– Да нет... Я это лишь к тому, что тебе нужно отдохнуть. – Мне еще многое нужно сделать. Да и до рассвета чуть больше часа, а за это время не очень-то отдохнешь.

Странно, подумала Эленриэль, прошлой ночью они обнимали друг друга так, словно это было в последний раз в их жизни, а сейчас, когда опасность миновала, делают вид, словно ничего не произошло. Хотя, наверное, и впрямь можно списать все на уверенность в том, что до рассвета они не доживут. И все-таки, как приятно было...

– Мне надо идти, – Эленриэль «вырвала» руку и спустилась вниз по лестнице.

Только не хватало ей снова напридумывать невесть что!

Впервые за долгое время Боромиру приснился кошмар – вначале Фарамир на отцовском троне, надевающий на палец Единое Кольцо; злобно смеющаяся Астарта верхом на драконе кружащая над горящим Минас Тиритом; Келеборн, отдающий приказ заточить его в темницу...

Сон прервался также внезапно, как и начался, и Боромир резко открыл глаза.

Уже рассвело, и сквозь кроны деревьев слабо пробивались солнечные лучи. Хотя, здесь, внизу из-за ветвей и густых крон маллорнов все равно царил полумрак.

– Астарта...

На противоположной стороне дерева послышалось негромкое шуршание.

– Кажется, я вчера подвернула ногу... – И тебя тоже с добрым утром, – хмыкнул Боромир.

Астарта выглянула из-за ствола.

– Нет, ну надо же, какой мерзавец... Я ему, значит, на раненую ногу жалуюсь, а он еще и шутит...

Боромир рассмеялся.

– Хорошенькое дело! Я спас тебя из плена и после всего этого я мерзавец? – он сложил руки на груди. – Так вот они какие- мордорские девицы...

С пару секунд Астарта недовольно смотрела на него и, не выдержав, тоже рассмеялась.

– Мы с тобой из одного теста, Боромир... Даже не знаю, в хорошем или плохом смысле, – задумчиво проговорила она. – Предлагаю поразмышлять об этом по ходу того, как мы будем искать что-нибудь на завтрак. Да и твоих уродливых друзей с драконом наперевес тоже бы отыскать не помешало. Иначе до Гондора мы доберемся в лучшем случае следующей весной.

Пропустив мимо ушей «уродливых друзей», эльфийка хмыкнула:

– Нам бы для начала из Лориэна выбраться.

Они спустились с маллорна, огляделись по сторонам и, убедившись, что эльфов поблизости нет, двинулись в путь, все еще будучи предельно осторожными. Зверей или птиц, которых можно было подстрелить на завтрак, им не попадалось и пришлось довольствоваться черникой, целую поляну которой они обнаружили у берегов какой-то маленькой речушки. Не бог весть какой завтрак, но за неимением лучшего, и такая трапеза вполне сгодится, рассудили они.

Вскоре деревья стали редеть, а маллорны и вовсе исчезли – видимо, эти величественные деревья росли только в самой глубине Лориэна.

Счет времени путники потеряли, но примерно к полудню, уже изрядно уставшие и голодные (одной черникой-то явно не наешься) они вышли за пределы царства эльфийской владычицы.

Боромир в последний раз оглянулся на оставшийся за их спинами лес. Вряд ли ему выпадет возможность еще раз вернуться в это дивное место. От этих мыслей становилось немного грустно, отчасти потому, что не хотелось оставлять после себя неприятное впечатление, тем более, после всего того, что сделала для него Галадриэль.

– Ты идешь? – ушедшая на несколько метров вперед Астарта, обернулась и посмотрела на Боромира. – Да... Просто задумался.

Остаток дня они провели, бредя по каменистой, безжизненной пустоши. После густых «живых» лесов Лориэна эта местность казалась вымершей, а, возможно, и в самом деле была таковой – каких-либо животных или птиц им так и не попалось. Голод теперь ощущался особенно остро, а вода во фляге, которую Боромир набрал у той самой реки, где они наткнулись на черничную поляну, угрожающе быстро подходила к концу.

Следовало признать, что, убегая из Лориэна они сбились с пути и вышли с другой стороны леса – и местность эта ни Астарте ни Боромиру не была знакома.

