Было ещё очень рано, даже солнце ещё не встало, но она не могла спать. Он пришёл за час до рассвета, хоть она и пристально следила, но всё равно не успела заметить, как он вышел из леса, словно он сразу появился на вымощенной камнем дорожке, ведущей к дому. Как только девушка заметила его фигуру, она сразу ринулась вниз, дабы открыть перед гостем двери. Это было неописуемо волнительно, такие бурные эмоции были ей не свойственны, но сейчас что-то внутри неё загорелось, словно огонёк пламени, и разморозило её застывшие чувства. Нет, нельзя было допустить, чтобы дверь открыл кто-то другой, поэтому она неслась со всех ног, несколько раз споткнувшись, но удержав равновесие. Чуть не упав на широкой лестнице, ведущей на первый этаж, девушка влетела в холл и только тут остановилась, переведя дыхание и ожидая, когда гость постучит в дверь. Ей показалось, что прошла целая вечность — на самом деле не прошло и полминуты — пока ни раздался долгожданный стук. Девушка со спокойно-отстранённым выражением лица открыла дверь, хотя в душе у неё всё трепетало от радости.

— Добро пожаловать, — она склонилась в поклоне перед гостем. — Господин ожидал вашего прихода, прошу проследовать за мной, — сказала она, разворачиваясь на небольших каблучках и направляясь к широкой мраморной лестнице, с которой недавно чуть не упала.

Она спиной чувствовала его пристальный взгляд, как же ей хотелось обернуться, чтобы встретиться с ним глазами, но ей не позволяли этого сделать её положение и природная робость. Проведя гостя до второго этажа, на котором располагался главный зал, она попросила его немного подождать, пока ни придёт господин. Гость лишь молча кивнул, садясь за большой стол. От нечего делать он видимо решил рассмотреть убранство гостиной, не проявляя при этом особого интереса, а она в свою очередь пыталась рассмотреть его, но лишь украдкой, только тогда, когда думала, что он не заметит. Вблизи он казался совсем другим, нежили тогда, когда она впервые увидела его. Это произошло на каком-то скучном собрании, на котором она присутствовала в качестве телохранителя для своего господина, он был слишком мнителен, поэтому предпочитал никуда не ходить без своей служанки, к тому же она не была обычной служанкой, что было лишним поводом покрасоваться могущественностью своей семьи. Тогда она увидела этого загадочного человека лишь мельком, но почему-то он сразу привлёк её внимание, быть может из-за странной маски, которую он носил, она закрывала его лицо от носа и до подбородка, закрепляясь ремнём на шее.

— Дырку в нём не просмотри, — презрительно фыркнул юноша со светло-серыми волосами, бывший хозяином и господином девушки, проследив её взгляд — неужели любовь с первого взгляда?

— Господин Локаст, кто этот человек? — тихо спросила девушка, боясь, что за этот вопрос её могут наказать. Её хозяин обладал весьма скверным характером, так что сложно было угадать, что может его разозлить.

— Дура, да его чуть ли ни каждый баскербуль знает, а ты спрашиваешь кто он, — Локаст больно щёлкнул девушку по лбу, но та не проронила ни звука. — О нём мало что известно, но говорят, что этот парень очень силён, его настоящего имени никто не знает, все зовут его Духом Ветра.

— Духом Ветра? — ещё тише переспросила она, девушка знала, что её господин ненавидит, когда она переспрашивает, и уже приготовилась к очередному удару, но, по-видимому, хозяин был сегодня в хорошем настроении.

— Он появляется всё время не пойми откуда, исчезает не пойми куда, и только тогда, когда ему вздумается, как ветер, сегодня здесь, завтра нет, — развёл руками сероволосый, — поговаривают даже, что он не совсем человек.

Она смотрела на удаляющуюся тёмную фигуру, словно надеясь увидеть, как он исчезнет, подобно духу.

— Он выглядит таким одиноким, — сорвалось у неё с губ.

— Одиноким? Идиотка, тебе ещё и жалко его? — рассмеялся Локаст, отвесив девушке оплеуху, — уж в чём в чём, а в жалости этот гад не нуждается, особенно в твоей, он даже младше меня, а забрался почти на самую верхушку, многие адепты в его присутствии вздохнуть боятся. Ходят слухи, что он приближённый самого короля Питера, так что при встрече он на такую, как ты, даже не посмотрит, мелкий гадёныш.

