Страсть к подобного рода развлечениям у Пикника была давно, но причины зарождения такого экстрима, как сейчас принято говорить, в простом сельском парне от сохи мне так и не удалось выяснить. Но то, что этот человек был необычный и талантливый, пусть и по-своему, сомневаться не приходится.
Однажды в бригаде, где работал Пикник, был банкет по поводу очередной победы социалистического труда над загнивающим капитализмом. Все собрались после рабочего дня на стройке, дабы перед тем, как идти на танцплощадку накатить по маленькой и подумать о великом. Среди тостующих был и Шура. Единственное, что омрачало веселье, это малое количество горячительных напитков и отсутствие баяна. Если с последним было можно как то смириться, то вот первое вызывало справедливую заботу всей компании. Оставалась последняя бутылка «пшеничной», а публика еще бодро стояла на ногах. Закуска была отложена, дабы не усложнять и без того трудный «приход», к кильке в томатном соусе никто даже не притронулся. Как вдруг ни с того ни с сего Пикник упал на пол и стал кататься с дикими воплями, как бесноватый Фенька на морозе. Все участники коллективного возлияния отреагировали незамедлительно, кто не успел выбежать в дверной, еще не достроенный проем, тот прыгал прямо в окно со второго этажа. Поняв, что он остался один, Шура, подбежал к не опустошенной еще «Пшеничной» и залпом выдул ее прямо из горлышка. Затем пытался сымитировать падение стеклотары с последующим розливом горячительного напитка, но был пойман с поличным и в очередной раз нокаутирован. Но ему было уже все равно, потому как цель достигнута, а тут, как известно, все средства хороши. Однако Пикнику прощали и не такое…
За два года до этих событий произошла с ним примечательная история в древнем городе великий Устюг, куда Пикника с Николаем отправили учиться на водителей по линии ДОСААФа. Приехав в чужой город без копейки в кармане того самого кожаного плаща, Пикник первым делом заявился на занятия во всем своем великолепии – реглан, шляпа и туфли на каблуках, напоминавшие ковбойские сапоги, только без голенищ. Он вошел в класс подготовки, осмотрел всех пронзительным, но пустым взглядом и представился, ни больше, ни меньше, а замом комиссара по внеклассной работе. Достал тетрадку и, сев за парту, вызывал к себе по одному своих же одногруппников, расспрашивал, как устроились, нужна ли помощь и какие оценки были в школьном аттестате, дескать, от этого зависит, какое распределение будет завтра по командам. В тетрадку он старательно записал адреса всех, кто приехал из областных центров и поселился в частном секторе или общежитии. На вопрос Николая: «Зачем тебе это?» Пикник загадочно молчал и обещал, что все будет в ажуре.
Ближе к вечеру, надо было идти в общежитие, занимать комнату, но там уже во всю шерстили команды местных криминагенусов и трясли приезжих на предмет денежных излишков. Светиться не было никакого желания и Пикник, попросив подождать его, скрылся на такси в неизвестном направлении. Через 2 часа он вернулся и гордо заявил, что жилье найдено, сотоварищи уселись в таксомотор и поехали по новому адресу устраиваться на ночлег. Прибыв на место, брат и еще 2 его друга пришли в недоумение от увиденного. Пикник арендовал 8-квартирный старинный кирпичный дом и гордо демонстрировал достижение своего дипломатического таланта. «Чем мы платить будем за него?», – возразили сотоварищи. «Спокойно, Маша, я Дубровский, все продумано», – сказал Пикник и расплылся в улыбке. Дело было к ночи, и поэтому спорить никто не стал, а быстро ринулись забивать «плацкарт»…
На следующий день Пикник, разыскал земляков из общежития Сельскохозяйственного техникума Макса и Гыгу, дабы воплотить свой коварный план в жизнь. Макс и Гыга внешне походили скорее на грустных киллеров по контракту, нежели на будущих руководителей среднего звена и опору нашего сельского хозяйства, таким ни трактор не доверишь, ни колоски в поле собирать не пошлешь. Скорее всего, их давно отчислили, но они жили в общежитии, что называется, «по инерции».
