— Да?

— Особенно внизу живота…

Я встал, зашел сзади и опустил руки на её плечи. На Глории была тонкая просвечивающая блузка, и стоило только моим пальцам прикоснуться к шелковистой нежной коже, как по её телу пробежала легкая дрожь. Глория глубоко вздохнула, пытаясь унять трепет, а я никак не мог отвести взгляд от пышных полушарий её изумительных грудей, грозивших вырваться из тугого лифчика. Не выдержав соблазна, я расстегнул верхние пуговички блузки и проник внутрь. Два года я мечтал об этой минуте! Мои ладони проскользнули в чашечки бюстгальтера и обхватили её груди. Боже, какие груди! Мягкие, как щенок лабрадора. Соски мгновенно затвердели и уперлись мне в ладони, словно два наперстка. Глория застонала и обеими руками притиснула мои ладони к грудям.

— Сильнее! — вдруг вырвалось у нее. — Сделай мне больно!

Когда я, обхватив большим и указательным пальцами её соски, резко сдавил их, мне показалось, что Глория вот-вот потеряет сознание. Ее голова запрокинулась назад, упершись мне в живот, глаза были закрыты, дыхание вырывалось из груди короткими хриплыми толчками.

И вдруг она резким движением схватила мою правую руку и направила прямо к своим бедрам, которые раздвинулись, насколько позволяла юбка. Боже, и почему мы с ней сидели в этой дурацкой конторе! Я нащупал шероховатую полоску края чулка, а в следующий миг мои пальцы обожгла её трепещущая плоть — жаркая и влажная.

— О, Расс… Расс… — стонала Глория.

И тут мы услышали шаги в коридоре. Я тигром отпрянул в сторону и, когда вошла миссис Ридер, уже усердно копошился в верхнем ящике своего стола.

Остаток дня я мечтал о прелестях Глории. Несколько раз, оборачиваясь под тем или иным предлогом назад, я заглядывал в её глаза. Они тепло мерцали, как угольки в камине, и сулили мне неземное блаженство.

В пять часов я послал ей воздушный поцелуй, а она пожелала мне удачи. Миссис Ридер от досады чуть не проглотила авторучку — ей так и не удалось узнать, что же я затеял.

На автобусной остановке я нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Толпа казалась раза в два плотнее обычной, да и автобусы почему-то прибывали реже, чем всегда, но мне все-таки удалось ввинтиться в один из них.

Магазин "Швейные машинки Райтбая" я разыскал без приключений. До назначенного времени оставалось ещё несколько минут и немного побродил по соседству с магазином, привыкая к окрестностям.

В очередной раз кинув взгляд на часы и увидев, что уже без одной минуты шесть, я смело вошел в магазин и прошагал прямо к изысканно одетому и величавому субъекту с располагающей наружностью, который с хозяйским видом стоял посередине, и при моем приближении приветливо улыбнулся, ослепительно сверкнув белоснежными зубами.

— Добрый день, сэр. Чем могу быть полезен?

Голос мне понравился. Грудной и приятный баритон.

— Моя фамилия Тобин, — сказал я, растягивая губы в улыбку. — Мистер Сэндс назначил мне встречу.

Он явно сообразил, что я за птица, но приветливости, следует воздать ему справедливость, не утратил.

— Очень приятно, мистер Тобин! Рад с вами познакомиться! Меня зовут Аллен Дрейпер. Я компаньон мистера Сэндса.

Что ж, для начала неплохо.

— Я только загляну и проверю, не занят ли мистер Сэндс, — сказал Дрейпер, направляясь к застекленной двери с табличкой "Директор".

Тем временем я осмотрелся по сторонам. На стенах развешаны плакаты с изображением всевозможных моделей швейных машинок, от допотопных до ультрасовременных. Одна половина помещения отведена под прилавки, за которыми на стеллажах красовались предлагаемые к продаже образцы, а вдоль противоположной стены протянулся ряд зашторенных кабинок. Судя по доносившимся из одной кабинки голосам, в них и проходило бесплатное обучение покупателей. Женский голос звучал так нервно, словно его обладательница только что пристрочила галстук своего инструктора к собственной юбке.

Магазин мне понравился.

Дрейпер приблизился ко мне с таким видом, будто встречал герцога Эдинбургского, и предложил мне пройти в кабинет директора.

