П10 9:00–10:00. Как считать время? – Смотря для чего

Раньше утро уже давно кончилось бы, а теперь, из-за пересечения двух границ часовых поясов, оно кончится только в конце этого прогона.

Но вряд ли мне стоит ориентироваться по времени от начала поездки, хотя навигатор и может это делать. Местные бомжи выходят на промысел по своему времени, а не по моему. Так что лучше я буду всё время подгонять своё личное время под местное.

По слухам, рабочий день у них начинается как раз в 10:00, на границе утра и дня. На следующем прогоне я их увижу с большой вероятностью.

Если, опять же, верить слухам, их обычные места поисков когда-то находились вблизи куполов, да они и были когда-то жителями куполов… а сейчас вся местность вблизи обыскана, и они, в основном, работают вдали от куполов. Да и, по большей части, вдали от коммуникаций – потому что вблизи, по большей части, тоже всё пройдено. На моё счастье.

По правду сказать, я их опасаюсь. Что уж перед собой притворяться.

А для справки пусть навигатор и моё личное время, прошедшее со старта, отсчитывает, ему не тяжело. Просто так.

П11 10:00–11:00. Встреча с дьяволом и со слобожанами

Кроме несправедливого названия бомжи (несправедливого, т. к. «бомж» – это «без определённого места жительства», а они имеют домики, только не в городах), хочется как-то обзывать внекупольных менее неуклюже. Но придумать не получается. Кромешники (от «кроме», т. е. вне)? Опричники (от «опричь»)? Всё какие-то отрицательные коннотации получаются.

Кстати, были же деревни и были выселки; а как назывались жители выселок? Смотрю сеть. Не нахожу. Само слово есть, конечно. Ещё выселки в Вятской губернии назывались починками, а в Симбирской и Казанской околотками и околодками. Не понял, при чём тут чуваши и черемисы. Но интересно Википедия напомнила, у группы «Кино» в песне «Кукушка», действительно, выселки как собирательный образ деревни, антагонист города: «В городе мне жить или на выселках, Камнем лежать или гореть звездой» («Чёрный альбом», 1990).

Как назвать жителей выселок не нашёл, зато нашёл слово «слобода» – селение вблизи города, жители которого занимались несельскохозяйственной деятельностью (торговцы, ремесленники, солдаты). И как называть их жителей, знаю, слобожане. Самое оно. Ведь сельское хозяйство – выращивание и изготовление еды – тут в куполах, т. е. городах. А внекупольные – не крестьяне. Значит, не сельчане, да и не жители выселок, а именно слобожане. Так и надо их называть вместо бомжей.

Еду, смотрю в оба. Нашёл, наконец, в навигаторе постановку отметок на движущиеся объекты. Чуть не соскочил с доски, увидев тут же обнаруженный им движущийся в мою сторону круглый объект диаметром 250 м – принял за каверзу слобожан. Ещё больше занервничал, когда глазами его не мог обнаружить. Оказалось, это вихрь, «пыльный дьявол», порождение восходящего потока воздуха от нагревающегося солнцем грунта. Такие они в здешнем воздухе, огромные, но пыли в них очень мало, и пылинки очень мелкие. С трудом его могу различить, даже проезжая очень близко.

Смотрю дальше.

О! Вот и долгожданные слобожане, помоечные искатели электронного лома и прочих полезных артефактов. Пока что меня не видят: бредут по ложбине втроём в попутном мне направлении метрах в тридцати от магнитки, и я их быстро нагоняю.

А теперь я от них быстро уезжаю – они остались позади. И, мне кажется, так и не заметили! Им не до того: двое волокут носилки с каким-то, скорее всего, поисковым оборудованием, во всяком случае, из него торчат антенны или что-то вроде, а один идёт рядом и что-то с этим, на носилках, делает. Надо полагать, настраивает или смотрит, не обнаружит ли оно чего полезного в уже не раз обысканной свалке. Хорошо, что они не катят своё оборудование по моей дорожке на магнитной доске! Наверное, это строго запрещается. Даже находиться так близко к дорожке вряд ли можно. Или можно только для архиблагонадёжных слобожан. Которые точно ничего потихоньку на дорожку не подбросят, не закатят и не подпихнут.

