–А она тебя так же видит и слышит, как я?

–Нет. Я проверял, не видит и не слышит. Меня вообще за десять лет мало кто слышал или видел. И даже те немногие сразу убегали… ты одна осталась – в голосе Вадима послышалась благодарность.

Десять лет? Я взглянула за даты на могиле. Точно, Вадим умер десять лет назад. А когда это случилось, был всего-то на год старше меня сегодняшней. Да уж, невеселыми были его годы здесь.

–А отчего ты умер? Если я что-то не то спрашиваю…

–Не страшно. Я понимаю, что тебе интересно. Друг убил. Ну, как убил, он не хотел. Мы просто с ним сцепились, он меня толкнул, и я неудачно упал.

–Ты злишься на него?

–Нет. Если совсем честно, то я сам виноват. Подкалывал его, подкалывал, ну он и не выдержал.

–Его посадили?

–Нет. Он с друзьями все обставил так, будто меня ограбили и убили.

–И тебе совсем – совсем не обидно?

–Не обидно. Это был несчастный случай и виноват я сам, за что обижаться?

–Как жаль… Ты такой симпатичный был. Ну и сейчас тоже симпатичный.

Я смутилась и замолчала. Обычно я не говорю молодым людям, что они симпатичные. Вадим заметил мое смущение и перевел разговор на другую тему.

–Если ты не против, пойдем к лазу и ты попробуешь меня вывести.

–Пойдем.

Мы молча дошли до пролома в заборе, через который я входила.

–И что мне теперь делать?

–Я не знаю… Попробуй взять меня за руку.

Он протянул мне руку. Я попробовала к ней прикоснуться, но почувствовала только холод. Я хватала рукой ледяной воздух, вот и все, а руку Вадима я взять не могла.

–Не получается. Может, есть еще способ?

–Не уверен. Давай я попробую…

И Вадим взял за руку меня. Я почувствовала, что мороз захватил мою ладонь, как будто я сунула руку в сугроб. Вадим улыбнулся

–Ты теплая. Попробуй меня вывести.

И я полезла в пролом. Когда я оказалась по другую сторону кладбищенской ограды, то оглянулась.

Вадим вышел с кладбища. Он стоял и удивленно оглядывался вокруг.

–Получилось… Получилось!!! Спасибо тебе, Ириш, ты такое для меня сделала… Спасибо!

Он попытался меня, кажется, обнять, но у него ничего не вышло, руки прошли сквозь меня, а меня опять обдало холодом.

–Не получается. Странно… Ладно, Ириш, я побегу домой, хорошо? Я не знаю, смогу ли теперь тебя навестить. Я вообще не знаю, что дальше со мной будет. Но ты можешь приходить ко мне в любой момент. Ты… ты самая лучшая. Самая – самая! Я тебя никогда не забуду. Мне очень жаль, что мы не были знакомы, когда был живым. Прости, если чем-то тебя обидел…

И он убежал. А я осталась стоять, словно оглушенная. Мысли разбегались в разные стороны, информации было слишком много, чтобы переварить ее сразу. Я сделала шаг вперед, а потом села прям на асфальт и заплакала. Я ревела и даже сама себе не могла объяснить, в чем причина моих слез. Меня напугали? Конечно. Я испытала шок? Да. Но дело было не в этом. Просто мне было очень горько оттого, что мой роман с Вадимом, похоже, уже закончился, так и не начавшись. А этот парень все еще мне нравился…

Неделю я ждала появления Вадима. Я сама выдумывала себе дела и проблемы, для решения которых надо было идти мимо кладбища. Я проходила рядом с погостом, вглядываясь в территорию за оградой, но знакомый силуэт не появлялся. Я ложилась спать причесанной и накрашенной в надежде на появление Вадима ночью (меньше надо «Сумерки» смотреть). Но никто не приходил. Через неделю мое терпение лопнуло, и я сама решила пойти к знакомой могиле. Всю дорогу я готовила обличающую речь о черной неблагодарности по отношению ко мне, прекрасной и великодушной. Я, значит, его вывела, а он? Подлец и негодяй! Уже у кладбища мой взгляд упал на палатку с цветами. Я купила 4 розы (хватит с него) и вышла на знакомую широкую аллею, холодея от волнения.

