– Давай посмотрим будет ли она подгоняться? – услышала я женский шёпот из-за двери.

Я сделала вид что ничего не заметила и не услышала.

Минут 20 щель двери продолжала то приоткрываться, то закрываться. Мне это надоело, и я вышла посмотреть с кем он на этот раз устраивает свои шуточки. Никого не было. В трехкомнатной квартире было где спрятаться.

– А мне с этим приходиться жить, – услышала я голос Миши, когда вернулась в постель.

– Не живи! – крикнула я им и продолжила смотреть телевизор.

– А когда ты употреблял, думаешь это нормально – крикнула я вдогонку.

В соседней комнате заплакала женщина. Не знаю кто это был.

– Не плачь! – услышала я из соседней комнаты. Сказано это было уже в полный голос.

Игры с дверью, её открыванием и закрыванием продолжались еще часа два. А я уже была в таком заторможенном состоянии, что играть в прятки со мной было как с ребёнком. «Ничего себе игры! – подумала я, – Так и с ума свести можно!»

В ту ночь моя психика была доведена до предела, и я решила покончить с собой. Вывести своего мужчину на откровенный разговор не получалось и для меня было шоком что тот человек, которому я бесконечно доверяла, вместо того чтобы откровенно обо всём поговорить, устраивает мне игры с психикой и внушает мне что я схожу с ума. Жизни без него я не видела, но и принять его предательство было выше моих сил. Для меня он был самым близким человеком на земле. Единственным близким кого я впустила к себе в душу, открылась ему.

В слезах, я выпила всевозможные таблетки что смогла найти в домашней аптечке.

Как я поняла, на тот момент его уже не было в квартире. Когда он пришёл, я услышала женский голос:

– Она наглоталась таблеток!

– Что она сделала?

– Она выпила кучу таблеток из аптечки.

Он прошёл в зал и как ни в чём не бывало открыл свой ноутбук. Я лежала в кровати и умирала. У меня останавливалось дыхание на 2-3 минуты, затем с усилием делала вдох и на некоторое время приходила в себя. Я укуталась с головой в одеяло. В один момент я услышала, как кто-то подошёл, прислушался и резко вышел из комнаты, в которой я спала. Муж скорую не вызывал и делал вид что он не в курсе происходящего. При очередной остановке дыхания, моя душа видела моё тело со стороны. Я находилась выше тела, которое лежало на кровати. Я уже подумала, что я умерла и отдала богу душу. Но никаких сожалений я не чувствовала. Это продолжалось минуты две. Я была доведена тем, что единственный человек, которому я доверяла и за которого вышла замуж, занималась с ним любовью, глумился надо мной таким жестким способом. Как будто я зверёк и на меня устроена травля им и его друзьями.

Затем я сделала вдох, и моя душа вернулась в тело. С тех пор у меня больше никогда не возникало сомнений в существовании души и другого измерения, в которое все мы отправимся после смерти. Меня тошнило и всё плыло перед глазами. Я кое-как доковыляла до туалета чтобы меня вырвало. Миша подошёл и изобразил участие:

– Тебе плохо? Может врача вызвать? – спросил он спустя час после того как узнал что я наглоталась таблеток.

– Не надо, – мне уже было всё равно. Я хотела умереть.

Он, всё же вызвал врача. Они приехали, сделали укол. Он им сказал, что я наглоталась таблеток. суицидников положено увозить и ставить на учёт. Но без моего признания они не имели права меня увозить. Не добившись от меня признания, Миша, врач и медсестра делали вид что они не в курсе. Врач спросил:

– Какие таблетки вы пили?

– Я ничего не пила.

Им ничего не оставалось, кроме того, как сделать мне какой-то укол и уехать. Муж мне так ни в чём и не признался. На все мои вопросы отвечал: «Я ничего не делал, тебе показалось, у тебя шизофрения».

Через несколько дней, когда я снова употребила, он разговаривал по скайпу в соседней комнате. Я вышла и спросила:

– С кем ты разговариваешь?

– Ни с кем, – ответил он и закрыл ноутбук, – тебе показалось.

Я могла бы уйти при первом же случае подобной «игры». Если бы не любила и не верила, что нам с ним просто нужно сесть и обговорить проблему. Я пыталась от него уйти и твердила:

– Скажи мне правду!

