Но миссис Даас это замечание совсем не успокоило, она и собак ужасно боялась.

Наконец они смогли найти компромисс: Ка могла поехать, но ей придётся всю дорогу оставаться в переноске на заднем сиденье, как можно дальше от мамы Санджита. Молли принесла с чердака корзинку, в которой они обычно возили Ка к ветеринару, и Тофер принялся уговаривать кошку залезть внутрь. Спустя полчаса все снова расселись по местам и смогли отправиться в путь.

Ка терпеть не могла переноску, которая ассоциировалась у неё исключительно с прививками и ветеринарными клиниками, поэтому мальчик боялся, что кошке скоро надоест сидеть внутри и она примется выть и царапаться, чтобы её поскорее выпустили. Но к удивлению хозяина, она просидела практически без движения всю дорогу.

Дорога выдалась тяжёлой. Миссис Даас приходилось постоянно тормозить и разгоняться, иногда довольно внезапно, из-за бесчисленных светофоров и очень плотного движения на подъездах к столице. А один раз их остановили на посту. Они как раз подбирались к мосту Хаммерсмит, чтобы перебраться на другой берег Темзы, как встали в глухую пробку. Машины едва сдвигались на несколько сантиметров и снова замирали. Казалось, полиции на улицах вокруг чересчур много. Мистер Даас включил радио, и они поняли почему. Ведущий сообщил, что в городе объявлена террористическая угроза.

– Ну вот, – протянул Санджит, – теперь понятно, как пройдут каникулы: «Здравствуйте, молодой человек! У вас, случайно, нет бомбы?» Вот увидите, меня будут останавливать и обыскивать каждые пять минут.

– Это стандартные меры безопасности, – довольно строго прервал его сетования отец. – Обрати внимание, что на посту останавливают всех. Мы должны проявить терпение и осмотрительность, не время поддаваться раздражению.

Машина проползла ещё немного и снова остановилась. Полицейские действительно проверяли все машины, но большинство беспрепятственно проезжало дальше, лишь некоторых водителей просили выйти на улицу и показать документы. Тофер дивился терпению мистера и миссис Даас. Пока они ждали, отец почтенного семейства спокойно слушал комментарий матча по крикету на радио, а мама Санджита воспользовалась случаем, чтобы накормить детей индийскими угощениями: самосой и паратой[5]. Если бы здесь оказался Крис Хоуп, то он давно бы уже кипел от злости, и даже Молли вряд ли удалось бы его утихомирить. На просьбу выйти из машины мистер Даас и глазом не моргнул. Пока полицейские проверяли документы, Тофер решил позвонить Элли и предупредить, что они приедут позже, чем планировали. Трубку взяла её мама. Узнав, что их машину задержали на посту полиции, женщина вдруг разразилась тирадой о гражданских правах.

– Мы превращаемся в полицейское государство! – наконец заключила она. – Передай от меня слова поддержки мистеру и миссис Даас. Надеюсь, вы всё-таки успеете добраться раньше, чем начнутся вечерние пробки.

Наконец они притормозили в начале Чевертон-роуд. Вдоль дороги росли тенистые деревья, а за ними прятались ряды викторианских домиков, напоминающих друг друга настолько, что Тофер не сразу вспомнил, в котором живёт семья Уэнтфордов. Но тут распахнулась одна из дверей, выкрашенная в красный цвет, и на улицу выбежала Элли. Её братья, Люк и Рассел, одетые пиратами, скакали за ней, а следом шла их мама. Миссис Уэнтфорд попыталась уговорить Даасов зайти в гости на чашечку чая, но мама Санджита ни в какую не соглашалась, переживая, что их уже заждались в доме сестры.

Тофер тем временем решил выпустить Ка из переноски, а Элли улучила минутку переброситься парой слов с индийским другом. Она попросила его прийти к ним как можно скорее, чтобы они успели продумать план на ближайшие дни. Дети давно решили, что в один из дней пойдут в Музей Лондона, а в другой – в Музей науки, но так и не договорились, который будет первым.

Ужин давно прошёл, но Санджита всё не было, так что спустя пару часов ожидания Элли и Тофер решили позвонить ему. Только взяв трубку, Санджит обречённо сказал, что никуда из дома родни этим вечером не уйдёт.

