– Прошу теперь вызвать Перегрина Филигри, – сказал сэр Магнус.

Мистер Филигри, лицо – сплошная улыбка, вошел враскачку в зал и не без труда втиснулся на свидетельскую скамью.

– Привет, Адриан! – помахал он пухлой рукой. – Как дела?

Судья уставился на него.

– Мистер Филигри, – сказал он, – буду вам признателен, если вы ограничитесь дачей показаний, вместо того чтобы затевать развязную болтовню с обвиняемым.

– Извините, ваша светлость, – покорно отозвался мистер Филигри.

Секретарь суда поднес ему Библию для принесения присяги.

– У вас тут случайно нет молитвенного колеса? – спросил мистер Филигри.

– Что это такое? – удивился судья.

– Насколько я понимаю, милорд, – вступил сэр Магнус, – молитвенное колесо используется исключительно в Тибете и других местах, где главной религией является буддизм.

– И зачем вам нужно молитвенное колесо? – обратился судья к мистеру Филигри.

– Затем, что я буддист.

– Право, сэр Магнус, мне кажется, вряд ли мы можем на этой стадии процесса предложить секретарю суда начинать поиски молитвенного колеса. К тому же я не уверен, что это было бы по закону, – усомнился судья.

– Послушайте, мистер Филигри, – сказал сэр Магнус, – а вы не могли сделать нам такую любезность, поклясться на Библии, сделав вид, что это молитвенное колесо?

– Охотно, – ответил мистер Филигри, – если вам от этого будет легче.

– А теперь, – заявил судья, – может быть, приступим к делу.

– Мистер Филигри, – начал сэр Магнус, – вечером двадцать восьмого апреля обвиняемый, Адриан Руквисл, и его слон прибыли на постоялый двор «Единорог и Лира», который содержите вы и ваша дочь?

– Точно, – заулыбался мистер Филигри. – Это был такой приятный сюрприз!

– Не могли вы своими словами рассказать его светлости и присяжным, как именно это произошло?

– Охотно. – Мистер Филигри сложил свои толстые руки, как для молитвы, и сосредоточил взгляд своих круглых глаз на судье. – Понимаете, у меня много лет не было слонов.

– Не могли бы вы подробнее изложить столь поразительное заявление? – попросил судья.

– Понимаете, когда-то у меня был сто один слон, и самым главным, разумеется, был Пу-Тинь. Но это было довольно давно.

– Верно ли я понял, сэр Магнус, что свидетель утверждает под присягой, будто у него был сто один слон?

– Да, милорд.

– Мне показалось, – продолжал судья, – и прошу вас, сэр Магнус, поправить меня, если я ошибаюсь, что у обвиняемого были изрядные проблемы с одним слоном. Каким образом этот джентльмен ухитрялся успешно управлять сто одним?

– Полагаю, милорд, – учтиво заметил сэр Магнус, – он держал их, находясь в Индии во время одной из своих прежних инкарнаций. Я привлек его в качестве свидетеля только потому, что у него изрядный опыт обращения со слонами.

Судья был сбит с толку еще больше, чем присяжные.

– Очевидно, – сказал он, – этот свидетель выступает здесь в роли эксперта.

– Так точно, милорд.

Присяжные перешептывались и обменивались кивками, точно полный курятник кур, затем председатель встал.

– Простите, милорд, – обратился он к судье, – нельзя ли внести ясность в один вопрос?

– Думаю, следует это сделать, – неуверенно произнес судья. – В этом деле много вопросов, которые мне хотелось бы прояснить. Что вы хотите узнать?

– Понимаете, нас несколько озадачило слово «инкарнация» – что оно означает?

– Хороший вопрос. – Судья с надеждой посмотрел на сэра Магнуса.

– В некоторых странах, – важно произнес сэр Магнус, – где исповедуют не христианство, а буддизм, принято верить, что человек проживает не одну, а несколько жизней.

– Совершенно верно, – подтвердил мистер Филигри.

– Таким образом, – сказал сэр Магнус, – нам чрезвычайно посчастливилось, что мы смогли привлечь свидетелем мистера Филигри, Я бы даже сказал, что еще ни одному суду присяжных не доводилось слушать столь поразительные показания. Вам представляется возможность, джентльмены, ознакомиться с знаниями эксперта, накопленными за много лет общения не только с одним слоном, а, как вы смогли убедиться, с целой сотней принадлежавших ему толстокожих. Конечно же, вы отлично понимаете, что у человека, владевшего сто одним слоном, есть все основания просвещать нас, не столь выдающихся смертных, на чью долю не выпадало привилегии владеть хотя бы одним.

