— Помоги мне, — прошептал Драко, очерчивая большим пальцем ее губы.

Не приказ, не указание, а просто едва слышный шепот, боже, кажется, он сейчас окончательно потеряет рассудок. Она сглотнула, все так же смотря на него в упор, и наверное, даже того, что Гермиона вот так просто стояла рядом, дотрагиваясь до Драко, оставляя свои легкие, как перышко, прикосновения на теле парня, было достаточно, но через секунду ее рука медленно опустилась ниже, обхватывая его основание. Малфой выдохнул, касаясь губами ее щеки и кладя свою руку сверху, задал темп.

— Дьявол, Грейнджер… — произнес он, чувствуя, как она рвано дышит, подставляя шею для его поцелуев.

Это было так хорошо. Он водил пальцами по ее спине, опускаясь к ягодицам. Это совсем не было грубо. А должно было. Драко, пожалуйста, перестань. И он был слишком слаб, чтобы закончить начатое. Пара шоколадных радужек, заполненные просьбой, и Малфой сдался. Херова тряпка. Люциус бы сжег себя от позора. Но сейчас, пока она рядом, двигает теплой рукой по его члену, создавая импульсы наслаждения, ерошит волосы, шепча что-то неразборчивое — пока Гермиона здесь, это все неважно.

Подняв юбку, он просунул руку под ее белье и ухмыльнулся. Ему всегда доставляло какое-то странное удовольствие точно знать, что она хочет его. Тоже. Даже таким. Он попытался втолкнуть в нее палец, но она сжала ноги, косясь на дверь.

— Боже, Драко, не нужно, — пролепетала Гермиона, все еще со сбившимся дыханием.

Ему захотелось рассмеяться от того, как смешно она опасается того, что их кто-то застукает, и как жадно пробует все новое. Он же развратил невинную монашку.

— Раздвинь ноги, — приказал Малфой слишком жестко и прикусил ее мочку уха, расслабляя.

Я так хорошо выучил твое тело, Грейнджер. Он поднял ее левую ногу за колено, закидывая себе на бедро, чтобы было удобней. Давай, я соскучился по твоим стонам. Тихим, несмелым, как мышка, но таким горячим, что о них было просто запрещено вспоминать, когда у него не было возможности дотронуться до нее. Оправдав все его ожидания, Гермиона почувствовала, как его пальцы выводят узоры внизу ее живота, заставляя трястись от желания. Серые глаза светились самодовольством, как всегда, и абсолютной похотью. Боже, если ты есть…

Видя, как она загребает влажными губами воздух и сильнее сжимает его плечо, он начал двигать рукой быстрее, одновременно толкаясь в ее ладонь. Черт возьми, даже если бы сейчас сюда кто-то зашел, если бы в этом чертовом туалете выстроился бы весь Хогвартс, это не заставило бы его остановиться. Слишком большой кайф. Он пытался перевести свой взгляд на что-то другое, но еще один ее всхлип — и это была как одна искра у бочки с бензином. Пара касаний по клитору девушки, и Драко сместил руку, вовремя удерживая гриффиндорку, чтобы она не свалилась прямо ему под ноги. Еще пара толчков и густая сперма растеклась по ее ладони, пока он смотрел, как подрагивают ее ресницы в удовольствии. Чертов взрыв. Незаменимая хрень, самый чистый конденсат. Как потом без этого жить?

Гермиона почувствовала, что он отпустил ее, и открыла глаза, смотря как Драко поправлял одежду. Четкие размеренные движения. Годрик, как он так быстро берет себя в руки после таких вещей? Чувствуя, как краска заливает ее щеки, она заклинанием вычистила руки и опустила юбку, прежде чем словить на себе его взгляд.

— Ты… Ты вернешься на урок? — спросила Гермиона, чувствуя себя глупо, пытаясь скрыть свое смущение.

— Не думаю, — ответил он лениво, а потом уголок его рта приподнялся, создавая кривую ухмылку. — Подыши, Грейнджер, ты выглядишь слишком довольной. Старуха может что-то заподозрить.

Гермиона впопыхах пригладила волосы, пытаясь бросить на него сердитый взгляд, но едва ли у нее что-то получилось.

— Что мне сказать Макгонагалл?

— Скажи, что мы кончили вместе в ближайшем туалете, а потом мне стало лень возвращаться на урок, где кучка недоумков не может справиться с трансфигурацией люстры.

