- А кстати…
- Ммм?..
- Слушай, а как все же получилось, что ты оказался у меня во дворе тогда ночью?
- Ты удивился? - по-прежнему улыбаясь, спросил он.
- Удивился - это не то слово, - я покачал головой. - Сначала я подумал, что просто сплю или отравился чем-то, потому что… Ну этого просто не могло быть!.. Чтобы ты - такой вот ты, весь из себя… Я же был уверен, что ты меня в упор не видишь!..
Он негромко хмыкнул и, дотянувшись, тронул губами темечко.
- А потом я решил, что это просто такая шутка…
- Шутка?
- Угу, шутка… Твоя очередная несмешная шутка, над которой я буду вынужден неискренне посмеяться, и потом, на следующее утро, ты непременно растрепешь об этом на площадке!
Он снова хмыкнул.
- Вот так, значит, ты обо мне думал.
- Нет, но…
- Что это был либо бред, либо шутка?..
Я поднял голову и глянул на него. Он улыбчиво прикусил губу и молча ждал ответа.
- Откуда мне было знать? - стал виновато оправдываться я. - Сам посуди, откуда - ведь все это время я думал, что ничего для тебя не значу?.. И ты никогда не давал мне повода думать по-другому. Откуда же мне было знать, что…
- Что это ни то, ни другое?.. Что в этот раз все по-настоящему?
- Ну да.
Он выпустил кожу из-под клыка, облизал ее и легко вздохнул.
- Ты прав, - улыбаясь, он ласково провел кончиками пальцев у меня за ушами, снова тепло погладил затылок. - Конечно, ты прав.
И продолжил чуть задумчиво, словно мыслями далеко, много месяцев - целую жизнь - назад:
- Там, у тебя во дворе, я сидел и думал: вот я снова здесь, а между тем ничего не меняется, и надо что-то делать… Он все так же далеко, и с каждым днем все дальше… Надо что-то делать. Быстрее, пока он не отвернулся от меня совсем, потому что тогда…
- Подожди, Холм… Подожди, - торопливо прервал его я, - в каком смысле “снова”?..
Он скосил на меня глаза, глянул с привычной лукавой хитринкой, мол, а ты как думаешь?…
- Подожди, ты что же… Ты приходил туда и раньше?!
- Угу.
- Серьезно?!
- Трижды.
- Ты - что?! - я воззрился на него в искреннем изумлении.
Продолжая улыбаться, он накрыл ладонями мое лицо, как часто делал на съемках, погладил кожу под глазами и на скулах.
- Я приходил к твоему дому трижды, - повторил он, перебегая взглядом от моих глаз ко лбу, к носу, к подбородку, останавливаясь на мгновение то тут, то там, словно целуя. - Я же говорю: ты должен был меня заметить, увидеть… Хоть где-то. И раз уж на площадке все шло из рук вон плохо, а больше мы особо нигде не пересекались… Вот я и сидел. Ждал.
- Ты… не могу поверить… Ты ждал?!
- Угу. Пока я попадусь тебе на глаза, и мы сможем поговорить - только ты и я.
- Ты хотел поговорить?!
Он фыркнул и засмеялся.
- Вообще да. Изначально я хотел поговорить. Но, - толкнув мою голову к себе, он несколько раз звонко чмокнул меня в губы, - должен признать: то, чем мы занялись вместо разговоров было ничуть не хуже…
Я рассмеялся тоже и обнял его за шею.
- Ты думаешь?..
- Ага.
- У меня просто нет слов…
С выражением “а кто тут у нас самый умный и изобретательный” он поиграл бровями и тут же не сдержался: прыснул и снова рассмеялся.
- Знаешь, все же удивительно, что на меня никто не заявил в полицию… Сам подумай: приходит какой-то тип, сидит по ночам во дворе…
- Действительно.
- Очень понимающие соседи у твоих родителей…
- Угу, - кивнул я. - Это или просто слепые. Или им плевать… хоть Бен Ладен сиди - только чтобы не под их собственными окнами…
- Ты-то, наверное, заявил бы, - насмешливо констатировал он.
- Сразу же. И дважды бы не подумал.
- Я так и знал, - он притворно вздохнул. - Поэтому и не говорил ничего заранее: ждал, пока ты, может быть, увидишь меня в окно… Или выйдешь случайно - как и получилось…
- Да неужели?!
- Ну.
- Но потом, - вдруг вспомнил я, - если ты ждал, что я… что мы заметим друг друга - почему же ты не звонил?!