Председатель присяжных был заметно ошеломлен. Он открыл рот раз-другой, будто задыхающаяся золотая рыбка, потом молча сел.

– Мистер Филигри, – продолжал сэр Магнус, – я разъяснил присяжным, что вы подлинный эксперт во всем, что касается слонов. Позвольте теперь попросить вас поделиться с присяжными вашими впечатлениями о слонихе, о которой идет речь, то бишь о Рози.

– Рози, – пропищал мистер Филигри, краснея от волнения, – один из самых милых, самых прелестных слонов, с какими я когда-либо встречался. Единственный ее порок, заслуживающий упоминания, отсутствие клыков.

– Почему отсутствие клыков – порок? – осведомился судья.

– Нет клыков – не в чем сверлить отверстия.

– Сэр Магнус, – сказал судья, – не могли бы вы как-то следить за тем, что говорят ваши свидетели. У меня складывается впечатление, что они приводят факты, не имеющие никакого отношения к рассматриваемому делу.

– Разумеется, милорд, – ответил сэр Магнус.

– Я вовсе не хотел сказать ничего дурного про Рози, – серьезно произнес мистер Филигри, укоризненно показывая пальцем на судью.

– Вы назвали бы ее злобным существом? – спросил сэр Магнус.

– Злобным?! – Мистер Филигри даже побагровел от негодования. – Рози – злобная? Да она один из добрейших слонов, с какими я когда-либо имел дело.

– Благодарю, – заключил сэр Магнус. – И как нам всем понятно, ваши слова основаны на огромном опыте обращения со слонами.

Сэр Огастес не был особенно расположен вести перекрестный допрос, но, упустив перед тем двух свидетелей, он чувствовал, что просто обязан придумать что-то эффектное.

– Мистер Филигри, – язвительно молвил он, – вы не согласитесь с тем, что если мы не разделяем вашу веру в реинкарнацию, то цена вашим показаниям – ноль.

– Ни в коем случае, – пропел мистер Филигри. – Если вы не верите, в том нет вашей вины. Понимаете, я располагаю убедительными свидетельствами. Я рассказывал Адриану про моего кота. Вот вам великолепный пример.

– Сэр Огастес, – вмешался судья, – не знаю уж почему, но всякий раз, когда вы допрашиваете свидетеля, вам удается вовлечь в дискуссию еще какое-то животное. Это сбивает нас с толку.

– Милорд, – отозвался сэр Огастес, – я просто хотел прояснить…

– И вам это не удалось, – отчеканил судья. – Теперь вот у нас появился еще и кот.

– Чудесный кот, – сообщил мистер Филигри. – Он тотчас меня узнал.

– Ваш кот не имеет ровным счетом никакого отношения к рассматриваемому делу, – возразил судья. – Сэр Огастес, то, как вы ведете допрос, ни с чем не сообразно.

– Как скажете, ваша светлость, – сдержанно ответил сэр Огастес. – Тогда у меня нет больше вопросов.

Он сел и бросил злобный взгляд на сэра Магнуса, который откинулся на стуле с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на губах.

– Свидетель свободен, – сообщил судья, полистал свои бумаги, потом обратился к сэру Магнусу: – Вы намерены вызвать еще свидетелей, сэр Магнус?

– Да, милорд, у меня есть несколько. Судья поглядел на часы.

– Хорошо, в таком случае буду рад, если вы проведете допрос возможно быстрее.

Дальше сэр Магнус вызвал Гонорию, и, к великому удивлению Адриана (у него сердце оборвалось при звуке ее имени), она оказалась отличным свидетелем. Лишь потом он узнал, что такому успешному выступлению способствовали полторы бутылки джина. Заняв место на свидетельской скамье, она давала показания голосом, в котором воодушевление чередовалось с волнением, и великолепный бюст ее грозил вырваться из низкого декольте, приковывая к себе жадные взгляды присяжных. Бе панегирик Рози и своей дружбе со слонихой был подлинным шедевром. С гордо поднятой головой, обливаясь слезами, Гонория говорила, что это она, только она одна повинна в постигшем театр разгроме, потому что напоила Рози джином. Под конец ее речи присяжные дружно вытирали увлажнившиеся глаза, и даже судья вынужден был хорошенько высморкаться, прежде чем отпустил Гонорию.