Боромир неуклюже похлопал ее по плечу, отчего-то чувствуя себя виноватым, что это из-за него она сорвала с лица привычную маску. Да и сам он, надо было сказать, до сего момента не привык вот так вот напрямую проявлять свои чувства и вдобавок болтать всякие сентиментальные глупости.
– Идти-то можешь? – его голос снова прозвучал так, как всегда, твердо и немного грубовато.
Астарта шмыгнула носом и кивнула.
– Ага. Ты уж извини меня, распустила тут розовые сопли с пузырями...
Он беспечно махнул рукой.
– Ладно, чего уж там... С кем не бывает.
Боромир помог ей встать. С трудом, ковыляя и хромая, но Астарта все-таки могла идти. Правда, существенно осложняло ситуацию то, что сапог на ней не было – в камере она очнулась уже без них, ну а потом, ясное дело, стало не до их поисков.
– Нет... Это никуда не годится, – покачал головой Боромир. – Подожди. – Что ты делаешь? – спросила она, увидев, как он стягивает с ног сапоги. – Держи. Большеваты, конечно, будут, но ничего. Нельзя тебе в таком состоянии босиком ходить.
Астарта помотала головой.
– А тебе, значит, можно? – Я, по крайней мере, не схватил простуду, как некоторые. Так что одевай и не спорь.
Он посмотрел на нее таким властным взглядом, что не подчиниться было, мягко говоря, трудно. Пробормотав под нос что-то невразумительное, Астарта натянула сапоги. Естественно, безнадежно большие, мокрые, но, надо признаться, это было получше чем шлепать израненными пятками по мокрым холодным камням.
– Спасибо, – буркнула она, опираясь на его руку. – Но если ноги сильно замерзнут или еще что, сразу говори. Хотя нет, лучше будем надевать их по очереди, – она развернулась к Боромиру и посмотрела на него точно таким же взглядом как он несколько секунд назад. – И не смей спорить, ясно?
Боромир рассмеялся и вскинул руки.
– Как прикажете миледи.
Настроение у Астарты заметно поднялось, но дела это в общем-то не меняло – они по-прежнему блуждали в темноте и по-прежнему понятия не имели, где находится выход из пещеры.
Но, очевидно, высшие силы все же были на их стороне, потому что спустя три-четыре
(по их собственным подсчетам) впереди, где-то далеко-далеко замаячил мутный молочно-белый свет. – Тише... – Боромир схватил ее за руку и оттащил назад, когда она рванулась было вперед, – откуда нам знать что это?
Ступая как можно тише, они пошли на свет, предусмотрительно держа наготове оружие которое (слава Валар) умудрились не потерять в процессе ныряния в ледяную воду. Проход, по которому они двигались теперь начал подниматься вверх и карабкаться по камням стало еще неудобнее.
– Луна! – воскликнула Астарта. – Боромир, это луна! – она едва не плакала от счастья. – Мы нашли выход!
Она вновь поскользнулась и упала, но даже не обратила на это внимания. Камни здесь были навалены в кучу, точно кто-то нарочно завалил некогда большой проход, и теперь им приходилось буквально карабкаться на четвереньках.
Камни скользили под ними, некоторые с гулким звуком катились вниз и грохот от них эхом разносился по подземелью.
Наконец, Астарта с наслаждением ощутила, как пальцы скользнули по мокрой от ночной росы траве и, собрав остатки сил, выползла наружу и распласталась на земле. Через несколько секунд следом выбрался наружу Боромир и рухнул рядом. Какое-то время они молча лежали на влажной прохладной траве и смотрели друг другу в глаза, вымучено улыбаясь.
– Ну вот... а ты уже и отчаялась, – произнес Боромир, придвинувшись ближе и как бы невзначай накрыв ее ладонь своей.
Астарта посмотрела в ночное небо. Получается, они провели в этой дыре чуть менее суток? Тогда неудивительно почему она так зверски проголодалась.
– Наверное, спрашивать как далеко отсюда до Эдораса, не имеет смысла? – спросила эльфийка.
Боромир перевернулся на спину и пожал плечами.
– Ну... если хочешь услышать неутешительный ответ... Может быть неделя пути. А может, больше.
Астарта повернулась на бок.
– То есть, ты знаешь дорогу? Что ж, это уже хорошая новость. А мы ведь даже не знаем, чем кончилась битва за Хельмову Падь...
