А потом всё рухнуло. Всё-всё. Нет, так-то не всё, никто не пострадал, меня не стали изводить, подруги со мной не поссорились, мама и папа не развелись, у Гришки не началась астма, но однажды я сказала то, о чём жалею до сих пор.

Как писала выше, все сошли с ума от “Дороги звёзд”, девчонкам к тому же очень нравился исполнитель главной роли. Его имя я запомнила только в новой школе, потому что Лара его обожала и, когда мы шли из школы, постоянно трещала, какой Ник Сторк настоящий эльф и лучше актёра на роль подобрать было не трудно, а невозможно (вот так и говорила). Он же та-а-акой красивый, он поёт, он ну так шикарно выглядит на фотографиях! Мне этот Ник не нравился, но я молчала. Не потому, что боялась Лару или ещё по какой причине, нет. Просто молчала, что я могла сказать? Ей ведь этот актёр нравится. Для меня он слишком красивый, приторный! Пра-а-вильный. Будто где-то есть записанный рецепт, по которому можно приготовить идеально прекрасного парня и Ника Сторка по этому рецепту и приготовили. Посмотрела, восхитилась — как очередное сахарное мороженое облизала, всё. Я, конечно, могла заявить, что мой любимый актёр красивее. Да, это объективно, кажется, так говорят? И неоспоримо, как то, что пять больше, чем четыре. Но мы не спорили, мы просто разговаривали, точнее, Лара заливалась об этом Нике, я вставляла “о, круто”, когда было, что сказать и, в общем, плохо от её трелей мне не было. Нравится, как выглядит, играет, поёт… Пения его я тогда ещё не слышала, о чём и сказала Ларе. На свою беду, но я тогда никак, ну совсем никак не думала, что дальше выйдет то, что вышло!

Лара, едва я это сказала, немедленно заявила, что я упустила ну та-а-акой голос, что поёт этот Ник так же здорово, как выглядит и в “Дорогу звёзд” даже включили песню какого-то никому не интересного древнего певца в прекрасном исполнении великолепного Ника и она ну просто обязана познакомить меня с этим чудом, раз я постоянно хожу по школе в наушниках. И я разрешила Ларе скинуть мне именно эту песню. Не то чтобы я доверяла её вкусу, совсем доверяла в смысле, но я надеялась, что это может мне понравиться…

И, разумеется, надеялась я зря: этот Ник пел песню Мейлира! Мейлира, только вдумайтесь! Представьте мои впечатления! Что я почувствовала, словами не передать, ведь это было… Тут положено сказать, что это было как жаба после соловья, но многим нравится кваканье и в общем, это… не знаю. Будто в жаркий день тебе пообещали огромную бутылку холодной воды, а принесли чашку почти кипящего чая и сказали, что именно это я и просила, зачем ныть. Хотя этого тоже недостаточно, чтобы показать, как я огорчилась, почти до тошноты. Но мне не хотелось ругаться с Ларой. И не хотелось, чтобы она почувствовала то же, что чувствую я, когда её “кролика” слушаю. Потому, когда Лара спросила, понравилось ли мне, я сказала, что сделана песня интересно… И всё. Но Лара поняла это немного не так. Она, улыбнувшись во весь рот, тут же заявила, что в исполнении Ника Сторка песня стала по-настоящему великой, а тот старый мужик, который её пел, только и мог, что громко вопить.

И я не сказала ей, что Мейлир был молодым, что пропал он тоже молодым и прекрасным! И тем более не сказала, что по сравнению с ним петь не умеет, наверное, никто, тем более этот кролик Ник! Я сказала страшное.

Я сказала “ну да”.

Слышал где звук самолета,

Ты искать побежал в облака,

Остановился и понял,

Что летишь свысока.

7Б — Некрещёная Луна

Понимаете, что я сказала — это полбеды, но тогда-то до меня это не доходило! То есть, я-то осознала, что солгала и солгала ужасно, сама, в общем-то этой лжи не веря, но вместо того, чтобы самой себе сказать, что да, оговорка, просто вылетело, а там вот в самом деле проигрыш интересный и колокольчики весёлые, я стала убеждать себя, что это не было ни ложью, ни предательством. Едва мы распрощались с Ларой, я стала прокручивать в голове, почему всё в самом деле хорошо, а не плохо. “Более свежее звучание, неизбитая аранжировка, умение работать с вокальной линией”, повторяла я, не понимая до конца, что это такое и зачем, ну зачем нужна эта мура, если в песне не осталось главного, того голоса, от красоты которого можно сутки простоять с открытым ртом? Но я убеждала себя, что это в самом деле было хорошо, думая, что так обман обманом уже не будет. Колокольчики ведь тоже хорошо?

