– Хорошо, – священник принял из рук следователя карточку и внимательно посмотрел на неё, словно пытаясь запомнить номер.

– И ещё одно. Мне нужен список всех прихожан вашей церкви.

– Я уже говорил вашему коллеге, что чаще всего люди приходят сюда инкогнито. Они не обязаны говорить свои имена. Я могу дать вам список постоянных прихожан. Но это ничего вам не даст. В них я уверен.

– Вы всё-таки составьте список. И как можно скорее.

***

– Ева Александровна, – кричала вслед Тайновой Татьяна, пытаясь нагнать её в коридоре, – вам невозможно дозвониться.

– Говори, что случилось.

– Вам несколько раз звонил следователь Голова.

– А почему не перезвонил мне на мобильный?

– Он звонил, но говорит, что вы его выключили или он был недоступен.

– Этого не может быть, – Ева достала телефон из кармана плаща. – Батарея села. Он оставил свой номер телефона?

– Да, вот, – Таня протянула Тайновой розовый листок с цифрами.

– Спасибо, – пробормотала Ева, открывая дверь своего кабинета. – Таня, а где карта?

Девушка занервничала и с опаской поглядывала на следователя.

– Таня, не смотри на меня как на единорога. Где кар-та?

– Какая карта, Ева Александровна?

– Которая висела у меня на стене, вот здесь. Такая большая.

– Такая разорванная и исписанная?

– Она самая.

– Я её выкинула.

– А зачем?

– Вы меня попросили её снять и выкинуть полгода назад.

– Я на тот момент была вменяема?

– Не знаю. По вам обычно это сложно определить.

– Мне нужна новая, такая же большая.

– Хорошо, я закажу в канцелярии.

– Нет. Её принесут через год. Возьми деньги и сходи купи, потом поможешь мне повесить.

– Хорошо, – Таня взяла деньги и положила в карман своих узких брюк. – А как срочно это нужно сделать?

– Пять минут назад.

– Поняла.

– И купи ещё канцелярские гвозди и красную тонкую ленту.

– Так точно, капитан.

Тайнова не слышала последних слов своей помощницы, она уже набирала номер телефона следователя Головы:

– Здравствуйте, Голова.

– Здравствуйте. Долго я ждал звонка. Я назначен следователем по делу «Георгин», хотел передать вам всю имеющуюся информацию, но сейчас я уже еду на опознание тела жертвы. Сегодня прибыли её родители из Москвы. Вы хотите присутствовать?

– Родители? Вы опознали личность жертвы?

– Да. Я хотел вам заранее всё рассказать, но сейчас я уже на полпути в морг.

– Через сколько назначено опознание?

– Через двадцать минут.

– О боги, – Ева нервно вздохнула и покачала головой. – Я не успею. Буду через час в вашем отделении. Прошу, не начинайте с ними беседовать без меня. И очень прошу, будьте повежливее, я не хочу, чтобы они думали, что едут на допрос.

– Хорошо. Я постараюсь. Ева Александровна, но вам нет необходимости ехать к нам в отделение, я могу привезти родителей жертвы к вам.

– Знаете что? Ваша фамилия вам подходит. Везите их сюда сразу после опознания тела.

Ева отключила связь и откинулась на спинку стула, пытаясь вспомнить про важное дело, о котором она сегодня забыла.

«Я ехала в машине и думала об этом. Нужно будет сделать что? Что-то важное? Я думала о том, чтобы не умереть и… Точно! Нужно поставить уведомления в ежедневнике на приём лекарств и пищи. Надо выпить антибиотики».

Но в планы в очередной раз вмешался телефонный звонок.

– Слушаю тебя, Зобов!

– Капитан Тайнова, у меня для вас хорошие новости. Мы нашли прекрасный вздутый труп, он печально плавал по одному из каналов.

– Здорово, – печально ответила Ева. – Надо не забыть купить по данному случаю праздничный торт.

– Я знал, что вам понравится. Предполагаем, что это наш клиент. У него отсутствует кисть правой руки, но проблемы в том, что тело слишком долго находилось в воде и опознание может затянуться. Сейчас буду пробивать по базам пропавших за последнее время мужчин в возрасте от двадцати до тридцати пяти лет, может, удача мне улыбнётся. «Патолог» тоже обещал потрудиться. Буду держать в курсе дела.

– А что там со свидетелем?

