Я опустил голову, сдержал отчаянное рычание. Мои уши полыхали. В столовую слинять от них, что ли? Ну капец! Теперь, вообще, надоедят. Женский коллектив злой! Я вскочил, да так резко, что бедро задело стол, он подпрыгнул. На пол полетел органайзер, со всем содержимым, клавиатура, мышка. Всё разом грохнуло.
Настя и здесь не упустила случая съязвить:
– Ну ты ещё монитор кинь, принтер сверху, и кофем залей, ведь банк оплатит! Не ты же покупал! Ещё и новое получишь! – я молча быстро подбирал, настроение совсем потерялось, закатилось вместе вон с той ручкой под стол. Но, к сожалению, эмоции также быстро, как канцелярский прибор не поднять и отряхивать бесполезно…
Витя сперва ржал, потом решил защитить. Голос сделался шуточно грубым:
– Чё к пацану пристали? Раз мухи не обидит, значит всё можно, да?! Лев, смотри! Учу один раз! С Настюхой надо так! – Два стремительных шага к моей главной обидчице. В воздух взметнулась лопатообразная ладонь. Парень с силой замахнулся, сделал вид что бьёт по той части штанин, где ягодица выпирает наиболее спортивно. Левая рука так и не дошла до цели, может, миллиметра. А правая в спину за шиворот запихнула горсть канцелярских прищепок. Предусмотрительно оттолкнул девушку. Настя взвизгнула, глаза сверкнули боевым задором. В офисе грянула мировая война. Со всеми её непременными атрибутами. Бомбардировкой, рукопашной, таранами и психологической обработкой. Полетели скомканные бумаги, скрепки, танками покатились стулья. Вите, как агрессору пришлось биться на два фронта.
Я вышел в коридор, подошел к окну. Ладони потянулись к веревкам жалюзи. Яркое Солнце ударило в расширенные полумраком зрачки. Уставшие глаза по кротовьи прищурились. Звук шел с крыш соседних высоток. Ну надо же! Считал, что давно все стационарные мегафоны, провода и прочее оборудование – распилили и сдали в металлолом. Оказывается, вполне себе работает! А в целом в городе обычная суета. А я думал хоть что-нибудь необычное увижу. Сирена утихла, а в офисе Мортал комбат закончился. Вошел в кабинет, со вздохом сел обратно в ещё теплое кресло.
После обеда разболелась голова. Пришлось горстями глотать таблетки. Мигрень – моя частая спутница и единственная верная подруга. Но здесь прямо что-то особое. Да и общая вялость не даёт сегодня нормального жития. Ни умывания холодной водой ни колеса толком не помогают. А топор, как крайне радикальное средство выздоровления оставил на потом.
Витёк время от времени со скуки рылся в новостных сайтах. Иногда и вслух доносил особо впечатлившую его информацию. К примеру, прочитал про сегодняшние колоссальные неполадки со связью регулярно подтверждаемые практикой. У меня две симки – своя и корпоративная. По очереди обе сбоили, рвалась связь. Пишут, что сотовые компании сбиваются с ног устраняя технические неисправности. Естественно, коллеги и комментаторы в глобальной сети ситуацию связали с магнитной бурей, вызванной космической аномалией. И дебилу понятно – не совпадение же!
У Насти телефон звянькнул полученным сообщением.
Она обрадованно воскликнула:
– Ребята! Аванс пришел!
За ней затренькало и у остальных.
Витя с запозданием недовольным голосом откликнулся на её фразу:
– Да вижу… Мне на почту ещё раньше, чем тебе, пришло сообщение: «Вы пополнили баланс, вам положен приз в миллион рублей, чтобы получить деньги отправьте «да» на такой то номер»… А я почту три дня назад поменял… Какого хрена сторонние компании знают обо мне больше чем я сам??! Опять у нас в базе утечки информации. И как эта хваленая служба безопасности работает, и гребет в пять раз больше чем мы?
