Он не язвил, не хамил, не бросался похабными шуточками, в общем, совершенно не был похож на себя. Гермиона закусила губу, смотря на него. Мерлин, пожалуйста, не ставь меня перед таким выбором. Довериться Пожирателю смерти совершенно точно было худшей из идей. Но довериться Драко? Она набрала в легкие воздух, в желании насытить тело кислородом. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это не станет ошибкой.

— Что ты хочешь знать? — спросила она, сжимая подушку.

— Что ты думала делать? — проговорил Драко, не выдавая никаких следов облегчения, которое он испытал после того, как Гермиона заговорила. — Не поверю, что все это время ты сидела сложа руки. Я слишком хорошо… тебя знаю.

Заминка была секундной, но слишком заметной, и они неловко встретились глазами, чтобы отвести взгляд. Он слишком хорошо ее знал. Привычки, то, как она начинает кусать обязательно правую часть губы, когда нервничает, как начинает бессознательно накручивать локон на палец, раздумывая. Они слишком глубоко были в жизнях друг друга, чтобы сделать шаг назад. Понимание этого пропускало холодок по его коже. Он никого не подпускал так близко, а ведь даже не хотел этого.

— Я много чего думала, но практически все это бесполезно, если смотреть в масштабе, — разочарованно отклонилась она на спинку, подобрав ноги. — Чтобы победить Волдеморта нужен Гарри. Он должен его убить — так было сказано в пророчестве, за которым Волдеморт гонялся в Министерстве.

Драко поджал губы, вспоминая, насколько роковой была та ночь для Люциуса. Тогда он потерял все привилегии в глазах Темного Лорда, провалив задание.

— Но даже если его поместили в Малфой-Мэнор, то в то же время, там постоянно находятся Пожиратели и… — она безысходно хлопнула ладонями о внешнюю сторону бедер. — И делают задачу невыполнимой.

— Поттер, ну конечно, звезда программы, как я сразу не догадался, — закатил глаза Драко. — Но что, если я скажу, что знаю, где он?

Гермиона тут же оживилась, наклоняясь к нему.

— Он в Мэноре?

— Нет, — покачал головой Драко. — Если то, что я слышал — правда, то он в личной тюрьме Лестрейнджей. А это, должен признаться, хреновое место для того, чтобы передохнуть от суеты.

— Ты знаешь, как туда добраться? — спросила Грейнджер со сквозящей надеждой в голосе.

— Да, но если ты думаешь, что по прибытию тебя там ждут с распростертыми объятиями, то ошибаешься. Его охраняют. Пожиратели и еще Бог знает кто, — Драко потер глаза, соображая. — О том, что он там, знает только Темный Лорд, Беллатриса и, возможно, Люциус. Сомневаюсь, что даже те, кто его охраняют, знают, кого они там сторожат.

— Откуда тогда тебе известно об этом?

— Даже у стен есть уши, Грейнджер. Особенно в таком месте, как Малфой-Мэнор. Чаще всего они маленькие, юркие и почти незаметные.

Драко улыбнулся, вспоминая свою личную эльфийку Тинки, которая была достаточно смиренной, чтобы выполнять даже самые безумные просьбы молодого Хозяина о подслушивании важной информации, и достаточно резвой, чтобы оставаться при этом незамеченной.

— Мерлин, но ведь тогда это все меняет! — Гермиона встала и начала нервно выписывать круги перед камином. — Тогда у нас всех действительно есть шанс.

Она так часто пыталась убедить себя в этом, но сегодня был первый вечер, когда девушка правда верила в свои слова.

— Не воодушевляйся слишком сильно, — произнес Драко прохладным тоном. — Это не будет просто.

— Вся моя жизнь проходит под лозунгом «это не будет просто», — усмехнулась девушка. — Я думала над тем, чтобы спасти Рона, и мы вместе могли бы что-то придумать и…

— Что? Каким образом? — поднял одну бровь Драко.

На секунду стушевавшись, гриффиндорка подняла один палец вверх, прося подождать, и побежала в комнату. Через минуту он держал в руках маленький, почти незаметный флакон со странного вида жидкостью внутри, которая была прозрачной, но под определенным углом отдавала голубым.

— Что это? — спросил Драко, вертя его в руках.

— Это зелье, — осторожно произнесла она. — Очевидно, что Рона там держат насильно и что-то… что-то делают с ним. У этого зелья невероятно сложный состав, но оно борется со всеми известными ядами и настойками, подавляющими волю. Даже если на нем постоянно используют Империус, выпив его, он сможет побороть это Непростительное.

