Мгновение, другое, третье - и в висках застучало, завыло, засвистело, словно во время морского шторма. Я инстинктивно прикрыл глаза, и передо мной тут же заплясали огненные языки, то и дело раскаленно пронзая зрачки, вылизывая веки, обугливая ресницы.

Барабанный бой, визг и грохот усиливались, с каждым мгновением все плотнее заполняя пространство вокруг: казалось, вся вселенная содрогнулась, с треском соскочила с оси и неуправляемо понеслась навстречу темной материи, звеня кубками моих смешных достижений, кренясь и подпрыгивая. В какой-то момент я четко понял, что вон он - край, предел наших возможностей - моих и вселенной, а больше мы просто не выдержим, больше выдержать никому не под силу, так что когда звуковая волна достигнет верхней точки амплитуды и дернется судорожно, на самое короткое мгновение замерев в пространстве, сразу за этим раздастся оглушительный взрыв и наши остатки раскидает по разным сторонам.

И тогда мы перестанем существовать.

Я перестану существовать.

Меня больше не…

- Эй!..

Внезапно я почувствовал, как меня трясет чья-то рука, а затем почти сразу издалека послышался смутно знакомый голос.

- Эй! - он держал меня за плечи перед собой и легонько встряхивал, обеспокоенно заглядывая в глаза. - Эй, ты где?..

С трудом я перевел на него взгляд, тщетно пытаясь сфокусироваться.

- Где ты? - снова повторил он, одной рукой по-прежнему удерживая меня за плечо, а другой накрывая лицо и разворачивая к себе. - Тарьяй?.. Ты в порядке?

Я смотрел на него, по-прежнему не в состоянии ни сказать что-то, ни моргнуть, отчаянно стараясь сделать изображение хотя бы немного более четким, разглядеть его черты и силуэт за какой-то туманно-молочной пеленой, однако это получалось плохо: его лицо постоянно разъезжалось в разные стороны, двоилось и искривлялось, распадалось на пиксели. Снова и снова я всматривался что есть сил, таращился на него, словно животное, случайно вышедшее из ночного леса на дорогу и попавшее под обстрел автомобильных фар - слепо, непонимающе, парализованно.

- Черт, да что с тобой?! Скажи что-нибудь… Поговори со мной!.. Тебе плохо?.. Черт, да что же…

Должно быть, сознание постепенно возвращалось: сквозь гул я по-прежнему слышал его голос, раскатывающийся эхом по всей моей летящей прямо к чертям вселенной, но теперь он не подгонял ее еще больше, а наоборот - тормозил, словно повисая на поводьях несущих лошадей, упираясь ногами в пыльную, обескровленную землю.

Когда я пришел в себя достаточно, чтобы различать слова, а не только улавливать звуки, то посмотрел на него снова, более осмысленно, и тогда увидел, как его глазах непонимание происходящего смешивалось с ужасом, как металась и клокотала синева, извергая из глубины шипящие гейзерные струи.

Все еще не в силах объясняться, я медленно поднял руку и дотронулся до горла.

- Сейчас, подожди!

В два прыжка он оказался на кухне, открыл воду, с шумом распахнул дверцу шкафа и тут же вернулся с полным стаканом.

Я посмотрел на стакан, на него, потом снова на стакан, искренне не понимая, что он хочет, чтобы я сделал - протянуть руку и сделать несколько глотков мне просто не приходило в голову. Помедлив немного, он поднес его к моим губам. Я почувствовал прохладу.

- Это вода, - сказал он, тяжело дыша и продолжая всматриваться в меня широко раскрытыми глазами, должно быть, ища в моем лице намеки на остановку сердца или инсульт. - Глотни, это вода… Осторожно… Все хорошо…

Я послушно открыл рот и сделал, как он сказал: отпил чуть-чуть, потом еще раз, и еще.

Он поил меня, как ребенка или больного, держа стакан перед моим лицом, следя, чтобы я успевал проглотить, чтобы не поперхнулся, не пролил на футболку. Он заботился обо мне… Там и тогда, в момент, когда был нужен мне, когда мне была необходима его помощь, когда я не мог ничего делать сам, когда руки безвольно висели по сторонам, когда тело отказывалось подчиняться - он заботился. Он был рядом, он…

Так вот как это… могло быть?.. Если бы мы были вместе?.. Если бы у меня был плохой день - один из тех, когда все идет не так… Или болела голова, или живот… Или если бы я, судорожно вздрогнув, проснулся бы посреди ночи от кошмара?.. Если бы он был рядом - так это могло бы быть?..

