— Ал, — тихо позвал Лайт, но ему не ответили, — Ал, ну ты чего обиделся-то? Я же пошутил, — но в ответ снова лишь молчание и тяжёлое дыхание. Всхлипы? Или опять?..

Внутри у Лайта всё похолодело. Неужели очередной приступ? Их же так давно не случалось. Неужели снова? Сейчас? Нужно срочно позвать родителей!

Он стал судорожно оглядываться, но взгляд натыкался лишь на незнакомых людей. Мысли метались как светлячки в банке. Что же делать? Паника накатывала волнами.

Лайт нагнулся, чтобы заглянуть в лицо брату. Но вместо присущей такому состоянию мутности взора увидел хитрый блеск в глазах. И не менее хитрую улыбку.

— Аллен, — голос Лайта был настолько грозным, что мог убивать. — Что за идиотские шутки?!

Несмотря на угрожающий тон старшего брата, Аллен ничуть не стушевался и всё так же продолжал весело смотреть на него. Злость Лайта ничуть не пугала.

— Ты ведь тогда тоже притворялся, что у тебя голова болит, чтобы не ехать на прошлый приём. Почему мне тогда нельзя? — алые глаза смотрели на Лайта с детской наивностью. Но для самого Лайта это был удар под дых.

— Знаешь, отец правильно говорит, — наконец ответил Лайт, — я на тебя плохо влияю.

— Ага, — радостно закивал головой Аллен, явно довольный тем, что на него оказывают дурное влияние.

— Но с такими вещами всё равно не шутят, — в голосе Лайта зазвучали какие-то стальные нотки, — не в твоём случае.

— Я слишком слабый, да? — вопрос был задан тихо, словно в надежде, что его никто не расслышит. Но Лайт всё прекрасно слышал.

— Нет, — почти так же тихо ответил он, — просто я поклялся тебя защищать, вот и волнуюсь, что не смогу сдержать обещания.

— Правда? И кому ты поклялся? — глаза братишки вновь вспыхнули неподдельным интересом.

— Себе, конечно же, — гордо заявил Лайт, — то есть единственному человеку, клятву перед которым я не смогу нарушить.

— Тогда я тоже обещаю, что буду защищать тебя!

— Ну попробуй, — тон Лайта был полон иронии, но братишка этого попросту не заметил.

Аллен хотел было ещё что-то сказать, но Лайт его перебил.

— Всё. Хватит с меня на сегодня. Ты просто изобилуешь сложными вопросами, — он сокрушённо вздохнул, — я уже устал придумывать на них ответы. Так и головню боль заработать недолго.

— Но это же хорошо, — радостно заявил Аллен, озадачив этим брата, — у тебя заболит голова, ты скажешь об этом маме, и мы уйдём домой.

— Какой же ты эгоист, Ал, — в шутку сказал Лайт, — я на тебя точно плохо влияю.

***

Вуаль прохладного мрака укрыла небо, и лишь редкие звёзды пробивались сквозь неё. Ветер уносил излишне помпезную музыку куда-то вниз, в город, тихо спящий в этот поздний час. Отблески свечей медовыми пятнами расплывались по поверхности вина в бокале, которое при таком освещении казалось до отвращения похожим на тёмную драконью кровь.

Он стоял на балконе и невидящим взглядом смотрел куда-то вдаль, туда где очертания городских стен поглощала тьма ночи. Было немного прохладно, но холод бодрил, как ничто другое на этом празднике.

Что они сегодня празднуют?

Ах, да. Взятие Бастиона и освобождение Пророка. Множество солдат погибло, ещё больше отравлены драконьей кровью, Пророк отказывается просыпаться. Пророк отказывается быть Пророком. Но зачем омрачать этим праздник? Королевству ведь нужно что-то праздновать. Иначе оно погрязнет в беспросветной кромешной тьме. Он бы тоже «отпраздновал», вот только…

…вот только сказать бы этой наивной волшебнице, чтобы так не убивалась, не пыталась воззвать к Пророку, не срывала голос до хрипоты. Ведь это бесполезно. Но она, похоже, правда верит в то, что Пророк сможет очнуться, сможет помочь. Пусть верит. Хоть кто-то же, в конце концов, должен верить.

Он сам уже ни во что не верит. Да и в него, наверно, тоже не верит никто. Ведь подвёл всех, кого только мог подвести. Не сдержал ни одного обещания, ни одной клятвы. И из-за этого он чувствовал себя виноватым. Чувство вины грызло его и терзало, словно выедая изнутри. От него было не скрыться и не спрятаться, как не скрыться и не спрятаться от себя самого и своей сути.

