Вдруг со стороны дома раздался выстрел, который угодил в торс противнику, не причинив ему никакого вреда. Противник медленно развернулся и увидел, как в дверном проёме стоял некий юноша, неумело двумя руками удерживавший пистолет, который для него был лишь целью.

Эстебан не знал этого паренька, но инстинктивно закричал:

– Беги, идиот! Беги!

Юноша так и поступил, но было слишком поздно. Неприятель отвлёкся от Командора и одним размашистым движением, начиная от специального кармана на груди до полного выравнивания руки, запустил в полёт тяжёлый метательный нож, который в мгновение ока скрылся во тьме дома… Но цели он достиг. Это ознаменовали резкий вскрик и последовавший за ним женский протяжный крик.

Командор рассвирепел и кинулся на губителя жизней. Но к его, же досаде он был остановлен внезапным пинком в грудь, силы которого хватило, что бы откинуть мужчину на два метра.

Эстебан лежал в снегу и не мог встать. Его рёбра раскалывала жуткая, практически нестерпимая боль, которая адским пламенем бушевала в груди и сковывала всякий вздох, не давая даже нормально дышать. Парню оставалось лишь наблюдать, как к нему, в полном и устрашающем безмолвии подходил враг. Шаги были медленными, а хруст снега становился подобен раскатами рока. Наверное, это был конец…

Но тут, внезапно послышались выстрелы, которые были как нельзя метки. Командор повернул голову и увидел, что из своего старого револьвера стрельбу ведёт Ротмайр, поливая свинцом противника. Выстрел за выстрелом, с невиданной меткостью они ложились куда нужно… И когда шестой патрон был использован и с рёвом достиг цели, то небольшой, практический незаметный горб на спине врага вспыхнул жёлто-светлым пламенем и стал фонтанировать снопами искр.

Неприятель стал хвататься за спину, стараясь как можно быстрее потушить пламя, и не заметил, как к нему подбежал Ротмайр. Мужчина был суров. Противник попытался ему оказать сопротивление, но каждое движение ему давалось со сложностью, и было жутко медлительно, будто всякую конечность налили свинцом. Ротмайр увернулся от нескольких ударов и пнул врага в колено, отчего противник попятился назад и приготовился выйти в контратаку. Но его планы нарушил Командор, которого неприятель так опрометчиво не заметил…

Лезвие гладия мягко коснулось незащищённой шеи своим острием. Клинок проткнул чёрное покрытие и вышел с другой стороны, на раз перерезав позвонки. Затем Командор прокрутился вместе с коротким мечом возле врага и через секунду все кряхтения спали, а на снег упала голова противника, после чего обмякло и тело…

– Ассасины! Что б их! – выругался Ротмайр, перезаряжая револьвер и оправляясь от боя.

К ним подковылял Антоний, удерживавшийся руками за рёбра, которые наверняка были ушиблены. Командор их оглядел, и только сейчас до него полностью дошло, что он не смог уберечь парня по имени Артий.

Из дома уже доносилось лёгкое женское хныканье, которое разносилось по лесу подобно скорбной песни, наполненной печалью и горем. Никто не подозревал, что в их маленький мирок, в эту идиллию ворвутся, облачённые в лёгкие экзоскелеты «Разведчик», ассасины самого Архиканцлера, который не захотел, чтобы его планы и поступки, о которых он тщательно скрывал, кто-то знал. Его стремление было – уничтожить, и он не остановиться. Эстебан это знал.

Командор понимал, что сейчас все мысли должны быть направлены к печали за такую потерю, и что более важно – если бы не Артий, то смерть Эстебана настигла в тот самый момент…

Мужчина направился в дом. За ним, не произнеся не единого звука, направились в дом Антоний и Ротмайр, также проникнувшиеся моментом печали.

В доме их ждал умирающий Артий. Он лежит на животе, не в силах выполнить даже шевеление. Никто не спешил ему помочь, ибо не знал как. Под ним блестит лужа крови, а из спины, области сердца, торчал острый серебристый нож. Парень издавал последние предсмертные кряхтения, уже не в силах шевелить губами.

Вокруг него собрались все те, кто был в доме. Элен тихо ныла, повиснув на плече Верна, который стоял с гримасой, на которой нашли свой отпечаток ужас и страх. Лицо Алехандро наполнилось шоком и потерянностью, став олицетворением исступления. И Габриель, что достойно держался, смотрев на смерть своего друга. Он просто стоял и скорбел, не роняя слёз.