— Мило, — силой он поставил пузырек на стол, вспоминая ее вылазку в кабинет Снейпа. — Нахуй Уизела. Мы уже выяснили, что Поттер — это тот, кто нам нужен.

— Нет, — помотала головой она. — Это не так. Рон важен.

— Серьезно, Грейнджер? Чем это он так особенно важен? — Малфой встал, под порывом неожиданной злости. — Льешь слезки по невозможности перепихнуться с рыжим?

— Не будь идиотом и не неси чепухи! — возмущенно произнесла она.

— Тогда забудь.

— Я не могу, — Гермиона закрыла глаза и сделала вдох. Честность была лучшим из решений, даже если это значило бы обнажить перед ним душу. — Я не могу. Он — моя семья. Знаю, что ты не питаешь к мальчикам теплых чувств, но… когда я прибыла в Хогвартс, этот мир был для меня чужим. Я не считала себя избранной или особенной, здесь я чувствовала постоянную необходимость доказать всем, что такая же, как и все вы, выросшие в магии с пеленок.

Она положила голову на подтянутые к подбородку колени.

— Я хотела стать лучше. Лучше учиться, лучше колдовать, лучше отвечать на вопросы. Но только они просто приняли меня такой, какой я была, — Гермиона пожала плечами. — Им было неважно, кто я, как сильно я их ругала за неосторожность и кто мои родители. Они стали моей семей. И Рон мне как брат, я не брошу его там, имея возможность спасти, пусть даже мизерную — я рискну. Драко, это важно для меня.

Она посмотрела на него, привалившегося к стене с руками в карманах. Все его тело говорило об отрицании. Ему ни капли не нравилось то, что она только что сказала. Сжатые скулы, напряженные плечи — все в нем говорило о злости и раздражении. Малфой всматривался в шоколадные глаза, которые едва наполнились влагой, как она тут же отбросила волосы, моргая слишком часто, в попытке это скрыть. Да блять, Грейнджер, я ненавижу твоих полоумных дружков.

— И как ты планировала это сделать? — фыркнул он.

— Ну, я предполагала, что смогу пробраться в Хогсмид, а там перенесусь через один из каминов в Министерство, а дальше как-то…

— Потрясающий план, просто великолепный, — произнес Драко с сарказмом.

— Мы уже проникали в Министерство как-то, — сказала она с ноткой гордости.

— За тем исключением, что тогда туда можно было проникнуть. Сейчас все каминные сети закрыты, даже отдел приема простых граждан — и в тот не попасть. Доступ есть только у единиц.

— Откуда ты знаешь?

— Птичка нашептала, — перекривлял ее Драко.

— Но у кого-то ведь он должен быть… — растеряно произнесла она, обдумывая его слова.

Малфой взъерошил волосы, чувствуя, как усталость легла на плечи мертвым грузом. Это был слишком тяжелый разговор для сегодняшнего дня. Невозможно было планировать что-то в таком состоянии.

— Нужно отдохнуть. Отдохнуть и все обдумать, — сказал Драко. — На сегодня с меня хватит этого дерьма.

Гермиона кивнула, не желая давить на него. Надежда билась у нее в груди, разливая тепло по телу. У них был шанс.

— Драко, — позвала она его, когда он ступил на первую ступеньку лестницы, ведущей в коридор к спальням, — ты делаешь правильный выбор. Я просто хочу, чтобы ты знал это.

— Он будет правильным, если мы все в итоге не сдохнем, — ответил парень, немного повернувшись, но все еще не смотря на нее. — Я не мессия, Грейнджер, и не Поттер. Мне плевать на спасение мира и едва ли я бы задумался об этом, не будь моя семья в опасности, так что не строй лишних иллюзий.

Слова Малфоя все еще висели в воздухе, когда дверь в комнату за ним закрылась, оставляя Гермиону в одиночестве.

***

Она словно преследовала его все эти несколько дней, бесконечно попадаясь на глаза. Они пару раз столкнулись в коридоре, в проеме портрета, возвращаясь в башню, он почти всегда находил ее в гостиной, сидящей над домашними заданиями. Грейнджер не заводила с ним разговор, зная ее, видимо, пытаясь «дать ему время». И это раздражало еще больше, словно принудительно прийти на сеанс к мозгоправу, который разговаривает с тобой, как с неустойчивым ребенком.