Почему всё должно кончиться именно так? Почему именно сейчас? К чему самолично рушить всё? С другой стороны, он с самого начала всегда утверждал, что в итоге всегда остаётся лишь результат. Вот он, уже здесь — слёзы, обида, злоба, отчаяние и одиночество перед лицом судьбы.

Кинуться за ним, умолять остаться? Стоит ли… Собраться духом и обесценить всё пережитое? Удастся ли…

Лжец и убийца, вот как. Если как следует подумать, то это вполне могло быть правдой. Лгал ли он ей всё это время? Теперь не узнать. Но если бы лгал, не всё ли равно было бы ему на её болезнь?

Сейчас только и оставалось, что сидеть, прижимаясь к холодной стене, предаваясь таким же холодным мыслям. Может, холод остудит жгучие прутья, обвившие всё изнутри.

***

Следующим утром звонит телефон. Неужели Альберт? Или это из больницы?

— Мисс Мюллер? Это доктор Янг. Мы наконец-то закончили исследования и готовы всё вам рассказать. Приходите, пожалуйста, в ближайшее время, можно хоть прямо сейчас, — как снег на голову теперь этот доктор. Тон у него был чересчур вежливым, чтобы можно было хотя бы предположить, что они там наисследовали.

— Хорошо, спасибо, я приду.

То ли настроение и без того было паршивым, то ли мысленно Эрин на самом деле уже давно смирилась с тем, что услышит. Подтверждение. Не убежать от судьбы. Не спрятаться. Лишь гордо встреться лицом к лицу, твёрдо стоя на ногах и шагая навстречу.

Доктор Янг объяснял что-то про чрезвычайную редкость этого заболевания, что сейчас как раз ведётся разработка экспериментальных препаратов, позволяющих отсрочить смерть. Пытался утешить, конечно же, приободрить. Немного даже получалось.

Дома, глядя на своё отражение в зеркале, Эрин показалось, что за эти два дня она постарела на все десять лет. Если сейчас же не перестать заниматься самобичеванием и жалеть себя, никакая сила молодости не сотрёт с лица пережитые тяготы жизни. А жизнь, между тем, не заканчивалась. Ещё нет. Впереди немало лет, которые можно провести с удовольствием.

Когда самолёт начал выезжать на взлётно-посадочную полосу, Эрин в последний раз обернулась в сторону терминала. Не стоит ни на кого злиться, сожалеть. Обида со временем развеется, боль утихнет, а живые и яркие воспоминания останутся с ней навсегда. И всегда будут убаюкивающими волнами разливаться по телу при мыслях о прошлом.

Что бы он о себе ни говорил, Альберт всё равно запомнится ей самым лучшим. Потому что иначе его присутствие в её жизни было бы бессмысленным.

***

— Не поверишь, как раз неделю назад читал последние исследования по этому вопросу, — громко говорил Уильям, прерываясь на глоток кофе, — Да, дефект и вправду редкий, живут с ним лет тридцать-сорок обычно.

Не то, чтобы Вескер сам не мог разобраться в диагнозе. Скорее ему необходимо было продублировать информацию от кого-то постороннего, желательно, от лучшего ума из всех живущих.

— Что ж, я всё так и понял.

— С чего ты вообще этим заинтересовался?

— Случайно наткнулся, стало интересно.

— Что ж, ясно. А я всё ещё жду, когда ты вернёшься в родную лабораторию, — Альберт улыбнулся уголком губ.

— Жди. Может когда-нибудь вернусь.

Пока что всем нужно было только ждать. Время всё расставит на свои места. Оно занесёт песками прошлое, надёжно спрятав его, залечит раны и преподаст урок.

Или преподнесёт неожиданные сюрпризы.

***

Всё время Эрин молила бога только об одном — о сыне. Родись у неё дочка, её бы ждала та же участь, что и всех её бабушек, матери и её самой. И нет ничего страшнее, чем обрекать своего ребёнка на такую жизнь. Её и его ребёнка тоже. Поэтому, когда маленький мальчик закричал, жизнь вновь доказала, что в ней всегда есть место для счастья. Эрин сделает абсолютно всё, чтобы вырастить достойного сына. Чтобы гордиться им, и чтобы, возможно однажды встретившись, им мог гордиться и его отец.