Тогда он показался ей устрашающим, от него словно исходила аура тёмной энергии, но теперь вблизи, когда она могла его рассмотреть, он выглядел ей несколько другим. Теперь он не внушал ужаса, а… вызывал сожаления? Да, определённо, девушке стало жалко этого, совершенно незнакомого ей человека, о котором она толком ничего не знала. Он и правда оказался очень молод, вряд ли ему было больше семнадцати, но в взгляде его уже было что-то такое, что заставило девичье сердце сжаться от жалости, в его глазах крылась абсолютная опустошённость, словно ничто уже для него не имело значения, словно он и не жив вовсе. Она засмотрелась на него непозволительно долго, не успела отвести взгляда от его наполненных тоской и грустью, но своеобразно красивых глаз. Их взгляды пересеклись всего на секунду, а может и того меньше, но дыхание девушки замерло, а сердце наоборот учащённо забилось, в его тёмных, глубоких, как омут глазах, отразились какие-то смешанные чувства, смятение? Недовольство? Смущение? Она так и не смогла этого понять, ведь уже в следующую секунду она разорвала зрительный контакт, неловко уставившись в пол. И сделала она это очень вовремя, ведь буквально в следующее мгновение дверь, ведущая в гостиную, распахнулась и в комнату вошёл Локаст, бросив лишь краткий взгляд на свою служанку, он сел напротив гостя.

— Вижу тебя заинтересовала моя служанка, — с ухмылкой на лице спросил Локаст, заметивший, куда ещё пару секунд назад был направлен взгляд его гостя.

Дух не стал отрицать очевидного, и задал вопрос больше всего интересовавший его:

— Она эльфийка?

— Абсолютно точно, — расплывшись в самодовольной улыбке заявил сероволосый, — чистокровная эльфийка, которая служит моей семье уже несколько поколений.

— Но почему? Эльфы свободолюбивые существа, они никогда добровольно не согласятся служить кому-то, — во взгляде гостя отразились интерес и непонимание, что не могло не польстить Локасту.

— А кто говорил о доброй воле? — ядовито усмехнулся он. — Моя покойная бабушка занималась чёрной магией и смогла создать артефакт, который теперь и удерживает эту эльфийку около главы семьи. Если она попробует сбежать или навредить мне, то незамедлительно умрёт от проклятья. Ни у одной другой знатной семьи, да что там, даже у самого короля, нет служанки-эльфийки.

Это было чистейшей правдой, и от осознание сего факта на душе у эльфийки стало только горше. Она отлично помнила тот проклятый день, когда попалась в ловушку, когда была пленена артефактом, сковывающем теперь её шею, словно ошейник. Но коме горечи и боли она почувствовала ещё одно неприятное чувство — стыд. Он обжёг её кожу изнутри и заставил щёки покраснеть, руки как-то непроизвольно потянулись к ненавистному аксессуару на шее, стараясь прикрыть его от взгляда гостя. Она не понимала, почему ей вдруг стало так стыдно перед ним, за своё жалкое положение, почему именно перед ним, но противное сознание собственной ничтожности раздирало душу.

— Значит, тщеславие — это у вас семейная черта, — хмыкнул Дух, хозяин дома был явно оскорблён этой репликой, — как символично, что потомок ведьмы теперь служит Богине.

— Я служу королю Питеру, как и ты, между прочим, остальное — лишь прикрытие, — хмыкнул Локаст, который, по-видимому, уже успел пожалеть о том, что вообще пригласил Духа Ветра. — Но хватит бессмысленного трёпа, на самом деле я позвал тебя, чтобы…

— Узнать о «трагедии Бессонной Лощины», — закончил реплику Дух, перебив клирика, от чего тот недовольно скривился, больше всего он ненавидел, когда его не слушают или перебивают, — только вот я тебе ничего не расскажу, — под маской на лице Духа, скорее всего, играла кривая усмешка, — я не склонен разглашать секретную информацию.

— Любой информации можно найти цену, — светлые глаза Локаста сверкнули недобрым огнём, — вопрос лишь в стоимости. Что ты хочешь?