- Томас, - голос женщины звучал скорее уставшим, чем строгим. - Смотри не выкинь такой номер перед отцом.

Как раз после этих слов в гостиную зашел мужчина средних лет. Весь его внешний вид выдавал в нем бизнесмена, полностью преданного своей работе и ничему более. Лицо его выражало суровость всего мира, и женщина за столом поспешила встать. Она подошла к мужу, поцеловала его, забрала из рук портфель с документами и пиджак.

Проходя мимо сына, она услышала:

- Вспомнишь - всплывет.

Молясь про себя, чтобы муж не услышал слов мальчика, она унесла вещи и вернулась уже тогда, когда мужчина сидел за столом напротив сына и что-то ему рассказывал. Присев рядом, она сразу уловила суть этого разговора.

- Том, на юридическом ты сможешь добиться больших успехов. В дальнейшем ты сможешь стать хорошим адвокатом.

Парень закатил глаза и цокнул.

- То есть, они так легко меня примут без экзаменов?

Женщина, перекинув длинные темные волосы за спину, наклонилась к сыну и заговорщически прошептала:

- Так кто же узнает, что ты не сдавал?

Отец вздохнул и, достав из портсигара сигарету, нервно закурил. Его раздражало то, что его жена спокойно относилась к тому, что их сын нагло прогулял экзамены, и, в конце концов, заявил, что пойдет учиться в музыкальное, если пройдет прослушивание. На вопрос о том, что будет, если он не пройдет, парень отвечал просто: «В душе не знаю».

Томас взял ложку, зачерпнул салат и, запихнув себе в рот столько, сколько явно туда с трудом вмещалось, заговорил:

- То ешть фы хотите шкашать…

- Прекрати паясничать! Прожуй и не говори с набитым ртом! – отец громко стукнул по столу кулаком.

Спустя пару минут, в течение которых подросток намеренно долго живал салат, он достал телефон, написал кому-то сообщение, и в конце концов посмотрел на отца.

- То есть, ты хочешь сказать, что пропихнешь меня в этот университет, где я буду учиться на адвоката?

Томас рассмеялся, не обращая внимания на удивленные взгляды родителей. Потом, смахнув якобы появившиеся от смеха слезинки, он продолжил:

- Вы опять все хотите решить своими деньгами. Деньги для вас — решение всех проблем. Способ исполнения всех желаний. Ваших желаний. Не моих.

- Томас, это не… - женщина подалась вперед, пытаясь взять сына за руку, но тот лишь мотнул головой.

- Не перебивайте меня. Хорошо, предположим, я буду учиться на адвоката. А что, если я, узнав, как избежать наказания за любое преступление, в том числе убийство, захочу испытать правдивость этого и убью кого-нибудь? Что тогда? Ах, ну да, вы опять решите все с помощью денег. Подкупите судью, меня признают невиновным. Все закроют на это глаза, кроме прессы и нашей бабули, которая будет ходить за мной по пятам с Библией и причитать, - на этих словах Томас прокашлялся и попытался скопировать голос старой женщины. - «Бог все видит. Божья кара настигнет тебя, маленький грешник и мужеложец».

Родители шокировано смотрели на парня, а тот лишь усмехался.

- Что, хотите сказать, что не так? Ой, да вспомните, как она приезжала к нам в гости в прошлом году. Она же всех тогда доста…

Остановила парня звонкая пощечина от отца. Мать парня вскочила со стула, собираясь подбежать к сыну, но ее остановила рука мужа и его властный приказ:

- Сядь. Не смей защищать его.

Томас потер щеку, с ненавистью глядя на отца. И хотя парень понимал, что сказал лишнего, он считал, что в данной ситуации прав. Экзамены, музыка, выбор профессии – все это было его и только его выбором. Ему с этим жить, а не родителям.

Томас продолжал смотреть отцу в глаза, будто они играли в гляделки. Немая борьба за свободу выбора. Немая борьба, больше похожая на холодную войну.

И Томас сдался. Первый закрыл глаза, закусил губу и достал из кармана пачку сигарет. Достал одну и тут же сломал, рассыпая табак по деревянной поверхности стола.