- Потом? На следующий день?..
- Да! Я ведь… не знал, что думать!.. Мне казалось, для тебя это было только развлечением… Откуда мне было знать?!
- Ты прав, - он опять вздохнул, сжал губы. - Ты снова прав, прости меня. Просто… мы ведь так ничего друг другу не сказали, я не знал, что ты по этому поводу думаешь… И решил не давить, не усложнять - дать тебе время, какое-то пространство…
- Какое пространство?! - я возмущенно дернулся. - Какое еще пространство - да я весь извелся за эти пару дней!.. Я думал, что это было все, чего ты хотел - только лишь переспать, а я, идиот, напридумывал себе!..
- Прости… Мне казалось, так будет лучше…
Он чуть склонил голову, глянул виновато исподлобья. Конечно, я не сердился - как я мог на него сердиться?! Вместо ответа я потянулся к его губам и поцеловал, а потом снова лег рядом, прижался спиной. Он спустился на подушке, обнял меня поперек груди, привычно закинул ногу.
- Хорошо, что ты там сидел, - пробормотал я, закрывая глаза и устраиваясь внутри него удобнее.
Он промычал что-то тихое и ласковое, плотнее притянул меня к себе, поцеловал открытый затылок.
- Да, это правда. С тех пор многое изменилось. И, кроме того…
В голосе опять затанцевала озорная смешинка.
- Кроме того, ночи-то холодали, я уж и не знал, сколько так продержусь.
Я фыркнул в подушку. Накрыл его ладонь своей, переплел пальцы и сжал.
- … И пока ты, эгоистичный паршивец, и в ус не дул - лежал себе в теплой постели, я прямо задницей к этому столу примерзал. Думал, может, он выйдет, хотя бы кофе вынесет… Но куда там!..
- Сейчас заплачу.
- Не лги себе, - притворно вздохнул он и окончательно улегся на подушку. - Кому не смешны мои шутки, тот не способен на чувства. Знаешь, почему?..
- Холм…
- И это еще не учитывая цинизма и холодности молодого поколения!
- О, господи…
- Знаешь?..
- Уверен, что пожалею, но… Почему, Холм?
- Потому что, - торжественно провозгласил он, и прямо перед собой, сквозь закрытые веки, я отчетливо увидел, как за моей спиной он счастливо улыбается, - потому что тот, кому не смешны мои шутки, тот просто мертв внутри.
И выжидательно затих. Я вздохнул - как мог тяжело и нарочито медленно развернулся. Как я и думал, он кусал в нетерпении губы и сверкал глазами.
- Знаешь, что?
- Что?
- Полезай-ка вниз и возьми его в рот.
- Что, вот прямо сразу так? - я видел, что он сдерживался уже из последних сил - смех буквально распирал его, булькал в горле, с секунды на секунду грозил перелиться через край.
Я пожал плечами.
- По-другому тебя все равно не заткнешь.
И откинул одеяло.
- Ого! - наконец он дал себе волю и расхохотался.
Я проследил за его взглядом.
- О, да.
***
- Скажи, - поинтересовался я, входя в кухню. - Почему, черт возьми, каждый раз после тебя ванная напоминает поле битвы?
Он стоял у плиты и следил за кофеваркой. Обернулся на звук моего голоса и фыркнул.
- Доброе утро.
- Это как посмотреть.
Господи, это был лучший день в моей жизни. Я проснулся первым, осторожно повернулся к нему лицом и лежал тихо. Он спал спокойно, безмятежно, расслабленно, и, наблюдая за тем, как подрагивают его веки, как расслабленно он лежит, как дышит - чуть прерывисто в преддверии скорого пробуждения, я снова и снова спрашивал себя: неужели это правда?.. Неужели так будет теперь всегда?..
Спрашивал, только чтобы со щекочущим торжеством отвечать: да! Так будет всегда - он сам сказал: “всегда”. И это “всегда” начнется сегодня.
Сегодня - тот самый день. Лучший день моей жизни. День, когда он вернется вечером. Он вернется, скинет футляр той другой кожи и просто и безыскусно, не торопясь, расскажет - расскажет все, что произошло с нем сегодня: что он видел, с кем говорил, чем занимался.
Он вернется сюда, ко мне, и все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.
И сейчас, украдкой оглядывая залитую солнечной синевой кухню, я был бесконечно, невероятно, просто до неприличия счастлив.