– Какую правду?! Я ничего не делал! – кричал он мне.

Когда я пыталась собрать вещи, осознавая, что без этого разговора вместе быть не получится, он вставал на колени и умолял:

– Как ты можешь уйти после всего того, что между нами было?! Я не смогу жить без тебя!

И я оставалась. И такое происходило несколько раз. Для меня было важно вернуть в семью доверие и искренность. Важно было чтобы он понимал, что такие вещи недопустимы в семье. После той первой его «шутки» у меня перевернулся весь мир вверх тормашками. А в тот день, когда я наглоталась таблеток, я в шоковом состоянии сидела на кухне с высунутым языком и вытаращенными глазами, я слышала:

– Что с ней?

– У неё шок.

Видимо мой муж думал, что я наркоманка и решил меня «лечить» своими методами, пугая меня что я схожу с ума. Решил сам на своё усмотрение как будто он царь и бог и ему виднее. Не поговорив и не обсудив ничего со мной. А для меня было важно добиться от него разговора по душам. Нужно было или уходить, или поговорить. Я верила, что смогу, рано или поздно, добиться от него этого признания.

Были и ещё случаи внушения мне что я схожу с ума.

Один раз я, купив в очередной раз наркотик, поехала в отель. Расплатилась там его карточкой. Легла на кровать и наблюдала что будет дальше. Несколько раз к двери моей комнаты кто-то подходил и прислушивался. В щель ниже двери были видны его ботинки. На следующий день приехал муж и сказал, что он вычислил, где я по отчёту на его мобильный телефон об оплате отеля. Зашёл, обнаружил в моей комнате наркотик и выкинул его.

– Я так и знал! – с некоторым наслаждением от того, что теперь ему уже не нужно скрывать то что он обо всём знает, сказал он.

Когда мы ходили в наш любимый ресторан, я употребляла наркотик в туалете с целью чтобы ему стало неловко за меня. Как я выгляжу со стороны мне было уже не важно. Главное было для меня вывести мужа на разговор и сохранить семью. Я вышла в туалет, позвонила моему стриптизёру – диллеру и он привёз мне его через полчаса. После того как я сделала звонок, я вернулась за стол к мужу и его друзьям. Его самый преданный друг и партнёр недовольно нахмурился. У мужа тоже было недовольное лицо. «Хм…» – подумала я, – Они как будто уже в курсе что я заказала наркотик. Видимо у меня на телефоне прослушка».

Никакие употребления в публичных местах также не привели к откровенному разговору. На некоторое время я успокаивалась и убеждала себя, что и без этого разговора начистоту можно жить вместе. Я хотела банального уважения. Хотела, чтобы собственный муж не делал из меня дурочку. Я переставала употреблять, но эта ситуация гложила меня. У была уверена – стоит нам поговорить и сразу всё встанет на свои места, всё наладиться, доверие и уважение вернется в нашу семью.

Всё это продолжалось на протяжении двух лет. Я успокаивалась на время, а затем, снова пытаясь вывести его на признание, употребляла вновь. Таких эпизодов было около шести: неделю каждые два месяца.

Один раз я решила уйти и сняла двухкомнатную квартиру. Купила наркотик и легла в постель. Доза моя уже составляла два грамма: в таком состоянии человек уже лежит лежнем, реакция и движения сильно заторможены. Пока человек в таком состоянии повернётся вокруг своей оси, человек из соседней комнаты уже убежит на два километра. Шучу, конечно, не на два, но всё же.

– Да пошла она нахуй! – услышала я крик из коридора.

– Миш, но она же твоя жена! – ответил ему женский голос.

– Да заебала уже!

И стало тихо. Видимо они ушли. Попросили запасные ключи у арендодателя, объяснив ему ситуацию, и зашли в квартиру.

Я стала плакать от бессилия и нерешённости вопроса. Позвонила ему, рыдая. Он приехал и стал меня утешать. Вопросов про то, что я употребляла не было.

Месяца через два я полетела в Новосибирск. Купила там амфетамин и употребила дома. Позвонил мой муж и сказал, что он тоже прилетел. Прилетел со своим другом Димой. Скорее всего именно он и надоумил моего мужа внушать мне что я схожу с ума и ни в коем случае в этом не признаваться. Дима взял у Миши телефон: