— Как твои тренировки? — поинтересовалась гриффиндорка, пытаясь не чувствовать напряжения или неловкости. Им нужно научиться вести диалог больше двух минут без срывов, колкостей и обид. — Они довольно поздно заканчиваются.
— Сегодня это был просто спортзал. Обычно я тренируюсь допоздна, если Скорпиус оставался у тебя, — пожал плечами он.
— Тебе теперь нужно больше тренироваться? Ты сильно отстал от всех из-за… ну, поездки? — почему-то словосочетание «медовый месяц» отдавалось такой горечью в горле, что после него невозможно было вдохнуть.
Гермиона практически ничего не знала о квиддиче, но это была огромная часть жизни Драко, и эта часть точно так же намеревалась перекочевать в жизнь ее сына, если судить о его восторженных отзывах об игре. Поэтому она хотела проявить интерес, даже если это звучало нелепо. И, видимо, так оно и было, потому что он усмехнулся, слушая ее, хотя в его словах не было привычного яда.
— Нет, я тренируюсь больше всех остальных. Кроме тренера в команде у меня есть мой личный, так что две недели не повлияли на форму, только на моральное состояние, — Драко резко нахмурился, видимо, что-то вспомнив. — Почему ты не ешь?
Он перевел взгляд на то, как Гермиона ковырялась в тарелке и в его голосе прибавилось строгости, словно ей было пять, и она наотрез отказывалась есть суп из-за вареной моркови в нем.
— Тебе не вкусно?
— Нет, это все очень вкусно, правда, жить в Мэноре можно хотя бы только из-за еды, — хохотнула Гермиона, но его это не развеселило. — Просто сегодня у меня почему-то совершенно нет аппетита.
— Ты слишком много работаешь, Грейнджер, — серьезно произнес Драко, и она почувствовала странную потребность оправдаться.
— Думаю, это пройдет, как только люди немного придут в себя, привыкнут к новым мерам безопасности и перестанут заваливать срочными письмами все отделы.
Судя по поджатым губам, ответ его не сильно устроил, но он никак это не прокомментировал, а она специально набрала большую вилку макарон и отправила их в рот.
— Тебе нравится твоя комната? - спросил Драко после паузы.
— Моя? — глупо переспросила она, будто только вспомнив, что живет в особняке. — Да, конечно, она очень… женственная. Такое чувство, будто ее продумывала умелая рука.
— Это Нарцисса, — пояснил Драко, пережевывая зелень.
— Ну, это многое объясняет, — улыбнулась Гермиона. — Твоя мама умеет делать красивые вещи.
Девушка подумала об оранжереях, которые тоже были делом ее рук, но встретившись глазами с самодовольным взглядом Малфоя, тут же поняла, что ляпнула.
— Честное слово, ты не можешь быть настолько самовлюбленным, — покачала головой она, удерживая на лице улыбку.
— Что, Грейнджер, не считаешь меня «красавчиком»? — намеренно повторил он фразу, перенесшую их в майский вечер, когда они впервые пошли гулять втроем с сыном.
Она склонила голову, размышляя. Его работой было вгонять ее в краску, но это не могло длиться вечно.
— Ты сам слишком хорошо об этом знаешь, что превращает это в изъян, — наконец, вынесла Гермиона свой вердикт.
Не дав ему ответить, девушка встала, подняла выше юбку-карандаш и, сев, подтянула колени к груди, разувшись.
— Тот, кто придумал офисную одежду, должен гореть в аду, — пробурчала она и, переведя взгляд на Малфоя, увидела, как пристально он смотрит на ее позу с тарелкой в руке. — Что? Такое неприемлемо?
Это почему-то приносило ей удовольствие — раздражать его устоявшиеся манеры.
— Все потому что ты не бегаешь на каблуках целый день, — сказала Гермиона. — Тебе пока терпимо или ты потом еще месяц не сможешь сидеть со мной за одним столом?
Она забавлялась, и он видел это.
— Это просто смешно, Грейнджер, — покачал головой Драко, наблюдая за чертятами, пляшущими в ее зрачках.
— Ладно, тогда я еще немного воспользуюсь твоей лояльностью? В том зале есть одно преимущество — стулья действительно намного удобнее.
Немного подвинувшись, она протянула ноги под столом и сложив ногу на ногу, положила их на свободный участок его стула, наслаждаясь реакцией. Его вот-вот должно было вывести это из себя, но на лице слизеринца было лишь удивление. Он не ожидал, что она осмелится.
