- Вот. Я принесла ещё букет, - рядом с ними плюхнулась на траву Виктория и протянула Наташе охапку душистых цветов.

Когда стемнело, Бартон развел во дворе костёр. Принёс из сарая старые раскладные стулья и расставил кружком возле огня. Джаспер открыл упаковку маршмеллоу, нанизал лакомство на прутья и раздал всем. Миссис Фигг заварила свой фирменный чай.

- Ну, что? – Бартон лукаво подмигнул Наташе и легонько толкнул её в плечо. – Всё ещё скучаешь по своей английской глуши?

Романофф вытащила из костра уже слегка подгоревший маршмеллоу и лениво отправила его в рот:

- Эта глушь мне нравится больше.

У костра они просидели до поздней ночи. Около одиннадцати Нат помогла миссис Фигг уложить детей спать и вернулась во двор. Бартон затоптал остатки костра и принёс две бутылки пива. Они переместились на открытую веранду и провели там примерно ещё час. Говорили мало и в основном ни о чём, по большей части наслаждаясь прохладой и тишиной майской ночи. Прогретый за день воздух начал остывать и становилось всё холоднее. И хотя Клинт был не против посидеть ещё чуть-чуть, он видел, что Наташа начинает замерзать.

- Ладно… Думаю, на сегодня хватит.

Прежде, чем они разошлись по своим комнатам, Клинт на несколько секунд задержался:

- Спасибо, что согласилась приехать, Нат.

Романофф улыбнулась:

- А тебе спасибо, что вытащил меня сюда.

За окном, всё ещё была ночь, кода она проснулась. Часы на тумбочке показывали половину третьего. Наташа зевнула и собиралась вновь откинуться на подушку, когда снизу донесся приглушённый звук шагов. За неделю пребывания здесь она уже успела выяснить, что миссис Фигг имела привычку пить чай среди ночи, если ей не спалось. Поразмыслив, Нат решила составить ей компанию – после домашней заварки Романофф спалось особенно крепко. Она встала с кровати, накинула халат и на цыпочках, чтобы не разбудить остальных, спустилась вниз. Первый этаж тонул в темноте, и только с кухни тянулся мутный свет, судя по всему от лампы над плитой. Наташа зашла на кухню, но никого не увидела. Возле раковины стояла нетронутая чашка с горячим дымящимся чаем.

- Миссис Фигг… - шёпотом позвала Нат. – Миссис Фигг, вы тут?

Опустив взгляд, Романофф увидела выглядывающие из-за стоящего в центре разделочного стола с ящиками, ноги в потертых джинсах и розовых тапочках с помпонами.

- Миссис Фигг… - сглотнув, Нат сделала ещё один шаг и едва удержалась от крика.

Домработница, завалившись вбок, сидела с перерезанным горлом. Наташа бросилась к ней, упала на колени, прямо в растекшуюся лужу крови и проверила пульс, и без того зная, что женщина мертва. «Чёрт!» - шпионка выругалась себе под нос и стрелой бросилась обратно на второй этаж.

- Джаспер, Виктория! Клинт! – она споткнулась на лестнице, подвернула ногу, но тут же вскочила.

Одним ударом распахнула дверь его спальни и застыла на пороге. Несмотря на то, что за свою карьеру она повидала многое, к горлу подступила тошнота.

- Как жаль, правда?.. – раздался позади неё вкрадчивый мужской голос, который Наташа узнала бы из тысячи других.

Она медленно, будто в трансе повернулась. Перед ней стоял РанДжун и держал на прицеле перепуганных Джаспера и Викторию с Натаниелем на руках.

- Они умерли из-за тебя, Наташа, - Лим покачал головой. – Это твой удел. Всё, к чему ты прикасаешься, умирает. И эти милые ребята, - он посмотрел на бледных, перепуганных детей, - тоже умрут. А вот тебя я не трону, - РанДжун говорил тихо, размеренно, и его голос проникал в самые глубины Наташиной души. – Я хочу, чтобы ты видела, как они умирают из-за тебя. Кстати, в моей машине тебя ждёт Оливия. – Лим недобро ухмыльнулся, - ну… то, что от неё осталось.

Он поднёс пистолет к голове Виктории. Прогремел выстрел.

- Нет! – Романофф закричала, но не услышала собственного голоса и, это оказалось ещё более мучительно.