Боромир усмехнулся:
– Поверь, если бы победили ваши, мы бы уже об этом узнали. – Что значит «ваши», – в голосе Астарты прозвучало раздражение.
Боромир внимательно посмотрел на нее.
– А чьи же? Сама подумай – прислуживаешь Саурону, дружишь с орками, везешь подругу в Изенгард.... – Вот уж не ожидала от тебя... Думаешь, после всего, что произошло, и в особенности после того, как меня хотели превратить в орчиху, я все еще верна Саурону? – А кому ты верна?
Астарта скинула его руку со своей и отодвинулась.
– В первую очередь самой себе. И Эленриэль. Дороже нее у меня никого не было и не будет. – А она на чьей стороне? Думаешь, ты знаешь ее так хорошо? – За две тысячи лет, поверь, у меня было на это время. А если ваш дружок эльф все-таки запудрил ей мозги, она вполне может переметнуться. И будет права. – Но Саурон ее отец...
Астарта махнула рукой.
– Я тебя умоляю... За все это время он ни разу не продемонстрировал какие бы то ни было отцовские чувства. Слово «любовь» ему неведомо, и Эленриэль всегда это понимала.
– Точно не холодно?
Эленриэль улыбнулась и покачала головой. Стоявший позади нее Леголас еще сильнее обхватил ее за плечи и уткнулся лицом в растрепанные волосы.
Здесь, на балконе было прохладно, возможно из-за небольшого ветра, потому как сама ночь выдалась теплой.
– Знаешь, я только сейчас подумала о том, что было бы, если бы мы с Астартой не оказались на вашем пути... – задумчиво проговорила она. – И мне стало страшно.
Леголас улыбнулся.
– Теперь тебе нечего бояться, – он развернул Эленриэль к себе и посмотрел ей в глаза. – Обещаю, что я всегда буду с тобой.
Эленриэль невольно отвела взгляд. Рано или поздно придется все о себе рассказать, иначе это будет предательством по отношению к Леголасу и всем остальным.
– В чем дело? – он заметил, как изменилось выражение ее лица.
Она помотала головой, будто пытаясь сбросить наваждение.
– Ничего... Ничего. Все в порядке, – Эленриэль ободряюще улыбнулась. – Просто задумалась.
«Я не могу рассказать сейчас ему все рассказать. Может быть, завтра. Да. Завтра я обязательно все ему расскажу».
Леголас совершенно ясно понимал – ее что-то сильно тревожит, но уже время успел убедиться, что расспрашивать ее о чем-либо если только Эленриэль сама не сочтет нужным это рассказать, бесполезно.
«А ведь если подумать, я почти ничего о ней не знаю. Откуда она родом, почему, как сама говорит, вечно мотается по свету и есть ли у нее семья». Леголас не мог точно сказать, насколько хорошо он разбирается в людях, но был совершенно точно уверен, что Эленриэль просто не может представлять угрозы. Возможно, а скорее всего, так и есть, у нее была нелегкая судьба; наверное, какие-то неприятные воспоминания, которые не хочется ворошить, но они все равно терзают; а, может быть, у нее вообще никого нет кроме Астарты.
«Но теперь у нее есть я». От этой мысли стало легко и свободно, хотя, до недавнего времени Леголас зарекся пускать кого-либо в свое сердце – будет с него и сбежавшей невесты, он до сих пор слишком хорошо помнил ту боль, которую приносит уход самого дорогого существа на земле.
– Расскажи что-нибудь о себе. Если хочешь, конечно.
Эленриэль посмотрела на него.
– Я расскажу. Обязательно. Хотя бы потому, что ты имеешь право это знать. Но чуть позже. – Как скажешь.
Эленриэль прикрыла глаза и, откинув голову, прислонилась к его груди.
– Уже поздно. Да и холодно становится. Наверное, лучше нам вернуться в замок.
- Да, пожалуй.
Леголас проводил ее до дверей спальни. Одного лишь взгляда на ее хрупкую фигурку в легком светлом платье хватило, чтобы перед глазами вновь возникли картинки позапрошлой ночи – испуганная и смущенная, Эленриэль дрожала от страха и возбуждения, когда он ласкал ее. Одно резкое движение, тихий вскрик , тонкие пальцы, до боли впившиеся в сильные плечи и размеренный неторопливый ритм – ему стоило больших усилий сдерживать себя, чтобы не причинить ей лишнюю боль.