— Если хотела коснуться меня, нужно было сказать, — проговорил Драко.
— Ну да, в следующий раз пришлю телеграмму, — кивнула девушка, не покупаясь на этот стандартный прием, который всегда вводил ее в смущение. Он работал слишком долго. — А знаешь, что еще может ввести тебя в ступор?
За эти считанные минуты ее настроение подскочило на десятки отметок вверх, и в ней даже проснулся азарт, хотя она была не уверена, чего хочет добиться.
Потянувшись, Гермиона отломила вилкой кусок его индейки и отправила его к себе в рот. Он закатил глаза, наблюдая за этим спектаклем.
— Это просто негигиенично.
— Глотать слюну другого человека во время поцелуя тоже негигиенично, но ты это делаешь.
— Целоваться с тобой было приятнее, чем смотреть, как ты воруешь мой ужин.
У него почти получилось. Гермиона моргнула и почувствовала, как жар поднимается к ее лицу, пока он смотрел на нее в упор. Ожидая увидеть это. Они вдвоем будто заключили невидимый пакт, незримый уговор о том, что между ними ничего не было. Но оно было.
— Еще бы, — это должно было прозвучать дерзко, но из-за еле слышного тона полностью потеряло свой посыл.
Они еще пару секунд смотрели друг другу в глаза, а потом Гермиона опустила взгляд, больше не в силах выдерживать напор чувств. Что-то подсказывало ей, что она заигралась, и сейчас самое время убрать ноги с его стула, но так сидеть действительно было удобно. А что такое неловкость по сравнению с многочасовыми каблуками в тандеме с неудобной офисной одеждой!
— Скорпи говорил, что сегодня занимался астрономией, — проговорила она, пытаясь чем-то заполнить паузу.
— Он должен владеть всеми знаниями, которым обучают в чистокровных семьях до школы, — сухо ответил Драко.
— Мы должны придумать, что скажем всем, когда Скорпиус пойдет в школу. Когда легенда о том, что твой кузен просто проводит у тебя лето станет слишком подозрительной.
— Мы подумаем об этом, как только его жизни перестанет грозить опасность, — Драко отложил вилку, понимая, что на сегодня аппетита больше ждать не стоит.
Гермиона кивнула, соглашаясь. Пусть мысли о том, что Скитер рано или поздно захочет что-то раскопать и выставить очередное сенсационное дерьмо в «Пророк» поглощали ее, но Драко был прав — сейчас у них были проблемы куда больше. Кингсли удалось наладить работу всех отделов, и люди, несмотря на первоначальную панику, были сплоченными и продолжали свою работу, разве что будучи осторожнее в несколько раз.
Тарелки с едой исчезли, и Гермиона пододвинула ближе чашку с чаем, которая сегодня заменила ей бокал с вином. Этот урок она усвоила: пить на голодный желудок — плохо.
Вдруг приятное касание к ее ноге заставило девушку перевести взгляд. Немного подняв стопу Гермионы, Малфой посмотрел на педикюр.
— Красный? — спросил он.
— Розовый, — уточнила девушка, чувствуя легкое покалывание на коже от его прикосновений. — Нужно же как-то добавить в свою жизнь красок.
Наверно, стоило выдернуть свою ногу у него из руки. Да, наверное стоило бы. Но она продолжала сидеть, смотря ему в глаза, пока не почувствовала, как он начал сжимать сильнее.
— О Боже, — простонала Гермиона, пока Драко разминал ее ступню легкими нажатиями.
Если бы она чувствовала это каждый вечер, то целый день носки каблуков совершенно точно стоил бы того.
— Приятно? — Драко поднял уголок рта, наблюдая за ее реакцией.
— Ты дьявол, — ответила гриффиндорка, растворяясь в удовольствии, когда вдруг легкое касание пальцев пощекотало стопу, и она засмеялась, дернув коленом.
— Тихо, ты ударишься, — усмехнулся в ответ Драко, удерживая ногу.
Она продолжала улыбаться, смотря на него. Это действительно было приятно. Ужинать с ним. Говорить. Смеяться. Чувствовать его прикосновения. Но пауза затянулась, поэтому она медленно потянула ступню на себя, и он позволил ноге выскользнуть из хватки. Сев нормально на стуле, Гермиона отпила чай, просто чтобы собраться.