Подскочив, Наташа открыла глаза. Она сидела на кровати в своей комнате. По спине и вискам градом лился холодный пот, а щёки горели от слёз. Несколько секунд Наташа беспомощно металась взглядом по комнате, всё ещё находясь под властью липкого кошмара, и, наконец, смогла перевести дыхание. Сердце колотилось как после долгой пробежки, и его стук отдавался в ушах барабанной дробью. Она поднялась с постели, выдохнула и направилась к двери. Наташа прекрасно осознавала, как глупо всё это выглядит со стороны, но понимала, что не сможет уснуть, покуда не убедится. Она приоткрыла дверь спальни Клинта и заглянула внутрь. И хотя вела себя при этом максимально тихо, он всё равно проснулся. За годы службы Бартон успел позабыть, что такое крепкий сон.

- Наташа? – заспанным голосом спросил он. – Что случилось?

Как и следовало ожидать, ей сделалось стыдно за собственное поведение.

- Дурной сон приснился, - нехотя призналась она. – Но чертовски реалистичный.

Клинт подошёл к ней и сделал то, чего Нат опасалась больше всего – обнял. Она не выдержала – медленно сползла на пол и разрыдалась в голос.

- Он был здесь… - захлебываясь слезами, бормотала она, - РанДжун был здесь… Он…

Клинт схватил её за плечи и крепко прижал к себе. Гладил по спине и растрепанным волосам, успокаивающе шепча:

- Всё хорошо, Нат. Это просто сон.

Она подняла голову и затравленно посмотрела на него.

- Нужно проверить детей.

- С ними всё хорошо, - мягко сказал Клинт. – Они спят.

- Я не смогу успокоиться, пока сама не увижу, - ей удалось немного взять себя в руки и успокоиться.

Вздохнув, Бартон помог ей встать на ноги и повел за собой по коридору. Они зашли в детскую – все трое мирно спали.

- Вот видишь, - обнимая её, прошептал Клинт. – Всё в порядке. Пойдем, я заварю тебе чай.

Наташа безвольно поплелась вслед за ним на кухню и замерла на пороге – в памяти снова вспыхнула страшная картина из её сна. Она привыкла к кошмарам, но этот был особенно реальным.

- Я должна уехать, - хрипло сказала Нат, сжимая в тонких пальцах фарфоровую чашку. Она рассеянно глядела перед собой, не в силах отделаться от навязчивой страшной картинки.

Клинт исподлобья посмотрел на неё.

- Я знаю, что тебе снилось, - произнёс он спокойно. – Точнее, кто. Но если ты уедешь, для тебя ничего не изменится. – Клинт забрал из её рук чашку и поставил на стол. Дотянулся до Наташиной хрупкой ладони и накрыл её своей. – А вот мне будет очень тяжело.

- Неужели, ты не понимаешь? – Романофф вздохнула, собираясь с силами. – Пока я здесь, вы в потенциальной опасности. – Тепло руки Бартона успокаивало, но не могло полностью отогнать тревогу.

- Я всегда в потенциальной опасности, - он пожал плечами. – И ты. И моя семья. Это цена за то, что мы делаем. В нашей работе не бывает гарантий, ты и сама это знаешь.

Наташа всё понимала. Она не собиралась сейчас философствовать на тему тонкостей их работы – этого и не требовалось. Больше всего на свете ей хотелось остаться под крышей этого дома, вместе с Клинтом и его детьми, но имя РанДжуна висело над ней, как Дамоклов Меч, и под его тенью оказывались все, кто был рядом.

- Я не могу тебя задержать, если ты решила уехать, - вздохнул Бартон, - но я прошу тебя остаться. Мне это нужно.

- Знаешь, что было самым ужасным? – задумчиво спросила она.

- Что?

- Во сне я не узнавала себя, - Наташа покачала головой. – Стояла, как статуя и не могла и слова вымолвить. Просто стояла и смотрела. Слабая и трусливая.

- Перестань… - Клинт поднялся, обошёл стол и положил руки ей на плечи. – Ты-то и сама знаешь, что не такая. И попадись тебе этот РанДжун, я ему не завидую.

Наташа встала из-за стола и направилась к выходу.

- Попробую уснуть, - слабо улыбнулась она.

Прежде, чем она успела выйти из столовой, Клинт догнал её и, схватив за плечи, развернул к себе. Несколько секунд показались обоим неестественно долгими, пока они молча смотрели друг другу в глаза. Огрубевшими пальцами Бартон чувствовал её мягкую кожу, такую гладкую и тонкую, что боялся поцарапать её своими мозолями; Наташа пристально смотрела ему в глаза, видя то, чего хотела и страшилась одновременно.