гонщики тормозят.

Томас не успевает даже заметить, как тело Ньюта перелетает через мотоцикл, ударяясь об отбойник на дороге. Слышится хруст костей, чей-то визг. Все, что перед собой видит Томас… Это Ньют, его ангел, ставший самым близким ему человек лежит в луже крови, вывернутый в неестественной позе.

Кто-то кричит: “Черт возьми, вызывайте скорую, он не дышит!!!”

Томас не может двинуться. Мир умер. Рухнул меньше, чем за минуту. Тогда, когда сердце Ньюта остановилось…

========== Глава 13 ==========

Все вокруг замерло. Казалось, будто накрыло огромным куполом, через который не проходит ни один звук. Люди вокруг двигались, как в замедленной съемке. Кто-то кричал в трубку координаты места, на котором произошла авария. Кто-то побежал прочь, боясь, что вслед за скорой приедет и полиция.

«Он мертв».

Осознание этого парализовало Томаса. Он должен был сделать хоть что-то, и сам понимал это. Но все внутренности скрутило от боли, ноги подкосились, но Томас нашел в себе силы двинуться вперед. К Ньюту.

Перед глазами стояла пелена. И вряд ли это был дождь…

Упав на колени, стирая их об мокрый от дождя и крови асфальт, около Ньюта, Томас наконец-то позволил себе слабость. По щекам потекли жгучие слезы, а хриплые всхлипы, вырывающиеся из горла, сложно было удержать.

- Ты чего? – рядом раздался незнакомый голос. – Не реви, поверни ему лучше голову аккуратно. Вроде как шею не сломал.

Рядом с Ньютом, прощупывая его пульс, сидела девушка. Ее хрупкое тельце было скрыто мешковатым свитером, но обтягивающие джинсы выдали ее худобу. Две косички делали незнакомку похожей на ребенка.

- Пульс есть, но слабый. Черт, если скорая не приедет сейчас же, он… - девушка замялась, закусывая губу, - он умрет.

Медленно поворачивая голову Ньюта, Томас пытался успокоиться.

Он жив. Он еще сможет выжить. Он точно выживет!

Ресницы блондина подрагивали, кровь на лице и руках запеклась. Томас боялся представить, какие повреждения получил Ньют. Наверняка сломаны руки, а ноги, судя по их вывернутому положению, придется собираться по кусочкам.

Если Ньют выживет.

Время сейчас было ценно как никогда. На счету была каждая секунда, каждое мгновение. Томас должен был спасти Ньюта. Но не мог сейчас ничего сделать. От собственной беспомощности хотелось выть.

Сейчас бы Томас многое отдал за то, чтобы этого не было. За то, чтобы оказаться на месте Ньюта, лишь бы он был жив.

Послышался все больше и больше нарастающий звук сирены. Бригада скорой помощи разделилась на две группы, одна из которых стремительно подбежала к Ньюту. Девушка в светоотражающей куртке, с рацией в кармане проговорила:

- На 58-ой за городом авария. Мотоцикл и «Рено». Водитель авто, - посмотрев в сторону, где стояла искореженная “Renault” и врачи накрывали черным мешком тело, девушка подытожила, - мертв.

Указав на Ньюта, на лицо которого уже надели кислородную маску, и положили на каталку, она спросила:

- Сколько ему лет?

Томас, пытаясь встать, чуть не упал. Перед глазами плыло. Он как в тумане видел, как Ньюта грузят в машину скорой помощи, вкалывая какие-то лекарства и подключая к аппаратам.

- Девятнадцать, - если смог выговорить виолончелист.

- Парень, девятнадцать лет. Жив, но, - запрыгнув в машину и посмотрев на приборы, девушка продолжила, - пульс слабый, сердцебиение нестабильное. Выезжаем.

- Я с ним, - Томас залез следом в машину, натыкаясь на строгий взгляд бригады скорой помощи, - я его лучший друг, я обязан поехать с ним!

Возражать ему не стали. Машина тронулась и со стремительной скоростью понеслась по улицам ночного города.

Все, что произошло дальше, Томас не пожелал бы даже самому злейшему врагу. Страшно и больно видеть, как любимого человека выкатывают на носилках, опутанного проводами и трубками. Везут по ослепительно-белому коридору больницы, перечисляя какому-то серьезного вида мужчине травмы.

Томас услышал среди них “перелом левой ноги, кости раздроблены. Возможно внутреннее кровотечение, левая рука сломана в трех местах. Перелом поясничной части позвоночника.”

Мужчина, судя по халату, каким-то фразам про экстренную хирургию и болтающейся на одном ухе повязке, хирург, кивнул, сверяя записи с услышанным. Навстречу выбежала девушка в шапочке и халатике, пролепетала “Третья операционная готова” и убежала вперед, видимо, в направление той самой операционной. Парни, работавшие в скорой, передали каталку врачам, уже ждущим около операционной, и сразу же ушли. Задержалась лишь девушка, которая спрашивала у Томаса про возраст и ехала в машине с ним.

- Присядь здесь, - девушка положила руку Томасу на плечо. - Операция начнется прямо сейчас, он выживет, не волнуйся.

В подтверждение словам девушки, автоматические двери в операционную закрылись, скрывая за собой врачей и мертвенно-бледного Ньюта.