— Миссис Малфой? Не желаете чаю? — показалась Тинки, протягивая ей книгу, которую Гермиона читала вчера перед сном и оставила у кровати.

— Тинки, и ты туда же? — вздохнула она. — Все же знают, что мне не по себе от этого сочетания слов.

Другие домовые натурально сошли с ума после новости о том, что палец Гермионы теперь украшала семейная реликвия, и для них, видимо, этот факт имел куда большую ценность, чем какие-то там бумажки в виде свидетельства о браке. И кажется, она могла издать указ о том, что если ее кто-то еще раз так назовет до свадьбы, то будет казнен, но это все равно бы не отговорило эльфов величать девушку теперь исключительно как миссис Малфой. Но на поддержку Тинки гриффиндорка рассчитывала до последнего.

— Привыкай, — услышала она голос Драко где-то сзади.

Она повернулась, чтобы увидеть, как он с улыбкой снял куртку.

— Ты дома, — тихо проговорила Гермиона, когда парень склонился над ней для быстрого поцелуя. — И идет дождь.

— Да, погода дрянь, — согласился Драко, проводя рукой по влажным волосам, и Грейнджер вспомнила, что их сын будет делать так же. — Тинки, принеси нам чаю.

— И печенья! Боже, я уже съела за сегодня тонну печенья, но это какое-то проклятие, которому невозможно противиться, — вздохнула Гермиона, и Малфой рассмеялся, садясь рядом.

— Нужно сказать эльфам, чтоб приготовили тот его любимый шоколадный торт, он будет в восторге, — сказал Драко, скользнув взглядом по ее животу, который проглядывался за тонкой одеждой. — И ты правда должна привыкнуть к моей фамилии.

— Мы даже не знаем точно, когда именно поженимся, — заметила Грейнджер, попутно благодаря эльфийку за горячий чай с лимоном.

— Тебе бы пошло обтягивающее платье, — посмотрел на нее Малфой, явно представляя в голове какой-то образ.

— Обтягивающее? — Гермиона подняла бровь вверх, надкусывая печенье. — Ты шутишь.

— Нет, правда, они всегда красиво смотрятся на беременных, — пожал плечами Драко и, потянувшись, откусил кусочек от лакомства девушки, чуть не задев ее палец.

— Какое бы платье я не выбрала, уверена, твои родители будут в похоронных одеяниях, — вздохнула Грейнджер.

Последнее, что ее сейчас волновало — это выбор одежды. Просто взять и выбросить из головы мысли, что родители ее жениха быстрее бы дали себя растерзать инквизиции, чем представили бы на месте супруги своего сына такую, как она, было сложно.

— Они привыкнут, — спокойно произнес Драко, будто для него все было легко. — Я говорил с ними. Ты же знаешь, что мама хорошо к тебе относится.

— Да, но я уверена, это все равно не предел ее мечтаний, — закатила глаза девушка. — И что ты сказал Люциусу? Только не ври мне.

— Сказал, что я сдержал обещание, и у меня появится ребенок в ближайший год, — расплылся Малфой в триумфальной улыбке, заставив свою невесту рассмеяться.

— Представляю, в каком бешенстве он был.

— Мне хотелось бы записать этот момент на пленку и прокручивать снова и снова, — поддержал парень задорный хохот, еще раз вспоминая, как вытянулось лицо отца при такой наглости. — Ты должна была поговорить с Илоизой. Тебе нужен отпуск.

— Не нужен, Драко, я в порядке и точно сойду с ума, если буду сидеть дома, — Гермиона отрицательно покачала головой. — Все проходит вполне сносно, учитывая рассказы мамы, которую тошнило чуть ли не со дня зачатия и до дня родов. Так что я буду работать, пока смогу.

Было ясно, что Малфою не слишком нравится эта новость, но он не стал спорить, понимая, что эту особу вряд ли можно переубедить, если она что-то втолкнула себе в голову.

— Как твои тренировки? Ты выглядишь измотанным, — девушка провела рукой, которая не была занята печеньем, по его лицу, и парень закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением.

— После победы все тренера рехнулись и решили выжимать из нас такой же результат на каждой тренировке. Не знаю, это больше выглядит как наказание, а не поощрение, — поднял он уголок губы. — Сегодня вратарь на полном серьезе спросил, знает ли тренер значение слова «победа» или он не доучил английский. И мы остались еще на два круга.