Она цокнула языком, запрещая себе краснеть еще больше. Не слишком ли поздно для растерянности? Как он мог с таким невозмутимым выражением лица говорить обо всех этих вещах? Словно у него совсем не было смущения. Или совести. Скорее всего, и того, и другого.

— У меня тоже не получилось это на прошлом уроке идеально, — с обидой в голосе она сдвинула брови на переносице, с недовольством вспоминая его безупречный результат.

— Мне уже приходилось проделывать подобное, — пожал плечами он, а потом сверкнул глазами в ее сторону. — Не переживай, Грейнджер, я знаю, что ты быстро учишься.

Видимо, вгонять ее в краску было его новым хобби, но черта с два она даст ему шанс вот так потешаться над ней. Поэтому, сделав вид, что не поняла подтекста последней фразы, Гермиона встала в пол-оборота к выходу.

— Мне нужно возвращаться.

— Не смею тебя задерживать, — бросил он, опираясь о стенку и все еще не отводя от нее взгляда.

Эта идея пришла ей в голову внезапно. Слишком желанная, чтобы успеть себя остановить. Если бы ее спросили потом, то она бы сказала, что это был последний рубеж. Повернувшись к нему, Гермиона сделала несколько шагов вперед. Сейчас он отстранится. Или скажет что-то грубое. Унизительное. Что-то, что полностью ее уничтожит, потому что, оказывается, она была достаточной дурой, чтобы просто взять и отдать ему свое сердце, словно это безделушка, по которой не будешь скучать. Как отдать котенка живодеру. Глупо и безрассудно. Но останавливаться уже было поздно, потому что что-то толкало ее в спину, несмотря на мольбы внутреннего голоса.

Медленно поднявшись на носочки, чтобы дотянуться к нему, она опустила свои губы на его. Легкий, девственный поцелуй. Секунда, две. Одно движение челюстью, и он едва ощутимо облизал ее нижнюю губу, отвечая. Гермиона помнила, как мир разбился на миллион осколков и сжался в одну точку, когда мозг девушки был переполнен ненавистью, в тот момент, когда она узнала, что будет жить с Малфоем в одной башне. Теперь произошло что-то похожее, только всю ее — от кончиков волос до пальцев ног переполнял восторг. Она влюблена в него. Эта мысль перекрыла ей доступ кислорода и заставила отстраниться. Боже, что я наделала?

— Иди, — произнес Драко, а в кварцевых глазах мелькала обреченность, словно он тоже только что осознал что-то невероятно важное.

Только в отличие от открытия Грейнджер в этом не было ничего воздушного и заставляющего дышать быстрее. Скорее то, что пригвождает к земле, словно камнем.

Она кивнула, отходя, и положив руку на ручку двери, обернулась.

— Нам нужно поговорить.

— Знаю, — рыкнул он, понимая, что рано или поздно им нужно будет обсудить то, что они задумали. — Сегодня вечером в гостиной.

— Ладно, — произнесла она, закрыв дверь с той стороны.

Боже, что я наделала?

***

Когда он вошел в гостиную и увидел ее, сидящую над какими-то бумажками, которыми был завален весь стол и что-то вдумчиво писавшую, не обращая на него внимания, почувствовал странный прилив тепла, несмотря на незажженный камин. Это было странное чувство: когда тебя кто-то ждет. Возвращаясь с занятий по Гербологии, он отказался от посиделок с Блейзом, потому что знал, что они договорились поговорить, очевидно, что она будет ожидать его в гостиной, но почему-то этот факт пробудил в нем новые эмоции, которые Драко тут же отогнал от себя, не желая разбираться в их природе.

— Грейнджер, ты забыла руну заклинания Инсендио? — спросил Малфой, бросая холодную мантию на спинку дивана.

Она подняла брови, кажется, только сейчас замечая его.

— Почему тогда у нас в гостиной холодно, как в пещере? — сказал он, зажигая огонь, и осекся.

У нас в гостиной. Черт возьми. Это звучало так, будто они жили вместе. Точнее, будто делали это из собственного желания. Словно его собственный язык издевался над ним, идя наперекор.

— Я слишком отвлеклась, составляя списки, — ответила она, натягивая на плечи плед и, кажется, не замечая ничего странного в его предложении.