«Будь, что будет» – она пнула под зад, стоящего рядом с ней гоблина и, прежде чем тот, перевалившись через хилое ограждение рухнул в бездонную пропасть, успела выхватить у него меч.

– Держите их!!! – верховный гоблин, в гневе елозя на троне раздавал указания, но сам вступить в битву не решался.

Как бы хорошо Астарта и Боромир не владели оружием, отбиваться от полчищ гоблинов, которые буквально сыпались откуда-то сверху, было непросто.

– Убить!!! – король гоблинов молотил ногами и стучал кулаками по подлокотникам трона. – Мерзавцы!!!

Астарта наотмашь размахивала мечом, даже не целясь по кому-либо – руки онемели, ноги словно налились свинцом, а уродливые морды окружавших их гоблинов сливались в одну картинку.

Понимая, что сил у них осталось немного, Боромир, схватив Астарту за рукав платья, потащил эльфийку за собой, расталкивая гоблинов и нанося удары мечом.

– Бежим!

Они кинулись к деревянному мосту. Тому самому, по которому Астарту привели сюда и хотели было свернуть в один из коридоров, но на пути у них выскочили с десяток отлично вооруженных гоблинов.

– Попались! – радостно оскалился один из них.

Бежать назад не имело смысла, прорываться через оцепление тоже, так что они бросились по деревянному мосту, идущему вдоль каменной скалы и не имевшему каких либо ограждений. Стараясь не смотреть вниз, Астарта бежала вслед за Боромиром, крепко держа гондорца за руку. А за их спинами слышался топот ног и боевые кличи настигавших их гоблинов.

Наконец, они свернули на один из попавшихся на пути мостов, но, в отличии от двух предыдущих этот был веревочным и подвесным. Выглядела конструкция не слишком прочной, но выбора, не было, так как и позади и впереди на них летели полчища гоблинов.

Однако, когда они оказались на середине моста, на противоположном краю скалы их уже поджидала кучка гоблинов, некоторые были вооружены арбалетами и направили их на беглецов.

С другой стороны пути отхода также были оккупированы.

«Вот и все», – с каким-то странным спокойствием подумала Астарта.

Однако, Боромир, судя по всему, пока не собирался отдавать душу и отправляться в пристанище предков.

– Придется прыгать, – он без особого энтузиазма посмотрел вниз. – Скорее всего, мы погибнем, но хотя бы не попадем в лапы гоблинов. – Я не могу! – голос Астарты вдруг прозвучал по-детски беззащитным. – Я боюсь высоты, это у меня с детства.

Боромир посмотрел по сторонам. Гоблины с мерзкими улыбками стояли по обоим краям пропасти, не спеша ступать на мост, и, видимо, желали от души поиграть с пленниками.

– Астарта, времени мало, – Боромир попытался вразумить ее.

Эльфийка лишь покачала головой.

– Нет... Ты прыгай, спасайся. А я не могу. Не могу все и тут.

Боромир тяжело вздохнул и пожал плечами.

– Ну, ладно, как знаешь... Удачи. Только, позволь кое-что сделать на прощание. – Что?

Он схватил ее за плечи и, притянув к себе, крепко поцеловал.

Совершенно не ожидавшая такого Астарта, шокировано глядела на него.

– Прости, – выдохнул Боромир. – За что? За поцелуй? – Нет. За это.

С этими словами, Боромир легко подхватил эльфийку на руки и вместе с ней прыгнул с моста.

Эленриэль еще спала, когда он проснулся. За окнами еще не рассвело, и комната утопала в мягких лиловых сумерках.

Леголас осторожно повернулся, боясь разбудить ее, но все же не удержался и нежно откинул с ее лица прядь каштановых волос. В этот момент она казалась такой милой и трогательной, и дело было даже не в том, что Леголас давно уже не ведал женской ласки – с Эленриэль было не просто хорошо, за время их знакомства она стала близка и дорога ему, а ведь он думал, что после того, как его невеста неожиданно для всех уплыла в Валинор, уже не сможет кого-то полюбить. Легким, но неосторожным движением, он случайно разбудил ее и Эленриэль, открыв глаза, посмотрела на Леголаса. На мгновение в ее глазах промелькнул испуг, но в следующую секунду, она улыбнулась. – Доброе утро, – он мягко провел ладонью по ее щеке.

