— А не надо никого приводить. Я итак здесь.

На секунду в его лице застыло замешательство. А потом в нём отразилось что-то совсем нехорошее.

— Любопытненько. Тогда это многое меняет.

* — лигатура — нить для перевязки сосудов.

========== Часть 11. ==========

Комментарий к Часть 11.

Вы долго ждали, и мы припёрлись. Ну ничего, новый альбом Rammstein целых десять лет ждали)

На самом деле глава переписывалась с нуля три раза. Меня это в итоге задолбало, и в итоге будь, что будет. Ломаю мозг к вашим услугам.

Маркус принялся тщательно меня рассматривать с ног до головы, что вызвало у меня раздражение. Я тебе не твоя пиявка, старик, не смей так на меня смотреть! И всё же, нужно как можно дольше держать себя в руках, если я хочу добиться хоть каких-то ответов.

— Сэр, в очередной раз призываю вас поговорить.

— О чём ты собрался со мной говорить? — он меня буквально сверлил своим взглядом. Как же это злило!

— Обо всём, что случилось с тех пор, как вы стали нас в чём-то подозревать. Почему вы считаете, что нас прислал Спенсер? — в качестве аргумента к своей невиновности я вложил нотку отчаяния в голос.

— О, это ведь так в его духе. Устранять конкурентов всеми правдами и неправдами, присваивать себе чужое ради власти! — глумливым тоном отвечал Маркус. — Вознамерился добиться максимального расположения совета директоров за мой счёт. А вы ему в этом помогаете! Не будет этого!

Проклятье, что за упёртый баран! Я не сторонник насилия, но сейчас как никогда захотелось хоть немного выбить дурь из головы бывшего начальника.

— Да не помогаем мы Спенсеру! — гаркнул я, — Мы на пороге открытия ключа к бессмертию! Несколько часов назад мне почти всю руку отрезали, — я похлопал себя по левому плечу, — А сейчас она как новая, лучше прежней! Если вы не хотите заниматься настоящей наукой, а желаете только создавать опасных монстров, то я обещаю, что больше к вам сюда не вернусь. Издевайтесь над животными, пока кто-нибудь об этом не сообщил.

Под конец я уже просто говорил то, что первое придёт в голову. Разговор всё равно шёл не по плану. А так, глядишь, до Маркуса дойдёт наконец, что ни я, ни мои товарищи никакого отношения к Спенсеру не имеем. А мне бы очень этого хотелось, чтобы хоть он смог образумить своего коллегу и навёл здесь порядок.

Повисла пауза. В глазах старика распалялась нешуточная злость и, кажется, обида. Я стойко выдерживал его сверлящий взгляд, но мне это начинало надоедать. Столько разочарования от этой встречи… Так долго меня мучили мысли о том, что взбрело в голову Маркусу относительно нас и чего он добивается. В итоге получить хоть каких-то вразумительных объяснений не получилось, да и не получится. Пустая трата времени и нервов. Человек свихнулся. Не знаю, может быть даже возомнил себя кем-нибудь, учитывая нездоровую тягу к превращению животных в монстров, особенно мерзких пиявок!

Не найдя, как бы распрощаться, я уже начал разворачиваться, чтобы уйти.

— Разговор не окончен, юноша! — проскрипел Маркус, — У тебя есть то, что принадлежит мне. Т-вирус мой, и я не позволю тебе с ним уйти!

— Уйти? Куда уйти? Я собираюсь заниматься исследованиями в лаборатории и уходить никуда не намерен.

— Т-вирус мой! — взвопил старик, схватив со стола скальпель. Металлический поднос, на котором лежал инструмент, оглушительно прогремел.

Я нервно сглотнул и попятился назад. Все внутренности сжались. Руки сами начали настраиваться отбиваться или хотя бы не дать себя ранить. Ну и псих же ты, Маркус… А я до последнего верил, что до подобных крайностей не дойдёт.

Что мне сейчас делать? Я, конечно, уже не тот, что прежде, как говорится, но всё ещё не боец. Даже элементарными приёмами самообороны не владею, ибо как-то не доводилось. Может, просто убежать? Не будет же он носиться за мной со скальпелем по всей лаборатории.

— Либо ты остаёшься здесь и делаешь всё, что я скажу, либо все твои друзья поближе познакомятся с моими малышами!

Я застыл на месте. То есть как это? Решил всех пустить на корм своим кошмарным отродьям? Сердце пропустило удар, а потом снова заколотилось. Ну уж нет, не позволю!

Жгучая волна электрических импульсов несколько раз прокатилась по всему телу со спины до кончиков пальцев. Словно какая-то сила инерции потянула меня вперёд, но в самую последнюю секунду я сумел себя остановить.

Нет! Не убью я человека! Даже Маркуса! Откуда во мне вообще такие мысли? Простая защитная реакция или… действие вируса?

— Никто из людей не станет вашей подопытной крысой! — с рыком вырвалось у меня, — Мистер Спенсер узнает о происходящем здесь и остановит это безумие, я вам обещаю!

Я даже не успел пожалеть о сказанном, как с совершенно нечеловеческой скоростью Маркус рванулся ко мне и как следует замахнулся рукой, сжимающей скальпель.

Время словно застыло, но и я вместе с ним. Как в замедленной съёмке я видел опускающееся на меня сверху острие заточенного хирургического инструмента, однако ничего не мог, кроме как наблюдать за собственными руками, с той же скоростью пытающимися закрыться от удара. Время возобновило свой ход, когда ужасная боль вспыхнула в ладони левой руки и побежала вверх до самой шеи.

Глаза запечатлели, как с тыльной стороны кисти прямо между костями указательного и среднего пальцев выходит блестящий металл. Ощущения были такие, словно… скальпель в ладонь воткнули.

Добрую половину тела слева всю сковало каким-то ледяным огнём, шея непроизвольно нагнулась в больную сторону. Через сотые доли секунды всё вокруг раны загорелось адским пламенем, а чувство распирания казалось настолько сильным, как будто кисть сейчас взорвётся.

Собственный голос, издающий болезненный стон с рычанием резонировал в голове. Всё происходило теперь слишком быстро, на каких-то световых скоростях, и я едва успевал соображать, что делать. Правой рукой я схватил Маркуса за предплечье, а левую дёрнул на себя. Старик тоже взвыл от боли, и я оттолкнул его. Он навалился на шкаф позади, создав ещё больше грохота в бесшумной лаборатории. Это всё сила, что дал мне Т-вирус… Нечеловеческая сила.

Я вцепился в ручку скальпеля, приготовившись к ещё одному приступу острейшей боли. Вытащить инструмент не составило никакого труда, но чувство соприкосновения обнажённых мышц и других тканей с чем-то чужеродным било током по всем нервным окончаниям вокруг. Скальпель полетел в противоположный угол кабинета.

Многострадальная моя рука свисала, как мочалка с крючка. Пальцы были разогнуты и как будто тоже болтались. Я хотел взглянуть на рану, но конечность совершенно не слушалась, а сознательные попытки пошевелить ею отзывались ноющей болью.

По пальцам потекла тёплая густая кровь. Чувство распирания сменилось пульсацией в ране, как будто там выросло новое сердце. Схватив левую руку правой, я развернул её ладонью к глазам и принялся всматриваться. Порез-то совсем небольшой, полсантиметра от силы, а болит, как все тридцать два зуба. Судя по тому, что рука отнялась — Маркус попал прямо в нерв. Снайпер грёбаный!