— Это кошмар, — улыбнулась Гермиона, но не чувствовала жалости на самом деле. Драко был одним из тех счастливых людей, которые занимались поистине любимым делом. И она так безумно гордилась им.

— Ты пьешь свои витамины? — спросил Малфой, встав, чтобы взять в руку бутылочку, которую предписала Фитц.

— Если бы я не пила, Тинки точно где-то бы раздобыла ствол, чтобы мне угрожать, — Грейнджер подняла голову, чтобы оценить, какие красивые блики бросал на стены хрусталь, отражая в своих гранях огонь. — И я толстею с каждым днем, клянусь, через пару недель буду похожа на медведя.

Голос девушки превратился в ноющий и детский без ее ведома, но это только позабавило Драко, который оставил витамины в покое и вернулся к Гермионе на диван, целуя.

— И ты все равно останешься красивой.

— Ну конечно, я видела в «Спелле» тех, с кем ты встречался. Они напечатали топ рейтинг! — воскликнула Грейнджер.

— Не знал, что ты читаешь журнальчики для умственно неполноценных, — подколол ее Драко, разворачивая так, чтобы она легла спиной, между его ног.

Гермиона положила голову на плечо парня, почувствовав, что он залез под ее майку и начал выводить чудаковатые узоры у нее на ключицах. Это было что-то абсолютно новое, неизведанное — вот так лежать у него в руках и знать, что у них есть завтра. Она дотянулась до его руки и переплела его пальцы со своими.

— Когда он начнет толкаться? — вдруг озадачено спросил Драко, сместив руку ниже.

— Я не знаю, — честно ответила Гермиона. — Нужно будет спросить у Фитц. Кстати, сегодня Фрэнк разбирал письма, и из больницы пришло кое-что интересное. Предполагаемая дата, когда он должен родиться.

Малфой сощурился, считая в уме, и через пару секунд вспышка понимания отразилась на его лице.

— Двадцать первого февраля, — сказал он утвердительно.

— Верно, — улыбнулась девушка. — Это так странно. Знаешь, будто бы… так все и должно быть.

Они молчали, каждый думая об одном и том же. Это все было действительно удивительным.

— Что ты думаешь насчет того, как мы… ну, сошлись в той реальности? — почему то Гермионе все еще было неловко задавать этот вопрос, потому что у нее не было ни единой идеи, как они могли бы узнать друг друга лучше где-то в мире, где их не свел собственный ребенок.

— Ну что ж, я думаю, ты выписывала очередной номер «Спеллы», однажды посмотрела на мой постер с голым торсом и поняла, что потеряла голову, — вздохнул Драко, словно веря в свои слова. — А потом бегала на мои матчи, как обезумевшая фанатка. Сначала я, конечно, тебя не замечал, но потом…

— Какой идиот! — рассмеялась Грейнджер, ударив его подушкой, до которой смогла дотянуться.

— Совершенно очевидно, что нам всё равно не удалось сбежать от любви друг к другу, — все еще паясничал Малфой, щекоча ее. — Знаешь, в честь того, что ты завтра выходишь на работу, мы можем посмотреть какой-нибудь из твоих любимых фильмов.

Гермиона подскочила на диване, тыкая в него пальцем.

— Я говорила, что тебе понравится! Признай, признай это! Давай, Малфой, говори, что тебе понравилось маггловское развлечение! — хохотала она, не в силах серьезно смотреть на измученное выражение его лица.

— Возможно, это не так уж и плохо, — наконец, выдал он, явно сдерживая эмоции.

— Врунишка, — улыбнулась Гермиона, садясь на него сверху и целуя в шею.

Он обхватил ее талию руками, в одно движение перевернув девушку и нависнув над ней.

— Хотя, знаешь, — проговорил Драко, очерчивая рукой бедро девушки и любуясь искорками в карих глазах, которые появлялись там после его прикосновений, — я думаю, что фильм может подождать.

И уже в следующую секунду его губы опустились где-то в районе ее скулы, пока руки поднимались выше по бедрам, а все перестало иметь значение. Как переставало иметь значение каждый раз, когда он осматривал ее наряд или улыбался уголком губ. Словно миллион маленьких пузырьков шампанского прямо в ее крови. И ей хотелось, чтобы это повторялось снова и снова. До бесконечности.