– Не утекает, а продали! – наставительным голосом поправила его Оксана Юрьевна. Рука поправила очки и с интонацией учительницы читающей урок продолжила:
– Я конечно, не специалист во всех этих устройствах и программах, но точно знаю, что «само» – никогда ничего не происходит! Виктор, ты просто привык к этому слову «утекло», так как заинтересованные лица только и используют подобные нейтральные термины. А заинтересованы в доверии к нашей родной банковской системе все – и государство, и СМИ, и собственники, и тем более – директора. Кому нужна правда? Если будешь говорить, как есть – не «утекло», а «продали», кто будет пользоваться услугами таких ненадежных фирм, банков, корпораций? Можно написать красивое иностранное слово – «реклама», пускающее пыль в глаза, и люди не поймают его подлинного смысла. А можно – более кривое и сложное, но точное – «навязывание»…
От заумной информации боль в мозгах усилилась кратно, словно дырку высверливали. Вообще, проблемы со здоровьем проявились не только у меня. Никто тему самочувствия не поднимал, но к вечеру как-то так вышло, что все шуршали аптечками, чайник литрами кипятил воду. Это была фишка только нашего офиса – у всех кулер – а у нас ещё и чайник для заварного кофе. Водоподогревательный аппарат не выдает необходимых цельсиев, чтобы после процесса пития восхитительного напитка зубами не грызть всплывшие мелкие частицы жареных зёрен. Так и взбадривались – менее здоровые, вроде меня и Раисы Петровны – заваркой, а остальные – кофейком. Лишь чугунной башке Витька было с колокольни плевать на какую-то Вселенную, солнечную бурю, да пусть даже астероиды, грозящие с разгона до четвертой космической скорости ткнуть его по темечку. Точно не знаю про соседние подразделения, но гложут подозрения, что и там такие же неприятности с эфирочувствительными организмами, потому что после обеда к банку дважды подъезжала скорая.
В первый раз неприятность случилась сразу после перерыва. Противно пропиликали синие мигалки, затопала обувь. И медики уже через пару минут бежали обратно. В это время Юля с телефоном уже успела встать на стреме у окна. Снизу с улицы раздались тревожные крики. Юлина рука призывно поманила нас к себе, на повышенных тонах позвала:
– Смотрите! Смотрите!
Я сорвался с места, прильнул к стеклу. Там уже торчат любопытные головы с других этажей, загораживая обзор. Из фойе выбежал охранник. Широкая спина согнулась, руки потащили стопорные крюки. Сам господин глубокоуважаемый месье Дубинский собственной персоной распахнул стальные входные двери, придержал их швейцаром. Показались белые и синие халаты врачей, надетые под теплые куртки. Тяжёлые носилки чувствительно оттягивают руки дежурных, их самих даже покачивает. К сожалению, пауэрлифтинг пока ещё не входит в перечень обязательных специальных дисциплин ординатуры, но с современным питанием – положительное решение вопроса не за горами. Больная весит, мягко сказать, далеко за центнер. На крутой лесенке врачам и вовсе пришлось попотеть. Надеюсь обойдется без протрузий и грыж, потеря таких мощных докторских кадров станет непоправимым ударом для российской медицины. Навстречу носилкам поспешно открылись белые дверцы. Нутро машины бесследно проглотило нашу сотрудницу. Взвизгнули шины в скором старте. Вновь гнусно взревела сирена. Бело-красный автомобиль Соболь с красным крестом увёз старенькую, но обычно всегда очень бодрую экономистку – Варвару Сергеевну. Или по-простому «тетю Варю». По слухам, всегда отличавшуюся невероятной профессиональной памятью, крепким здоровьем, и энергией, превосходящей десяток молодых.
А через кабинет – у новой сотрудницы отдела кадров очень симпатичной кудрявой девочки-стажёрки носом кровь хлынула. В первый же день работы! И какие у ней впечатления после банка будут? В этот раз машина приехала только часа через три и всё это время кровь так и хлестала.
Не в меру любопытная Юля присутствовала при процессе реабилитации занедужевшей пациентки. С её слов – мужчины потом оправдывали опоздание тем, что подобный аврал царит в масштабах города, а больной – ещё сегодня типа повезло. Станция у них находится прямо по пути. Из-за такой мелочи, как носовое кровотечение – специально и не подумали бы приехать. Врачи просто утонули в работе: резкий всплеск обострений хронических недомоганий, утроенная смертность, повышенная аварийность транспорта и колоссальный травматизм на опасных и вредных производствах. Как врачи говорили – с химзаводов им сегодня можно было вообще не уезжать. Там всё время проблемы – соблюдалась техника безопасности, не соблюдалась, неважно. А крупные промышленные предприятия построены с учетом возможных военных действий – далеко за городом, вот и попробуй наездийся двадцать раз за день в каждое… Логистический коллапс.