На несколько секунд в ее глазах мелькнул страх.

Глядя на него и беспомощно хлопая глазами, она инстинктивно отползла в сторону, натягивая на себя одеяло, и едва не свалилась с кровати.

– Осторожней, – Леголас вовремя подхватил ее, не дав упасть. – Спасибо, – пробормотала эльфийка, все еще не отпуская несчастное одеяло.

Видя все эти эмоции на ее лице, Леголас невольно почувствовал себя виноватым.

– Ты расстроена?

Теперь уже настал через Эленриэль ощущать вину.

– Нет... Что ты... просто... – она почувствовала, что вновь краснеет, и отвернулась, – все случилось так неожиданно и... Я не знаю.

Это было совсем непохоже на романтическое утро двух влюбленных, какие обычно описываются в любовных романов, скорее уж, нечто сродни их первому не слишком удачному поцелую, но зато все было искренне, рассуждал Леголас, а это, определенно лучше, чем наигранность.

– Ты стала очень дорога мне, – прошептал он, наклоняясь к ней и целуя в плечо.

Эленриэль улыбнулась, но в то же время немного отпрянула, почувствовав прижавшееся к ней обнаженное тело.

– Ты мне тоже. И я не жалею, что это случилось.

Он еще крепче прижал ее к себе.

– Я хочу, чтобы ты была рядом. Для меня это важно.

Наверное, этот разговор был не в тему, но Эленриэль важно было убедиться.

– Но ты ведь так мало обо мне знаешь. Как ты можешь говорить такое?

Он улыбнулся и снова поцеловал ее.

– Возможно, все знать и не нужно. К тому же, я не совсем уверен, что хочу это слышать.

Первый раз за всю жизнь Эленриэль почувствовала себя действительно кому-то нужной. Ни преемницей и наследницей, ни вынужденной приятельницей и случайной попутчицей, а по-настоящему нужной. Слова «любимой» она старалась избегать – уж больно разный смысл некоторые в него вкладывают.

Лежать, прижимаясь друг к другу, было, конечно, здорово, но обитатели Медусельда уже начали просыпаться, и так как Эовин привыкла забегать в комнату Эленриэль, едва проснувшись, они весьма рисковали быть застигнутыми врасплох. – Эовин скоро проснется... – прошептала Эленриэль, уткнувшись ему в грудь. – А она почти каждое утро приходит, чтобы разбудить меня...

Леголас еще раз поцеловал ее, и с неохотой отпрянул.

Арагорн что-то говорил о сигнальных огнях Гондора, Теоден о том, что бедняга Денетор, судя по всему, рехнулся, Гимли не терпелось вновь поохотиться на орков, Эомер твердил что-то о том, что пора собирать армию... Леголас был согласен со всеми ними. Хоть сейчас броситься на помощь Гондору, лично привести в разум наместника, порубить на винегрет пару сотен урук-хаев – да что угодно! Обычно самый сдержанный из всех, он с трудом сохранял невозмутимость, хотя в этот момент чувствовал себя готовым на любые безумства. А перед глазами стояло ее лицо. До этого он всегда относился к таким порывам с практичностью и даже скептицизмом, иногда даже посмеиваясь над такими вот «влюбленными рыцарями», а сейчас сам чувствовал себя по-дурацки счастливым.

Арагорн, судя по всему, о чем-то догадывался, ибо исподтишка глядя на друга, еле заметно усмехался. – Странная ты какая-то, – задумчиво проговорила Эовин, наблюдая за Эленриэль, когда они прогуливались по улочкам Эдораса. – Со мной все в порядке, – улыбнулась Эленриэль.

Эовин усмехнулась.

– Я и вижу. Даже более чем. И, кажется, догадываюсь с чем, а точнее, с кем это связано. У вас и правда все так хорошо?

Вдаваться в подробности Эленриэль, конечно же, не стала какой бы близкой не была для нее Эовин, и ответила:

– Да. И я действительно счастлива, хотя и не знаю, что нас ждет. – Если все время думать о том, что нас ждет, то проще уж сразу сброситься с Башни, – хмыкнула она.

Они обе рассмеялись.

– Ладно, пойдем, я еще хотела забежать в ткацкую лавку, посмотреть пряжки для ремней.

Эленриэль улыбнулась.

– За это я тебя и люблю. Никаких дурацких лент, кружев и прочей дребени!