Я смотрел на него, не отрываясь, стараясь запомнить его лицо, отложить в памяти мельчайшие детали, самые тонкие лучики морщинок, самые крохотные синие брызги, самую его суть - смотрел и раз за разом делал послушные, механические глотки, пока он не отнял стакан от моих губ и не поставил на комод. Потом он бережно дотронулся подушечкой большого пальца до уголка, стирая последнюю каплю, взял меня за руку, положил себе на пояс, притянул ближе и обнял.

Я закрыл глаза и оперся на него. Шум в голове постепенно стихал, сердце уже не бухало так яростно, воздух проникал в грудь свободнее, ровнее; он слегка покачивал меня, гладил по спине, осторожно и крепко сжимая, словно я был забытой куклой, которую он искал весь день и, только под вечер найдя в песочнице, нес теперь домой.

Знакомый запах - его запах - окутывал меня волнами, снова заползая в каждую мою клетку, раскрывая легкие, роясь и клубясь там настолько плотно, что в какой-то момент этого стало много, слишком много - с очередным вдохом меня затошнило.

Я двинулся, и он тут же испуганно расслабил руки.

- Тебе лучше?

Я кивнул.

- Черт, как я испугался, - он длинно выдохнул. - Я думал, ты сейчас потеряешь сознание, ты весь посерел. Тебе точно лучше?..

Вместо ответа я оттолкнулся от стены - на удивление это далось мне достаточно легко, - одну за другой переставил ноги, сделал шаг и дотянулся до комода. Воды в стакане оставалось на самом донышке: тонкая струйка торопливо побежала по прозрачной стенке, и я сделал последний глоток. Затем снова повернулся к нему.

- Что с тобой?

- Со мной - ничего, - сказал я хриплым, чужим голосом, делая медленные вдохи и постепенно возвращая себе способность управлять телом, контролировать.

Я поднял на него глаза, и тут он окончательно понял: что-то случилось. Что-то треснуло во мне, какая-то деталь или крепление - сломалось, отскочило в сторону и разлетелось вдребезги. Его зрачки мгновенно расширились, синева побелела, ему явно стало страшно.

- Я правильно тебя понял? - уточнил я. - На презентации ты будешь без Леа?

- Да, - ответил он недоуменно.

- Потому что она занята?..

- Да.

- Но если бы она не была занята - ты пошел бы с ней?

- Я не понимаю, - начал он испуганно.

- Просто ответь на вопрос, - я смотрел на него в упор. - Ты пошел бы с ней?

- Может быть, - прошептал он, и я увидел, как ему хочется отвести взгляд. - Может быть, мне пришлось бы.

Я кивнул и повторил:

- Может быть, тебе пришлось бы. Но тебе не доставило бы это никакого удовольствия, не так ли?

- Нет, - он помотал головой. - Не доставило бы.

- Но ты все равно сделал бы это, потому что работа есть работа. Да?

Он шевельнул губами, словно хотел сказать что-то большее, чем просто согласиться, но не произнес ни звука.

- Я не расслышал, - заметил я спокойно и ровно. - Ты сказал - “да”?

- Да, - ответил он, на этот раз вслух, и по выражению его стремительно выцветающих глаз я понял, что он знает, к чему я веду.

- Потому что она помогает тебе держать тот образ, который выбрало для тебя агенство и который позволит тебе получить больше разноплановых ролей. Да?

- Да, но…

Я посмотрел сначала на стакан, который все еще держал в пальцах, потом снова на него - он тут же с жадностью поймал мой взгляд и уже открыл было рот, чтобы начать объяснять, но я прервал его.

- И когда вчера вечером ты вернулся сюда, то по-прежнему именно так и думал. Да?

Он опустил глаза.

- Скажи это.

- Послушай, я…

- Скажи, - снова прервал его я. - Я хочу, чтобы ты это сказал. Так ты и думал?

Еще несколько секунд он молчал, добела закусив губу - то ли обдумывая свою реплику, решая, что лучше сказать и какими словами, какой ход сделать следующим, чтобы выйти из неприятной ситуации с минимальными потерями, то ли просто собираясь с духом.