Он винил себя в том, что его бывшая теперь уже гильдия пострадала во время осады Бастиона. Будто им мало досталось от дракона. Так теперь ещё и это заражение драконьей кровью. Зато хоть с гильдией Элис всё обошлось. Они злились, что их не пустили на передовую, а на самом-то деле должным были благодарить. За их небольшое участие в осаде и штурме, король выделил им достаточно большой дом и участок в Топи. Всё как нельзя благополучно. Благополучно, но не для его гильдии. Теперь все они больны, но не он. Ведь он не участвовал в осаде Бастиона, ведь он был чёрт пойми где. Всё потому, что для кардинала Игнасия «сохранность внука важнее всего». Ну конечно, ему ведь нужна здоровая и сильная пешка, а не слабая, бесполезная, сломленная болезнью. Что-то о «сохранности» второго своего внука он так не беспокоился.

На лице Лайта против воли расползлась кривая дёрганная ухмылка. Хотелось истерически рассмеяться, но он себе этого не позволил.

Невозможно притворяться вечно, в один прекрасный момент нервы всё же сдают. В надежде хоть как-то задавить этот душевный порыв, Лайт в один глоток осушил бокал. Привкус горечи во рту, и «драконья кровь» потекла по горлу. Всего спустя мгновенье бокал бы отброшен куда-то за грань балкона, и лишь тихий хрустальный звон свидетельствовал о том, что он достиг земли.

Так же как этот бокал разбиваются и судьбы. Сколько времени прошло с тех пор, как он позволил судьбе своего брата разбиться вдребезги? Кажется, почти полтора года. Как он вообще мог это допустить? Позволить Трагедии Бессонной Лощины случиться? Теперь он и мог только заметать следы, помочь «Аллену» бесследно исчезнуть. Всё же, как бы он ни старался стать кукловодом, всё равно оставался лишь марионеткой в руках власть имущих. Но ничего. Он ещё докажет, что за ниточки можно дёргать с обеих сторон. Когда-нибудь. Когда-нибудь он точно сможет исправить все свои ошибки, сдержать все обещания, выполнить все клятвы. Когда же? Может, совсем скоро?

Лайт устало вздохнул и повернулся в сторону зала. Там его взор без труда отыскал фигуру кардинала Игнасия, закутанную в белые одежды. Кажется, он тоже заметил юношу, но мельком, не успев током рассмотреть, потому что его отвлекли. О, это была бы просто прекрасная возможность сбежать. Лайту до безумия не хотелось разговаривать с кардиналом, да не то что разговаривать, даже видеть его было противно. Снова нацеплять на лицо эту неживую, похожую на маску улыбку? Нет, лучше уж сразу убейте.

«Какое разочарование, — вдруг подумалось ему, — даже став взрослым, не могу позволить себе сбегать тогда, когда захочу. Или же…»

Взгляд его метнулся вниз, там всего в метре виднелся выступ парапета, огораживающего нижний балкон. Быстро глянув на кардинала и убедившись в том, что его не видят, Лайт опрометью сиганул вниз, даже не думая о том, что в темноте мог неверно определить расстояние. Уж за что, а за свою жизнь он давно не волновался.

========== Квест пятнадцатый «Маски и Зеркала» ==========

Это всё действие маски.

Если надеваешь маску, всё в тебе должно меняться.

Тот день был непозволительно светлым и солнечным для такого печального события. Девушка бежала так быстро, как могла бежать её маленькая сестрёнка, которую она тащила за руку. Девушке было безумно страшно, сердце её билось быстро-быстро, в нём колотился ужас. Она всегда боялась гоблинов, но теперь, когда они были так близко, когда она слышала их шаги за своей спиной, когда их дыхание обжигало ей спину, Роузи не просто боялась, всё её существо сковывало ужасом. Единственное, что она могла это бежать и мысленно молить богиню о спасении. Но богиня её не слышала.

Тот день совсем не подходил для страха, он подходил для веселья и радости, только вот после этого проклятого дня маленькая Лили больше не сможет веселиться как прежде. В сердце девочки всегда будет жить это чувство безнадёжности и ужаса. То чувство, которое рождается тогда, когда твою сестру забирают монстры. То чувство, которое колотится в сердце, когда тебя окружают гоблины, и некому тебя защитить.