Идея сработала. Через полчаса, в течение которых мы делились впечатлениями и обсуждали невозможные доселе явления, мышь начала медленно закрывать глаза и вскоре уснула. Затем стандартная процедура седативное плюс обезболивающее, взятие материала и его изучение. Новая рана, возникшая вследствие «заимствования» мышечной ткани, также зажила целиком и полностью, что я не мог не посмотреть, фиксируя глазами каждый кадр. До чего же красиво-то…

Сравнили материал с тканями вырезанного при операции кусочка мышцы. В целом было заметно уплотнение миофибрилл***, что должно обеспечить более высокую силу. Плюс добавилось кровеносных сосудов для адекватного снабжения. Выходит, вирус не только обеспечивает регенерацию, но и в прямом смысле усиливает тело, как минимум. А это, в свою очередь, требует много энергии при работе. Мне вдруг снова вспомнились прожорливые пиявки. Тьфу, как я их не люблю…

– Как всё-таки странно то, что этот вирус совершенно по-разному изменяет здоровый и повреждённый организм, – делился со мной мыслями Хэм, пока мы ждали биохимический анализ, – Почему такое диаметрально противоположное воздействие?

– Да уж, та ещё загадочка, – согласился я. В голове всё ещё крутились кадры с отращиванием мышью лапки, – В целом механизм активации клеточной регенерации очень грубый. Неужели для этого нужно иметь неслабо так искалеченный организм?

– Сомневаюсь. Наверняка что-то конкретное включает интенсивное деление. Вот только придётся сломать голову, чтобы найти это нечто, – мой друг тяжело вздохнул и обернулся к приборам.

Впервые за долгое время я ощутил себя победителем. Пусть это будет совсем маленькая и, откровенно говоря, довольно странная победа, но это именно то, что я так давно хотел увидеть! Наконец-то нашлось свойство, настолько полезное и необходимое многим. Надо только набраться терпения и выяснить механизм активации, чтобы приручить его.

***

Нашу кропотливую работу прервал звук открывшейся двери. Первая мысль, вспыхнувшая в голове, – Маркус. Но фигура в белом халате принадлежала не ему, а Альберту Вескеру. Я облегчённо выдохнул.

– Есть новости? – сразу к делу перешёл парень.

Мы по очереди рассказывали о результатах наших экспериментов. Однако реакция, хм, руководителя была несколько неожиданной.

– То есть ничего нового. А я думал, вы хоть что-то способны сделать без меня, – он покачал головой.

– Так, давай только без хамства, – привстал со своего места Том. Вескер никак не отреагировал. Я решил вмешаться.

– Если хочешь какого-то конкретного успеха, то, соответственно, отдавай более конкретные поручения. Мы же толком не знаем, что ищем.

Альберт хмыкнул. Надеюсь, он признал, что для эффективности так будет лучше, я же вовсе не наезжаю.

– В таком случае даю вам такое задание: сравнить экспрессию генотипов обычных соматических, стволовых и инфицированных клеток. Где-то там должен найтись нужный нам фермент, – на этом наш гость закончил и отправился на выход. А мне надо было кое-что спросить, поэтому я побежал за ним.

– Альберт, подожди минутку! – я нагнал его в коридоре. Парень молча обернулся, – Что там с Маркусом? Как он себя ведёт?

– Я редко его вижу в последнее время. Выглядит как обычно, – значит, всё по-старому. Что ж, главное, что хуже не стало, – Но знаю точно, что он уже ставил опыты на других животных, в том числе на обезьянах.

А вот это было сюрпризом. Хотя, по-хорошему стоило ожидать, что Маркус долго на одном месте топтаться не станет и скорее начнёт изучать более сложные организмы. Но что именно он там изучает?

– Он исследует что-то особенное или всё подряд?

– Этого не знаю. И узнать без его желания не смогу. Да и не хочу, – хм. Неужели всё-таки не я один побаиваюсь заскоков безумного главы лаборатории?

– Что ж, вопросов больше нет. Будем работать.

* - ацидоз - повышение кислотности крови. Из-за этого перестают работать почти все ферменты, и наступает смерть.

** - гемолиз - разрушение эритроцитов.

*** - миофибриллы - органоиды мышечных клеток, непосредственно обеспечивающих функцию сокращения мышц.

Комментарий к Часть 7.

Глава посвящается всем лабораторным животным, страдающим во имя науки. Они страдали за нас, а ты даже не знаешь их имён.

Не знаю, как вы, а я никогда не стану учёным, я слишком люблю животных)

========== Часть 8. ==========

Снова возврат к молекулярному анализу ДНК. То, с чего мы начинали. Работа эта непростая, занимающая много времени, однако на этот раз у нас было примерное представление об искомом. Гудение и щёлканье приборов, пиликанье компьютеров – всё, как почти девять месяцев назад. Именно столько времени я провёл в Учебном Центре. И я уже толком не помню, когда возвращался в Раккун-Сити.

Пока я ждал, когда монитор высветит мне на дисплее полученные данные, невольно снова возвращался к одной и той же навязчивой мысли. Хочу ещё раз увидеть, как регенерирует тело. Как пласты клеток накладываются друг на друга, формируя знакомые по картинкам из атласов очертания, как нервы и кровеносные сосуды стремительно прокладывают свой путь к местам работы, как кожа скрывает от окружающей среды всё нутро. Каждый раз, когда эти кадры прокручивались в сознании, по рукам бежали мурашки. Я не могу внятно объяснить почему, но мне чертовски понравилось это зрелище. Никогда я не видел ничего до такой степени… вдохновляющего что ли. Как будто торжество жизни над смертью.

Надо работать. Приятные мысли могут подождать.

Периодически мы проведывали наших подопытных. Номер Два, как мы окрестили мышь, которой не повезло стать жертвой разрушительного действия вируса, продолжала своё существование, несмотря ни на что. Изредка ей давалась пища, которую она в обязательном порядке съедала, и всё на этом. По сути, ей же даже не нужен кислород. Так может закрыть её клетку каким-нибудь куполом да не страдать больше от этого кошмарного запаха?

Номер Три, счастливая обладательница невероятных способностей, напротив, излучала тягу к жизни, активно передвигаясь по клетке и интересуясь происходящим. Пришлось даже обставить её прибежище колесом и мелкими безделушками, чтобы не сводить животное с ума от скуки. Но это положительные стороны, ведь были и отрицательные. Всё-таки агрессивность у грызуна образовалась, причём, приличная. Хорошо, что ещё никому не «посчастливилось» быть укушенным. Чтобы почистить клетку, приходилось каждый раз прибегать к методу подсыпания снотворного в воду.

– Надо будет придумать другой способ успокаивать Номер Три, – предупреждал нас Крэйг, – Скоро у неё выработается рефлекс, и она перестанет пить воду, после которой обязательно засыпает.

Спустя пару дней наконец-то появились первые стоящие результаты молекулярного анализа. Нормальные стволовые клетки и клетки, инфицированные вирусом, синтезировали похожий фермент, который отсутствовал в обычных соматических. Гены, с которых экспрессировались эти белки мы решили условно и довольно-таки пафосно назвать «генами бессмертия». А ведь это была классная мысль – проверить стволовые клетки. Они же размножаются бесконечно.

– Если эти гены изначально заложены в нас, стоит ли заражаться вирусом? – задумался Хэм.

– Вообще-то стоит, – Том уселся на стул и положил ногу на ногу, – В норме кости никогда не отрастают после ампутации, а мышцы не восстанавливаются после такого объёма повреждений. А значит та разница, которую мы приметили в первичной последовательности белков, неслучайна.