- Знаете, поступайте, как знаете. Завтра у меня прослушивание, если я прохожу, то уезжаю из этого дома. Спасибо за ужин, ма, было вкусно.

Парень со скрипом отодвинул стул, улыбнулся маме и пошел наверх, в свою комнату, чтобы собрать вещи.

В этот день он слушал музыку особенно громко, чтобы не слышать того, как внизу отец орет на маму за то, что она вырастила неблагодарную сволочь и хамло.

- Ну конечно, - горько усмехнулся Томас. – Только она и могла воспитывать меня. Тебе было некогда.

И впервые за девятнадцать лет парню стало как-то паршиво и… обидно.

***

Лето. За три месяца до поступления.

- Ньют, солнышко, просыпайся.

Тихий мамин голос был определенно приятнее раздражающего будильника. Даже если на звонке стояла любимая песня, то она быстро переставала быть таковой. Утро радовало только нежным, родным голосом, будто обещающим, что сегодняшний день будет лучше предыдущих. В это хотелось верить. В это верилось, пока одно утро не началось с крика мамы. Этот крик был настолько пронзительным, что Ньют тут же вскочил с кровати и побежал вниз, чуть не слетая кубарем по ступенькам.

На первом этаже он увидел то, что нельзя даже было пожелать главному врагу.

Мама, его мама, всегда улыбчивая и радостная, сейчас, крича и рыдая навзрыд, сидела около его папы. Около папы, которого он почти не видел из-за командировок, дальних поездок. Около папы, который лежал и смотрел открытыми, стеклянными глазами в потолок.

Больше не было ласкового голоса, будящего по утрам. Были похороны, соболезнования, а потом страшный диагноз в больничной карточке мамы: «шизофрения».

Теперь каждое утро начиналось с того, что Ньют вставал под монотонную стандартную мелодию будильника, шел к маме в комнату, будил ее и выдавал лекарства. Потом разогревал ей завтрак, шел в школу, потом на подработку, потом опять домой. И так изо дня в день. Потом наступали выходные. В эти два выходных дня Ньют старался уделять столько времени маме, сколько мог. Они смотрели фильмы, ходили гулять, и, казалось, будто она совершенна здорова. Она спокойно говорила, порой даже вспоминала отца. Но в такие моменты ее голос был пропитан пугающим равнодушием.

Все было почти хорошо, почти нормально, но это рухнуло в один день.

- Ньют, солнышко, просыпайся.

Тихий мамин голос был определенно приятнее раздражающего будильника. Даже если на звонке стояла любимая песня, то она быстро переставала быть таковой. Утро радовало только нежным, родным голосом, будто обещающим, что сегодняшний день будет лучше предыдущих…

Стоп. Но ведь мама так долго не будила его именно так. Ведь так долго вместо любимого светлого образа Ньют видел по утрам замученную женщину с одним из сильнейших психических расстройств.

А теперь мама, окруженная солнечным светом, стояла перед ним. Ее длинные, пшеничного цвета волосы были заплетены в длинную косу, достающую ей почти до колен.

- Вставай, соня, – женщина нежно провела рукой по волосам сына.

“

Ньют улыбнулся, потягиваясь. В голове промелькнула мысль: “Неужто все налаживается?”

Эта мимолетная, одноминутная радость исчезла тут же, как женщина сказала:

- Там папа приехал, заждался уже, пока ты проснешься.

***

Август. День поступления.

Актовый зал университета был битком забит народом. Стоял гул, все присутствующие предвкушали начало церемонии. Именно сегодня должны были огласить список поступивших на различные факультеты. На проходившее две недели назад прослушивание пришло большее тысячи выпускников, и теперь каждый из них боялся, что не пройдет, ведь из этой тысячи могли поступить от силы триста самых талантливых и амбициозных.

На сцену вышла женщина в белом брючном костюме. Директриса, Ава Пейдж, держала в руках стопку листов.

- Здравствуйте, будущие студенты. Сейчас я раздам декану каждого факультета листы со списками поступивших. Пройдите на этаж своего факультета, там вы и сможете узнать, поступили или нет. Поздравляю тех, кто теперь студенты нашего университета. Сочувствую тем, кто не поступил. Можете разойтись.