Еще издалека я увидела, что у могилы Вадима стоит пожилой мужчина. Было заметно, что он сильно погружен в свои мысли, даже что-то беззвучно шепчет, глядя на памятник. Я подошла к нему ближе и пригляделась. Несомненно, это был отец Вадима, сходство бросалось в глаза сразу. Я стояла в нерешительности, не зная, надо ли здороваться, стоит ли заводить разговор. А что я скажу? «Добрый день, а я тут неделю назад вашего сына вывела с кладбища. Вы случайно не знаете, где он теперь?». Глупость какая-то… И тут блуждающий взгляд мужчины остановился на мне и стал осмысленным. Он посмотрел на розы в моих руках и произнес:

–Простите, вы знали мою жену?

Жену? Какую жену? Тут же Вадим… Я взглянула на могильный холм и только тут обратила внимание, что он вскопан и рядом с памятником в землю воткнута черная табличка «Шувалова Эльза Васильевна». Когда?! Пять дней назад. Этого не может быть! Он что? Он свою мать забрал с собой?! И виновата в этом я, это я его вывела… Но я не знала!!! У меня все поплыло перед глазами. Я чувствовала себя мерзкой убийцей. По щекам предательски покатились слезы. Я подошла к могиле, положила розы к черной табличке и прошептала: «Простите…»

–Вы плачете? Не расстраивайтесь так. Она ушла счастливой.

–Счастливой? – я боялась поверить своим ушам. Вдруг я не так сильно виновата.

–Да, счастливой. После того, как погиб наш сын, она так и не оправилась. На кладбище поселилась практически. Все говорила «Я в гости к Вадюше хожу, там он есть, а дома его нет». Чернеть начала, высохла вся… а какая красивая была до этого кошмара. Я и к врачам ее водил, и к бабкам и к священнику – ничего не помогало. Все ее мысли были только о сыне, вся жизнь для него, хоть он уже в могилу лег. А за два дня до ее смерти я просыпаюсь утром, а она сидит счастливая, улыбается, говорит «Вадюша ночью приходил, говорил со мной. Сказал, что он теперь всегда рядом будет» и светится аж от радости. А на следующий день говорит «Ты прости меня, Антон, очень я скучаю по Вадюше. Уговорила я его, заберет он меня сегодня. А ты к нам не торопись. Увидимся еще». Я-то думал, это она шутит, просто радуется, что ей наконец-то сын приснился. А она на следующее утро не проснулась… Видно правда, забрал ее Вадим. У них всегда отношения были особые, душа в душу всю жизнь. Вы простите, что я вам все это рассказываю. Вам неинтересно, наверное.

–Нет, что вы, очень интересно. Вы думаете, она правда рада была…ну, что ушла к Вадиму?

–Очень рада. Как она жила после его смерти, так и не жила, считай. Чем так страдать, лучше уж… к нему. Мне и больно от того, что ее не стало, но и светло внутри как-то. Как подумаю, что она больше не плачет, что теперь она с Вадей, легко становится. Он о ней позаботится не хуже меня, а может и лучше.

Мужчина улыбнулся, и мне стало легче. Может я все-таки доброе дело сделала, может я не убийца, может правда, бедной матери лучше там, с сыном, чем здесь без него. Я вспомнила женщину в черным, укладывающую розы на могилу. Покойтесь с миром, Эльза Васильевна, больше у вас нет повода плакать.

–Извините, а откуда вы знали мою жену? – мужчина смотрел на меня с интересом.

–Я ее не знала, я знала вашего сына.

На лице мужчины отразилось сомнение, я поняла, что сейчас мне начнут задавать вопросы, на которые у меня нет ответов. Я попрощалась и быстро пошла к выходу с кладбища.

С тех пор, как со мной произошла эта история, прошло полгода. И за эти шесть месяцев я ни разу не побывала на кладбище, и Вадим не появлялся больше в моей жизни ни во сне, ни наяву. И можно было бы забыть это странное приключение, если бы ни одно обстоятельство – я не смогла перестать думать о Вадиме. После знакомства с ним мне стали не интересны другие мужчины. Я пробовала встречаться через силу с симпатичными ребятами, но быстро поняла, что меня от этих ненужных отношений только тошнит. Да и юноши не приходили в восторг, когда я начинала называть их Вадим. Я прекратила попытки наладить свою личную жизнь. И затосковала…

Моя подруга Полина, видя, что со мной происходит что-то неладное, однажды затащила меня к себе в гости и напоила. И когда хмель взял верх над осторожностью, захлебываясь слезами, я рассказала Поле всю свою историю, от начала до конца.