В комнату поспешно вернулся Мирком.

– Эльвин, давай теперь ты.

Он решил, что обнимать её при Лиаме лучше не стоит, и просто, крепко взяв за руку, потянул за собой.

Кое-как, помогая себе свободной рукой и хватаясь за всё, до чего могла дотянуться, Эльвин осторожно вышла в коридор.

– Только держись! Держись крепче! – Мирком изо всех сил помогал ей идти.

Дом практически лежал на боку, так что конец коридора был очень и очень высоко. И там наверху, вцепившись руками в железную перекладину, у стены стояла Эмили.

Эльвин оценила ситуацию и глубоко вздохнула, собираясь с духом. Ради Рори… ради сына она сделать всё, что угодно. Даже эту рискованную нелепость.

Идти было чрезвычайно трудно. Подъём был очень крутым, и голые ноги опасно скользили по полу. Через несколько минут неимоверных усилий, Эльвин всё-таки достигла перекладины и встала рядом с подругой.

Мирком полетел за Лиамом, и уже совсем скоро все четверо друзей, сонные и помятые, в пижамах и сорочках, полу-висели на толстой перекладине. Но, по-видимому, для уравновешивания дома их веса было недостаточно, потому что ситуация никак не менялась – дом так и ёрзал, накренившись.

– Ну что, неужели устали? – Хотела разрядить обстановку Эми. – По-моему мы все в детстве мало каши ели. – Она безуспешно пыталась убрать волосы с лица, но руки были заняты.

– Ну я точно ел мало каши. – Признался Мирком, который полу-стоял, полу-висел рядом с ней. – Я вообще в детстве мало ел…

Нервы Лиама были на пределе.

– Что ещё можно сделать? – Спросил он, в сотый раз подтягиваясь к стене. – Мы уже минут двадцать так висим. Я чувствую себя обезьяной.

– Больше ничего нельзя сделать. А что мы можем? – Протянул Мирком задумчиво. – Вообще не понимаю… раньше это помогало и даже быстро. А сейчас, почему-то, нет…

– Может что-то нарушилось в фундаменте дома? – Предположил Лиам.

Мирком неопределённо качнул головой.

– Может быть…. Откуда я знаю? Хотя вообще, у дома нет фундамента…

Эльвин тоскливо посмотрела на детскую. Как там, интересно, её мальчик? Как Рори? Дети не плакали, а значит, просто крепко спали и ничего не замечали. Но всё же… Она должна была убедиться, что с ним всё хорошо, только тогда она была бы спокойна.

Дом снова подкинуло. Что-то затрещало совсем рядом и, прежде чем кто-то что-то понял, доска, к которой была прикручена балка, оторвалась от стены и четверо друзей полетели вниз.

Коридор был не очень длинным, но от неожиданности никто не успел подготовиться к падению, и все, ударившись о стену, съехали в одну кучу.

Эльвин насилу пришла в себя, и, открыв глаза, поняла, что лежит, уткнувшись лицом в ногу Эмили. Откуда-то сверху плавно спустился Мирком и встал рядом.

– Поздравляю всех. – Совсем не радостно сказал он, убирая руки в карманы брюк. – Мы всё-таки перевернулись.

– Да?

Нога под головой Эльвин зашевелилась, и Эмили медленно села, поправляя волосы.

Лиам скинул с шеи балку с покорёженной доской и тоже сел, потирая лоб.

Эльвин только что поняла, что лежит не на полу, а на двери в детскую. Причём, дверная ручка очень больно впивается ей в живот.

– Дети! Как там дети? – Она отползла в сторону и, приоткрыв дверь, посветила туда рукой.

Из её груди вырвался вздох облегчения. Трое деток, прижавшись друг к другу как маленькие котята, спокойно спали. Ящик с книгами стоял рядом, перевёрнутый вверх дном. Игрушки беспорядочно валялись вокруг.

Эльвин тихонько закрыла дверь и села, опершись на стену.

– У вас такое уже было? – Обратилась она к Эми. – Как вы всё исправили?

Эмили повернулась к ней лицом. На её щеке красовалась огромная царапина.

– Была похожая ситуация… – Сказала она. – Но чтобы дом перевернулся… Нет, такого не было.

Мирком присел рядом на корточки.

– Один раз дом тоже очень сильно накренился. – Сказал он, осматривая щёку жены. – Мы немного выровняли его, сдвинув всё, что было можно на один край. А потом бегали к Мюрину, соседу нашему, просили помочь. Он дал несколько лошадей, которые вытянули дом из земли и поставили ровно.