Не тут-то было! С того “ну да” из песен Мейлира словно бы ушло волшебство. Я больше не видела ничего, ни дождь, ни лес, ни прекрасный город. Я перестала видеть голос Мейлира, только представьте! Перестала видеть сны наяву и возвращаться из них даже не счастливой, а будто наполненной. Я просто слушала музыку, уже немножко старую, просто слышала хорошо поставленный, выдающийся голос, но то, что я видела, перестало меня посещать. Знаю, это пафосно и обычно люди такими словами не говорят, но то, что я чувствовала теперь, ничем, более живым что ли не передаётся. Когда-то я брала у Лиды книгу, в которой герой, веривший в чудеса, вдруг решил образумиться ради какой-то выгоды или из-за осуждения знакомых и не понимал, как прежние чудеса могли казаться ему чем-то таинственным. Ему всё казалось обыкновенным, всё-всё, а вместо чудесных золотых деревьев он видел кривые позолоченные пальмы, или криво позолоченные горшки и не понимал, как они могли нравиться ему хоть на миг. Недолго он верил, что ему хорошо и так правильно, потом его расколдовали и волшебство вернулось, но меня-то никто не заколдовывал! Кроме меня самой понятно, потому, наверное, я и не знала, как снять это заклятье.

Я написала подругам, чтобы они, может быть, посоветовали что-то. Не сговариваясь, подруги посоветовали ненадолго прекратить слушать “этого твоего Мейлира”. Катя сказала, что отдых может помочь и “может, он тебе просто надоел”, а Ксюша посоветовала не переживать. Да, они обе были правы, но меня-то это не успокоило!

И тогда я совершила ещё одну глупость. Точнее, даже не одну.

Сначала я удалила с телефона и плеера все песни Мейлира. Без музыки я, правда, не осталась, было многое, что слушать не то чтобы хотелось, но типа было надо. То есть, даже не модно, а положено, это хорошо и то хорошо, значит, все должны быть знакомы с этой музыкой. Музыка, конечно, была приятной. Ещё я скачала музыку, которую любили мама и Лида. И нет, вторая глупость не это, музыка, повторю, была приятной.

Второй глупостью было… Даже говорить не могу, что. Но придётся, да, иначе будет непонятно.

Где-то через неделю после того, как волшебство ушло, я узнала, что о Мейлире написали книгу. Точнее, когда-то это был сценарий фильма, который так и не сняли. Сценарист, раз фильм не вышел, решил, как я поняла, идею не терять и доработать до романа. Ничего об этом романе рассказывать не хочу, чтобы его не рекламировать. О Мейлире, то есть, о его жизни там почему-то почти ничего не было. Не знаю, что хотели снимать, но в книге девушка, обожающая Мейлира, решает узнать, куда тот так таинственно исчез и что могло случиться с ним после этого исчезновения. Пока волшебство не ушло, читать это мне не хотелось. Не потому, что я примерно представляла, что там может быть, хотя и поэтому тоже. А вообще мне нравилось то, что я сама сочинила о Мейлире. Я вообразила, что он эльф, настоящий эльф из той волшебной страны, где-то далеко и, устав от шоу-бизнеса, Мейлир вернулся туда. Немножко стыдно придумывать такое в одиннадцать лет и верить до почти четырнадцати, но, знаете, иногда хочется и сказок, а не правды-распреправды, когда всё плохо, но это не ложь, а настоящая жизнь со всем её дерьмом, ах, как здорово.

Роман, что не удивительно, оказался вот такой правдой, но я глупо решила, что он может помочь мне вернуть волшебство. Покупать книгу, конечно, было негде и в библиотеках её не водилось, но в интернете она нашлась моментом. Сейчас-то я понимаю, что сначала нужно было узнать, что о романе думали другие читатели, но, кажется, тогда я хотела не зависеть от чужого мнения. Или просто ужасно испугалась, что опоздаю. Ну и мне не терпелось вернуть сказку, хоть признаваться в таком в почти четырнадцать лет…