– Сделайте что-нибудь! – срываясь на крик, потребовала Элен.

Командор обратил на девушку свои нефритовые глаза и спокойно, без эмоций ответил:

– К сожалению, мы тут бессильны.

– Кто это был? – Прозвучал вопрос от Габриеля.

– Ассасины нового правителя, выходцы из Имперской Школы Агентов или Академии Смерти… не знаю. Они посланы для того, чтобы устранить вас.

– За что!? – исступлённо кинул Алехандро.

– За то, что вы некогда знали Архиканцлера, в бытность свою известного как, Лорд-Магистрариус, а так же осведомлены в его прошедших планах и преступлении против народа Рейха. – Без лишних эмоций пояснил Эстебан.

Вот на полу издались последние кряхтения, и парень испустил дух, вконец обмякнув и перестав дышать. Элен в сию секунду заревела пуще прежнего и ещё сильнее упёрлась в своего молодого человека, словно попытавшись в нём спрятаться.

– Его бы похоронить нужно. – Грузно подал реплику Ротмайр.

Эстебан, зная, что необходимо делать, решил поделиться с другими собственными мыслями, зная, что это единственный выход:

– Я предлагаю вам собрать вещи. Больше здесь нельзя оставаться. Поблизости могут быть ещё ассасины, которые непременно пойдут по следам товарищей.

– А куда мы пойдём? И что делать там будем?

– Нам необходимо найти другое место пребывания. А оттуда уже планировать следующие действия.

– И куда нам идти? В тот заброшенный городок?! – Чуть ли не вспылил Верн.

– Нет, – сухо начал Командор. – В нём наверняка уже расставлены ловушки Ассасинов. Единственное, что мы можем, это направиться в сторону Южной Диархии и там остаться на время.

– Куда отправиться?

– В один из субъектов той страны, в которой мы находимся. Там у меня есть пара знакомых должников, которые смогут нас приютить. Точнее, помочь найти приют.

Все уяснили суть сказанного, поняв её как то, что необходимо покидать это злополучное место, в котором осталось место лишь печали и скорби. На губах Алехандро даже проскочила лёгкая улыбка, ставшая знамением того, что парень был рад отправиться навстречу свободному миру.

И только Эстебан знает, во многом догадывался, что их там ждёт. Какие ужасы «свободы» подстерегают людей на каждом шагу, но он понимает, для того что бы добиться успеха, необходимо пользоваться всеми преимуществами, которые даёт этот мир, вроде свободного передвижения и «льготы мигрантов». Командор готовился духом к выполнению той миссии, в которой поклялся двадцать лет назад.

Спустя день. Территория Южной Диархии.

Как ни странно, но сегодня впервые за долгое время на этой земле выпал снег, покрывший город Микардо тонким слоем белой пелены, что стала тусклее в тени этого мрачного города. Лёгкий ветер так и продолжает дуть, кружа в воздухе мелкие снежинки, создавая прекрасный и неповторимый танец, который слегка предавал городу ощущение невинности и благополучия, что было страшной иллюзией.

Лютер шёл по городу, рассматривая кружащийся в воздухе балет снежинок, и это завораживало его сознание. В этом крае он ещё ни разу не видел снега, а посему ранее всё для него было более безликим и однотипным, несмотря на относительную пёстрость города.

Сегодня парень решил одеться немного теплее, а поэтому на нём красуется серая утеплённая куртка, отчасти напоминающая ветровку, чёрные джинсы, уходившие под невысокие сапоги. И вся эта одежда некогда была предоставлена Корпорацией, как «душевный подарок, несущий добрую волю Компании, направленный на благополучие студентов». И юноша не знал, что эта одежда была отобрана у тех, кто не смог уплатить свои долги Корпорации, и не был защищён ни государством, ни «субъектами гражданского права», оставшись один на один со своим кредитором, лишились всего, вплоть до домов. Такова была «милость» Компании, которая, ориентируясь на Закон «О должниках и мерах взыскивания», имела право забрать всё, так как «человек, чьё Право на пользование собственными средствами было ущемлено не возвратом долга, имеет Право забрать у должника имущество в соответствии с суммой задолженности, и восстановить своё священное Право».