– Ага, – Эми достала носовой платок и приложила к лицу, – потом не знали как расплатиться за такую помощь. Столько бриллиантов в лапы Мюрина высыпали. А ему всё мало и мало было…

Лиам поднялся на ноги, нервно дёргая плечами. Сумасшедшая Кротовка всё больше выводила его из себя.

– Боюсь, сейчас нам даже табун лошадей не поможет. – Он упёр руки в боки, стараясь держаться спокойно. – А что поможет – понятия не имею. У кого есть идеи что делать дальше?

Мирком тоже встал.

– Сначала надо выбраться наружу. – Сказал он смущённо. – Посидим на свежем воздухе, подождём, пока кроты успокоятся. Потом придумаем что-нибудь… Вы извините, что всё так неудачно складывается. – Обратился он к Эльвин и Лиаму. – Всё не как у людей… Вы, наверное, уже сто раз пожалели, что приехали к нам.

– Ну что ты, конечно же нет! – Соврала Эльвин, которой вдруг стало очень неловко, что она позволила себе негодовать в душе. – Вы же ни в чём не виноваты! Мы очень рады быть с вами. А эта ситуация с кротами никак от вас не зависит. Мы вам поможем чем сможем, правда ведь, Лиам?

Лиам кивнул, тоже осознав, что злиться тут не на кого. Виноватых нет. Из-за воротника пижамы Лиама вылез Кланки. Каким-то чудом он не пострадал при падении, и с большим удивлением теперь оглядывался по сторонам.

Лампа на потолке медленно погасла.

– Отлично. – Проворчал в полной темноте голос Эмили.

Эльвин без труда снова зажгла лампу, направив туда шарик света.

Эмили сразу повеселела.

– Ладно, всё не так страшно. Справимся. – Решила она. – Нам больше ничего не остаётся… Надо оценить обстановку, посмотреть, что вообще творится и как всё исправить. Мирком, спусти-ка нам лестницу!

Через несколько минут Мирком спустил сверху верёвочную лестницу, и, кое-как взобравшись по ней, преодолев лестницу между двумя этажами и прихожую, откуда открывался плачевный вид на разгромленную кухню, друзья выбрались на боковую часть дома и поняли, что ситуация довольно пугающая.

Дом наполовину ушёл в землю, и миллионы маленьких кротов бороздили почву вокруг, подъедая осыпавшиеся с крыши овощи и другие посадки.

Железные палки, на которых совсем недавно стоял дом, теперь помятые, отходили от дна дома в сторону. А огромные железные лыжи, крепившиеся к ним, поломанные, торчали из земли в нескольких метрах от дома. Вся конструкция была полностью разрушена.

У Эмили перехватило дыханье. Постояв минуту в полном оцепенении, она села на неровный лист железа, прибитый к стене, и заплакала от обиды.

Как же это? Как? Столько сил, столько здоровья потрачено зря. Столько времени проведено в беспрерывной борьбе, столько трудностей преодолено, когда она отчаянно подбадривала себя и боролась, подбадривала и снова боролась, боролась, боролась. Где хоть что-нибудь, на что можно опереться? За что можно зацепиться? Ничего нет. Ничего.

Земля не уходила из-под ног. Земля сама бурлила от вторжения. Ищи опору в себе, хватайся и поднимайся. Дома ломаются, но ты не ломайся. Держись!

Эльвин подошла обнять подругу за плечи, но Эмили отмахнулась, не давая вытащить себя из собственного горя. Оно было её. Хоть что-то здесь было её, и Эми хотела хоть несколько минут подержать его в руках, раз уж это всё, что она получила за два года тяжёлых испытаний. И больше никто не посмел нарушить её пространства, больше никто не подошёл утешить её.

Площадка высилась над землёй на несколько метров, дом продолжало медленно относить в неизвестном направлении. И друзья, как на необитаемом острове, молча стояли, вглядываясь в туман.

Эльвин поёжилась, стоя на ветру в одной сорочке. Лиам подошёл и прижал её к себе. Схизантусы молчали. Они не знали что сказать, чтобы утешить Эмили и Миркома, которые в одночасье стали такими же бездомными как и они.

Ну что ж, теперь все дороги мира точно открыты им. Только где они? Где эти дороги? Туман всё съедает.