– Предлагаю пойти на запад, может, выберемся на берег Андуина, а уж там я точно отыщу дорогу, – предложил Боромир. – А ты уверен, что Андуин находится на западе? – Астарта скрестила руки на груди. – Уж в географии я, поверь, немного разбираюсь, – недовольно ответил Боромир, – другой вопрос – насколько далеко мы ушли от нужного места. Но здесь нам в любом случае делать нечего. Доберемся до Зеленого Леса а там, глядишь, и на твоих приятелей наткнемся, если только они не удрали со страху. – Они могут... – протянула Астарта. – Странная у вас компания... – пробормотал гондорец, – орки, эльфы... – Ну... знаешь, вообще-то в Мордоре как бы только орки и водятся... Хотя, некоторые из них вполне адекватные, хоть ты и не поверишь в это. Таких, конечно, мало, но они есть.

Боромир, наконец, решился задать ей давно мучавший его вопрос:

– Скажи, а почему ты решила служить Саурону? – и тут же добавил, – если не хочешь, можешь не отвечать. – Ты прав, я не хочу отвечать. Скажу лишь, что так сложились обстоятельства. Хотя... так, наверное, говорят все, кто вляпывается в дерьмо, – она грустно усмехнулась.

Боромир улыбнулся.

– Неприлично задавать женщинам подобные вопросы, но раз уж пошел такой разговор – сколько тебе лет? Две тысячи? Три? Астарта рассмеялась: – Я, что и в самом деле на столько выгляжу? Сколько бы ты мне дал?

Боромир на секунду задумался:

– Если судить по нашим, человеческим меркам и по твоей внешности, то не боле двадцати пяти, а если по глазам... – он на миг замолчал, – у тебя взгляд почти такой же как у нее... У Галадриэль.

Астарта остановилась и посмотрела на него:

– Ну... я несколько помоложе нее буду. Эленриэль думает, что мне две с половиной тысячи лет... – она усмехнулась – всего лишь на семьсот меньше, чем мне есть на самом деле. – И зачем ты ее обманываешь? Ради кокетства что ли? – не понял Боромир. – Обманываю, потому что так надо, – голос ее стал резким, – но это не значит, что я ее не люблю. Я за нее любому горло перегрызу. Но лучше ей не знать всей правды. По крайней мере, пока. – Какой правды?

Астарта, судя по всему, начинала терять терпение. А Боромиру оставалось только удивляться, как быстро меняется настроение этой женщины.

– Думаешь, если я даже ей этого не рассказываю, то расскажу тебе?

Мужчина примиряюще вскинул руки:

– Ладно-ладно, если не хочешь об этом говорить, не будем.

Он посмотрел на стремительно темнеющее небо.

– Уже поздно. Надо бы поискать более или менее безопасное место для ночлега. А с утра продолжим двигаться на запад.

С первыми лучами рассвета роханцы двинулись в обратный путь. Дорога в Эдорас вместо двух дней заняла четыре – из-за большого числа раненых, которых пришлось везти на повозках, двигались очень медленно. Периодически Эленриэль, Эовин и другим женщинам, которые вызвались помогать раненым, приходилось перевязывать раны, менять бинты и раздавать лечебные снадобья.

Она сидела на одной из повозок и читала вслух одному из тяжело раненых. Как он сам говорил, от этого рана от меча на ноге болела куда меньше. – Потерпите немного, – Эленриэль взяла его за руку, – через несколько часов будем в Эдорасе. Когда на горизонте показался Медусельд, уже окончательно стемнело. Какой бы вымотанной и уставшей не была Эленриэль, при мысли о том, что все уже позади, на душе становилось легче. Хотя, наверное, не совсем уместно было бы употребить «все позади», ибо, как сказал Гендальф: «Битва за Хельмову Падь завершилась – Битва за Средиземье только началась».

Теоден же сообщил всем, что через три дня во дворце состоится пир, посвященный победе. Сказал с некоторой грустью, потому что потери среди роханского народа были неимоверно велики, и в Эдорас вернулось меньше половины тех, что уходили в Хельмову Падь.

Однако, как бы тяжело не было сознавать эту потерю, нельзя было не признать, что роханцам удалось совершить практически невозможное – перебить десятитысячную армию урук-хаев, и тем самым показать Саурону здоровенную дулю.