Джимми Сэндс, поднявшийся мне навстречу из-за скромного стола, разительно отличался от своего компаньона. Невысокий и коренастый крепыш, который смерил меня быстрым и зорким взглядом и лишь потом сдержанно улыбнулся. По его манере мне показалось, что он вообще старается не расточать улыбки без серьезного повода. Довольно молодой, как и Дрейпер, он тем не менее казался старше и опытнее своего величавого и степенного компаньона.

Он протянул мне руку, и мы обменялись твердым рукопожатием.

— Я Джимми Сэндс, мистер Тобин. Присаживайтесь, пожалуйста.

Когда я плюхнулся в глубокое кресло, обтянутое черной кожей, Дрейпер сказал:

— Я на минутку отлучусь, Джим. Закрою пока магазин.

И вышел.

Сэндс предложил мне сигарету и на какое-то мгновение я растерялся. Брать или не брать? Не ловушка ли это? Можно ли курить во время собеседования? Тут я вспомнил напутствие Стэнфорда и решил, что если какая-то сигарета будет стоить мне работы, то такая работа мне вообще ни к чему. Я протянул руку и взял сигарету, а Сэндс помог мне закурить, щелкнув золотым "ронсоном". Затем закурил сам.

— Джим Стэнфорд сказал, что вы хотели бы поработать у нас продавцом, без обиняков начал он. — Вам уже доводилось что-нибудь продавать?

Я помотал головой.

— Нет, до сих пор я работал простым клерком.

— И теперь хотите сменить работу?

Он ухмыльнулся, словно прекрасно понимал, что значит работать простым клерком.

— Да, — кивнул я.

— А почему вы думаете, что у вас получится? — вопрос прозвучал вскользь, как бы ненароком, но тон был достаточно серьезен.

Я прочистил горло и выпрямился.

— Профессия продавца меня привлекает, — заявил я. — Разнообразие, общение с людьми. Обычно я легко схожусь с незнакомыми людьми, и поэтому не вижу причин, которые помешали бы мне убеждать их приобрести наш товар. К тому же, мы ведь постоянно чем-нибудь торгуем — пусть и не швейными машинками, но, например, услугами.

Мне самому моя речь показалась верхом банальности и лицемерия, но, судя по всему, я попал в точку. Сэндс закивал, заулыбался и я понял, что дело в шляпе.

— Совершенно верно, мистер Тобин. То же самое мы говорим своим продавцам. Продайте сперва себя, а уже потом швейную машинку. Как правило, получается именно так.

Он откинулся на спинку кресла и кинул на меня дружелюбный взгляд.

— Вы нам подходите, мистер Тобин. У вас приятная внешность, вы хорошо говорите, и я не вижу, что может вам помешать добиться успеха. — Он стряхнул пепел с кончика сигареты в серебряную пепельницу. — Все мои ребята добиваются успеха… или увольняются. — Сэндс расхохотался. — Не подумайте, что я вас запугиваю, но если человек ничего не продает, то ни мне, ни ему самому нет от него никакого толку, и мы расстаемся.

Он пригнулся к столу и водрузил на него один локоть.

— Стэнфорд сказал, что вы увольняетесь с работы в эту субботу. Так?

— Да.

— Он также сказал, что у вас нет машины.

Я покачал головой.

— Это верно, но он уже договорился с кем-то из гаража. Они обещали недели через две подобрать для меня что-нибудь подходящее.

Сэндс закивал.

— Отлично. Я хочу, чтобы вы первую неделю провели в нашей гарантийной мастерской, а вторую на учебе. Хороший продавец должен уметь сам разбирать и собирать машинку. Мало ли, что-нибудь сломается во время показа — он должен быстро выявить и устранить неисправность. Это очень впечатляет клиента. А неделя обучения означает, что вы будете сопровождать в поездках опытного продавца, скорее всего, Джима Стэнфорда, и на ходу перенимать опыт. По прошествии двух недель начнете ездить сами.

Далее Сэндс рассказал мне о том, как они продают разные модели — я уже слышал это от Джима Стэнфорда, — после чего перешел к деньгам.

— Как вам уже, должно быть, известно, мы выплачиваем вам комиссионные с каждой продажи, но это не все. Во-первых, мы даем вам деньги на бензин, если вы продаете четыре машинки в неделю. Если же вам удается сбыть десять или больше, то с каждой проданной машинки вы получаете не пять фунтов, как обычно, а уже семь. Кроме того, в первые две недели обучения, когда вы ещё ничего заработать не сможете, мы дадим вам ссуду в размере пятнадцати фунтов. Устраивает?