Вступление к «Песням об Орфее»

Моё обращение к образу Орфея – личности уникальной, легендарной, источнику неисчерпаемого вдохновения для музыкантов, поэтов, певцов, художников всех эпох – было вовсе не случайной прихотью и не капризом поэта, который не знает, куда себя деть от скуки повседневности (жизнь бьёт ключом!)…

Но была глубоко осознанная душевная потребность не только новыми глазами прочесть старый миф, но и разгадать какую-то неведомую загадку, найти что-то такое, о чём, может быть, раньше не упоминалось явно, но что подразумевалось и было заложено в образе Певца и Мыслителя изначально.

Всё началось с «Рождения Орфея», о котором с древних времён практически ничего не написано.

Это целиком фантазия автора, но созданная на основе древнегреческих преданий.

Написав первую «Песнь», я решила на этом не останавливаться, потому что писать об Орфее и не упомянуть о том, кто такой Аполлон, было бы неправильно. А также хотелось передать взаимоотношения Аполлона и Орфея – не только как отца и сына, но и как великого наставника и почтительного ученика.

А параллельно естественно вырастали и переплетались между собой сказания о Дафне, Гере и Лето, Пане и Сиринге… и другие образы, которые занимают такое огромное место в искусстве прошлых веков, а теперь почти забыты.

Опираясь на древнегреческие источники, следуя содержанию мифов, я постаралась найти свой стиль и язык, и руководствовалась исключительно внутренним ви́дением, слы́шанием, следуя своему поэтическому воображению, стараясь ни с кем из моих предшественников не соперничать и никому не подражать.

Думаю, что пришло время реанимировать и вывести на другой уровень бесценные знания древних.

Античность – это настоящая колыбель, в которой поднималось, окормлялось и воспитывалось человечество, но также великая кузница, ковавшая основы всего мирового, особенно европейского искусства.

Но теперь, когда человечество считает себя солидным и взрослым, мы стали забывать о своих корнях, о героях древности, старины – вроде бы это несовременно!

Но без Античности не было бы ни Ренессанса, ни Классицизма… Не было бы преемственности культуры. Не было бы ни одного серьёзного творца ни в живописи, ни в скульптуре, ни в поэзии. Рискну предположить, что не было бы НИЧЕГО!

Весь или почти весь ранний Пушкин – это строки, основанные на классических (греческих и римских) образах. Как понять их современному человеку?

Классическое образование давно пора вернуть в школы! Но не в виде зубрёжки латыни и греческого языка (что тоже дело полезное!), а хотя бы в виде факультативного ознакомления с мифологическими образами, на которых держится вся мировая культура: от Гомера и Пиндара, Фидия и Овидия, Якопо Пери, Клаудио Монтеверди, Кристофа Виллибальда Глюка (даже Иоганн Себастьян Бах не избежал увлечения античностью – его знаменитая кантата «Состязание Феба и Пана» – тому пример!) – и заканчивая Игорем Стравинским, Львом Бакстом, Мариной Цветаевой, Сальвадором Дали, Осипом Мандельштамом, Иосифом Бродским, Владимиром Высоцким… и многими другими великими художниками, скульпторами, поэтами и композиторами.

И последнее.

Сам Орфей – удивительная, таинственно-притягательная, грандиозная личность, наделённая всеми человеческими слабостями, божественным огнём, даром великого музыканта и мыслителя.

Орфей, который был не просто уникальным певцом и композитором, создателем прекрасной Музыки (которая, увы, не сохранилась), но это был один из Учителей человечества, носитель новой Великой Идеи – и практически новой религии– Единобожия, то есть по древнегреческим понятиям – ниспровергатель основ религии отцов; богоборец – по отношению к культу многобожия и один из апостолов (не побоюсь этого громкого слова!) новой веры.

Апостол и мученик, которому не простили его убеждений и его уникальности, который погиб за своё учение и навсегда вошёл в Вечность.

Я не ставила себе задачи красочного изображения путешествий и приключений Орфея, кроме Самого Главного Путешествия в его жизни, а именно – сошествия в Аид, чтобы возвратить к жизни любимую жену – Эвридику. Мне думается, что тема любви и верности гораздо важнее и значительнее всего остального, что происходило в жизни великого Музыканта. И, к тому же, доподлинно неизвестно – был ли это один и тот же человек – тот, что отправился в Аид, чтобы вернуть Эвридику, и тот, кто участвовал в увлекательных путешествиях аргонавтов? Или же это были разные певцы, имевшие одно и то же знаменитое имя?

Думаю, что суть не в этом! А в том, что в душе гениального человека, после мучительных страданий, борьбы с судьбой, с самими богами, со своим роковым одиночеством, наступает перелом, ведущий к перерождению, к становлению новой личности, к рождению новой веры, созданию целостной системы учения, ставшего, наряду с верой ветхозаветных израильских пророков, провозвестником Монотеизма – учения о Едином Творце Вселенной.

Личность Орфея притягательна удивительной Гармонией Красоты, Любви и Веры.

И пусть же наша любовь позволит ему навсегда остаться в Вечности.

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

РОЖДЕНИЕ ОРФЕЯ

Дозвольте, великие боги,

Живущие в светлом чертоге

На склоне зелёном Олимпа,

Достигнуть вершины мне Пинда¹,

Вскарабкаться мне на Парнас² –

Восславлю тогда в тот же час

Великого сына Эллады,

Жреца не Афины Паллады³,

Но сына Эагра⁴ и музы,

Которому львы и медузы,

Деревья, и птицы, и лани

В великом восторге внимали.

Ведь даже бездушные камни

Послушны твоей были гамме,

Орфей мой, великий Орфей!

Сердца вдохнови, отогрей,

И звуками сладкими лиры,

Которые людям так милы,

Меня осени, дерзновенный,

Твой путь отыскать сокровенный!

Душе не вели отдыхать,

Все тайны хочу разгадать –

Тогда воспою твой приход,

Твой гений, любовь и исход.

Герой, где твоя колыбель?

Открой эту тайну, доверь!

Явись же, откликнись во тьме,

Ко мне прилетай ты во сне –

Румяный ли ты, златокудрый,

Печален ли, бледнолик –

Ты в звуках возвышенно-чудных

Сияние духа постиг…

Вот Фракия⁵ вся предо мной

Раскинулась горной грядой:

Холмы и долины, и рощи

Так радуют зеленью очи,

Искрятся, петляют здесь реки,

Растут и цветы, и побеги,

И злаки умножат поля;

Роскошная дышит земля

Мечтательно-сладостной негой,

Царит безмятежный покой,

Простор для души здесь такой,

Как будто нога человека

Сюда не ступала ни разу;

И если позволено глазу

Увидеть цветущий сей край,

То сразу понятно – здесь рай,

Жилище богов вдохновенных!

В расщелинах там потаенных

Присутствие их не пугает,

Но благостью всё умиляет.

Мы слышим журчанье Эагра:

Средь скал неприступных, как Шакра⁶,

В долины он путь устремляет

Иль ввысь свои волны вздымает;

Шумят они бурно, сверкают,

В низовья потоки стекают;

И радугой светит от них –

От струй изумрудно-златых.

Здесь горы стоят исполины,

Покрыты снегами вершины,

Касаются края небес,

И тёмный скрывает их лес

От злого иль чуждого взора;

Румяная блещет Аврора

Над их благодатной главой