– Она в шоке. Ещё раз повторила в точности всё, что говорила до этого. Пока у нас тупик. Будем надеяться на нашего пловца.

– До связи.

Тайнова подошла к пока ещё пустой доске и с грустью подумала о том, сколько на этот раз фотографий убитых девушек, детей, мужчин будет здесь висеть.

– Сколько бы ни было, это всё равно слишком много. Но любому действию есть противодействие. Верно, Альберт Эйнштейн? – вслух произнесла девушка и повесила три первых фотографии.

– Итак, что мы имеем. Олеся, сбежавшая из детдома. Есть два предположительных варианта развития событий, приведших к твоей смерти. Первый: ты хотела встретиться со своим убийцей. Ты его знала, доверяла ему и поэтому абсолютно спокойно ушла с ним туда, где впоследствии он тебя убил. Второй вариант: ты, как утверждает твой друг, просто сбежала погулять, насладиться своеобразной свободой и тогда совершенно случайно встретилась с убийцей. Но почему ты пошла за ним? Ты была осторожна. Значит, он должен был чем-то привлечь тебя, но чем? Как он тебя контролировал? Наркотиков и других психотропных средств в крови обнаружено не было, хотя есть и такие, которые быстро выветриваются, но они стоят дороже и приобрести их в нашей стране очень трудно, если только ты не медик, химик или ветеринар. Ветеринар? Хм… – Ева сделала запись в своём блокноте. Она почти всегда разговаривала вслух, начиная расследовать новое дело, так она старалась задействовать как можно больше чувств: слух, зрение, осязание. Ева верила в своё подсознание. – Но как тогда ты ввёл этот препарат? Хлороформ? Сразу нет, тогда были бы ожоги кожи и дыхательных путей. Тогда укол. Но видимых следов патологоанатом не обнаружил. Стоит ещё раз поискать? Хм… Возможно, он просто не заметил, мог свою роль сыграть человеческий фактор. Стоит заострить на этом внимание и поискать возможные раны от уколов на других жертвах, – Ева сделала ещё одну запись. – Чёрт, слишком сложно для второго варианта, исключать нельзя, но слишком сложно. Скорее всего, ты его знала, Олеся, знала и пошла за ним. Так почему ты никому о нём не рассказывала и не писала в дневнике? Хотела оставить что-то для себя или стыдилась чего-то? Ты ведь необычная девушка: умная, осторожная, с обидчиками агрессивная. Ты бы не доверилась любому. Так в чём его сила? Чем он тебя увлёк? Тем же, чем увлёк первую жертву? – Ева посмотрела на второй снимок. – Пока я тебя мало знаю, но ты совсем не похожа на Олесю. Во-первых, у тебя есть родители, которые живут в Москве. Ты явно старше и самодостаточнее. Зачем ты приехала в этот город? Из Москвы? Ты молода, значит, либо учёба, либо работа. А из Москвы сюда приезжают учиться и работать только либо конченые романтики, либо любители творческих профессий. Художница? Возможно… Итак, девочки, у вас разные интересы, разные жизненные ситуации и мечты. Внешне вы совершенно не похожи. Так почему именно вы? Даже для подражателя нужны жертвы определённого психотипа. Так что же в вас его привлекло? Что между вами общего? Что нашёл он, чего не вижу я? А ещё ты, – Тайнова смотрела на фотографию отрубленной или отрезанной, а это огромная разница, кисти руки. – Ты сейчас самый загадочный персонаж данной истории: мужчина лет двадцати – тридцати пяти, и это всё, что сейчас можно про тебя сказать. Что тебя вообще связывает с девочками? Нет, ребята, вы все настолько разные, что не можете быть случайными жертвами. Он за вами долго следил, и вы как-то связаны, и я должна выяснить, как.

– Ева Александровна? Я карту купила, а ещё я видела у входа в здание двух плачущих людей, думаю, они идут к вам. Вы ведь любите беседовать с рыдающими людьми, – Татьяна стояла у входа в кабинет с огромным свитком бумаги. – Так мы сейчас будем вешать карту?

– Нет. Спрячь её пока у себя и сделай чай с какой-нибудь успокаивающей травой.

– Травой? – Таня недвусмысленно улыбнулась.

– Прекрати. Ты знаешь, о чём я. Не знаю, с мятой или мелиссой, с чем там обычно пьют чай для успокоения?