– Повезёт, если они дадут нам хотя бы завтра увидеться, – ворчал он. – Хотя к утру я уже вряд ли смогу ходить. Если тётя добьётся своего и скормит мне всю эту гору еды, ноги мои просто не выдержат. А что хуже всего, Биби пытается проверить, выучил ли я имена всех Гуру[6]! Вы представляете, сколько религиозных глав успело смениться с девятого века?

Тофер слышал отголоски индийской речи на заднем фоне: кричали дети, смеялись женщины, о чём-то спорили мужчины. Судя по всему, семья у Санджита была даже более шумная, чем у Элли.

К счастью, их индийскому другу всё-таки удалось прийти на следующий день. Санджит стоял возле дома Элли уже в половине девятого утра, как всегда, одетый с иголочки. Чтобы спрятаться от Люка и Рассела, старшие дети поднялись на второй этаж и вышли на балкончик, куда младших не пускали.

– Орёл – идём сегодня в Музей науки, решка – Музей Лондона. – Элли подбросила монетку.

– Давай, орёл! – закричал Санджит.

– Это решка! – возликовал Тофер.

Мальчик, как и его друзья, любил науку, но сейчас его куда больше занимал Ивар Бескостный. В Музее Лондона можно было узнать историю города от первобытной деревни до современного мегаполиса, так что Тофер надеялся, что и викингам там нашлось место.

Мальчик решил, что кошку с собой брать не стоит, он прекрасно помнил, в какой ужас она пришла при одном упоминании имени предводителя язычников. Когда Тофер уходил, Ка спала, уютно свернувшись вокруг Дуо, одного из котят, появившихся на свет после их путешествия в Римскую империю.

По дороге к станции Санджит беззлобно подтрунивал над другом.

– Музей Лондона! Там всё такое старое! Почему тебя вечно тянет на древности? – восклицал он, поднимая руки к небу.

– Просто он сам в душе старичок, – рассмеялась Элли.

Но спустившись в метро, вся троица притихла. В поезде и на платформах было полно полиции. Говорили, что на их ветке чуть не случился взрыв. Один юноша пытался установить бомбу, достаточно мощную, чтобы разом убить сотни людей. Даже просто застрять под землёй, оказаться запертыми в одном из вагонов было страшно, а перспектива сгореть заживо вселяла настоящий ужас. Тот террорист пронёс бомбу в обычном рюкзаке, какие есть у тысяч людей. В самой атмосфере подземки, казалось, произошли пугающие перемены. Раньше люди в вагонах почти не смотрели друг на друга: все читали книги и газеты или просто смотрели на карту метро. Ещё до начала террористических атак в вагонах висели объявления с просьбой обращать внимание на оставленные вещи и подозрительные предметы, но тогда никто не относился к ним серьёзно. Теперь таких объявлений стало в разы больше, а пассажиры неукоснительно следовали всем рекомендациям. Каждый пытался незаметно просканировать своих попутчиков, и, как показалось Тоферу, люди с более смуглым цветом кожи подвергались особенно тщательному изучению. На Санджита иногда откровенно пялились, хотя у него с собой не было ни рюкзака, ни сумки. Он даже дождевик брать не стал, хотя в прогнозе обещали ливень. Дети вздохнули с облегчением, когда наконец-то добрались до станции Моргейт и вышли на улицу.

В Музее Лондона было очень интересно, даже Санджиту пришлось это признать. Но к разочарованию Тофера, секция, посвящённая англосаксам, была довольно скудной. Например, в залах, рассказывающих о временах римского завоевания, можно было пройтись по настоящей городской улице, а среди экспонатов из эпохи войн с викингами был всего один дом с соломенной крышей, да и тот был просто реконструкцией, деревянные постройки того периода почти не сохранились. Элли и Санджит быстро огляделись и пошли искать что-нибудь поинтереснее. Тофер немного отстал, решив более внимательно посмотреть экспозицию, посвящённую викингам. От них тоже сохранилось весьма скромное наследие. Но мальчик узнал, что Рагнар Лодброк – отец Ивара, прославившийся кожаными штанами, – как минимум раз пытался захватить Лунденвик, как столицу Великобритании называли в те времена. Тофер рассматривал тяжёлые мечи и топоры пугающих размеров, хранящиеся в стеклянной витрине, когда друзья вернулись за ним.