Не успел их хорошо разглядеть, но по беглому впечатлению они мало отличаются от жителей куполов.

Те же практически прозрачные комбинезоны, максимум голого зелёного тела. У меня бы в таком комбезе очень скоро был рак кожи, при здешней-то радиации. Полезная вещь – хлорофилл.

Может, их костюмчики отличаются какими-то слабыми оттенками цвета, не уловимыми землянином, но показывающими бедность индивида, одетого по моде позапрошлого года?

Разве что показалось, что не такие худые, даже по нашим меркам, по которым все марсиане очень худые. Но, может, при быстром горизонтальном движении пропорции нарушаются. По идее, правда, интуитивно они должны нарушаться в обратную сторону, то есть высота объекта восприниматься адекватно, а толщина преуменьшаться, но, может, это интуитивное соображение как раз подсознательно учитывается, и получается гиперкоррекция?

Ага, спуск в траншею – и ныряю в туннель! Теперь они меня вообще не достанут.

Правда, временно.

Если они меня всё же заметили – будут последствия.

П12 11:00–12:00. Опять никого

Съезжаю с горки при очередном куполе, набираю скорость, смотрю во все глаза.

Никого.

Ни я не вижу никого человекообразного, ни навигатор никакого движения не отмечает.

Значит, те трое не увидели. Иначе оповестили бы знакомых, промышляющих здесь, по другую сторону купола, который я только что миновал, и меня бы тут уже поджидали.

Впрочем, не факт. От этого купола было три дорожки, кроме той, по которой я приехал и соответствующей ей обратной. Откуда им знать, по какой я поеду? И хватит ли у них злобы, чтобы обступить все три? Или везения, если они наугад выбрали одну?

Да и успели бы они по оповещению оттуда, где были, за полчаса добрести до этой дорожки?

Пожалуй, только на следующем перегоне отсутствие засады будет означать, что те, на предыдущем перегоне меня не видели.

Всё же смотрю в оба.

Горы Нилосирт впереди слева, между тем, всё растут и растут.

О, туннель!..

П13 12:00–13:00. Конец отрезка маршрута – свободный коридор свободен, на запретке никого

Последний прогон отрезка.

Практически поравнялся с началом горной цепи слева – дальше поеду вдоль неё.

Равнина Исиды почти вся позади, но местность продолжает понижаться.

Близость гор сказывается: справа по-прежнему ровная местность, а слева всё больше скал и небольших кратеров.

Раньше я порадовался бы разнообразию, а теперь прикидываю, из-за какой скалы можно добросить до меня чем-нибудь острым или увесистым. Или острым и увесистым.

Однако – никого.

Солнце в зените, пыли нет, видно хорошо.

Навигатор вдруг сообщает, что видеодатчики вдоль дорожки не фиксируют нарушения обязательного свободного двадцатиметрового коридора. Оказывается, возле магнитки есть какой-то обязательный коридор, да ещё он обеспечивается видеокамерами?

Спрашиваю, что будет, если кто-то нарушит.

Если всего лишь нарушит коридор, сфотографируют.

Тоже, наверное, для слобожанина не очень приятно. Если что, на него все шишки – он уже замечен в чём-то подозрительном. Зашёл на запретку. Зачем, если не для диверсии? Всем понятно, что в поисках обычной добычи, притом что всё обыскано, а вовсе не для диверсии, но закон есть закон.

А может, это у меня земная психология. Помню, по молодости лет стоял в одиночном пикете, протестуя против чего-то, так ко мне подошёл вежливый полицейский, сфотографировал (или даже снял на видео) и записал паспортные данные. Очень вежливый: паспорта не спросил, записал с моих слов. Наверное, он и не имел полномочий спросить паспорт, ведь одиночные пикеты были разрешены. С другой стороны, у мигрантов или людей, похожих на мигрантов, спрашивают же паспорт?