Вся команда во главе с Пикником стала регулярно наведываться по тем самым адресам, что Шура накануне записал в свою тетрадь и представляясь, не иначе, как посланцами местных дворовых авторитетов, снимать мзду за проживание на их территории. И это при всем при том, что Пикник и вся бригада платили сами точно такую же подать за то, что гостили в «особняке»!!!! Вот уж точно, наглость – второе счастье. Сотоварищи гуляли, оплачивали проживание и питание с этой кассы, отстегивали местной шпане и наслаждались жизнью. Не сладко бы им пришлось, если бы кто-нибудь догадался, на какие средства живет компания. Пикнику бы точно было не сдобровать, но дуракам, как известно…
К чести Пикника, надо отметить, что малый он был не из робкого десятка. Когда на него накатывала грусть-печаль, вызванная однообразным течением жизни, без транквилизаторов, то он находил выход в следующем…
Приходя на танцплощадку в незнакомый район, он быстро выяснял у местной шпаны, кто тут самый главный. Ему, естественно, шептали на ухо, кто держит в страхе сие заведение. Пикник, ни секунды не раздумывая, заключал пари со всеми желающими о том, что за пол-литра он нокаутирует этого демона, но просил купить «приз» заранее. Естественно, вожделевшие «падения короля» соглашались потому, как даже не думали, что такое в принципе возможно. Когда детали спора были обговорены, все замирали в ожидании. Пикник вставал в общий круг, где танцевали ни о чем не подозревающие местные авторитеты, прямо во время танца, такой же танцующей походкой подходил к «жертве» и прицельно задвигал ей в челюсть. Тело падало под ноги ошалевших «братков». Занавес. Аплодисменты.
Иногда воспользовавшись шоковой ситуацией, он успевал «делать ноги», но чаще Пикника мордовали до полусмерти, делая замес прямо на «месте преступления», но очухавшись, он извинялся под предлогом, что перепутал в темноте «мишень» и удалялся, не забыв прихватить «приз», ибо спор был выигран в любом случае.
Еще один забавный эпизод произошел все там же, в Великом Устюге, опять же на танцплощадке сельскохозяйственного техникума. По прошествии времени Шура стал там своим и не раздражал местную публику. Все знали о его закидонах и старались относиться к нему с пониманием и терпением.
Был разгар вечера, самый кульминационный момент. Когда пора было определяться, с кем и куда уходить, чтобы продлить счастье. К тому времени Коля уже два раза ангажировал на «медляк» незнакомую, но крайне привлекательную барышню и старался не упустить ее из виду весь вечер. После чего к нему подошли двое и вежливо сказали, что мол, девочка эта занята и ждет со слезой своего парня из армии, ну а что «слезы» она на танцплощадке роняет, так это ее дело. Николай все понял и не возражал, но только вот дама теперь сама пригласила его на танец, а отказывать слабому полу было не в его правилах. О назревающем конфликте тут же узнал Пикник и обещал уладить недоразумение за 6 секунд и без кровопролитья. Слова Пикника вселили надежду, что участники вечеринки покинут дискотеку самостоятельно, без скорой помощи, со всеми зубами и ребрами, что подарила им природа. Когда диск-жокей (тогда их называли именно так) объявил заключительный танец, к Коле подошел Пикник и с гордым взглядом заявил: «Колюня, я все уладил, нас будут бить 9 человек!». По его пустым героическим глазам было понятно, что он не шутит, а время на принятие решения почти не оставалось. Пришлось уходить на улицу в бурлящей толпе, а дальше бежать огородами, перепрыгивая заборы, лучше любого спринтера потому как была сильная мотивация – остаться в живых. Кстати, Пикник не ошибся, преследовавших было, действительно, 9 человек. Коля с Шурой успели всех посчитать, когда залелги в траву, поняв, что сил бежать больше нет, а погоня чудом проследовала мимо.
Забавное приключение с Пикником произошло и на Мурманской земле. Случилось это так. Шура прибыл в северный порт и сразу наведался к моему брату со словами:
– Колюня, братан, мне надо в море!
