** “Карты против человечества” - популярная настольная игра, где игрокам раздаются карты с вопросами и вариантами ответов. Успех игры заключается в смешных комбинациях фраз, которые зачастую крайне неполиткорректны.
*** Лудо - настольная игра.
**** Villeroy & Boch - марка посуды
***** 17 мая - День Конституции Норвегии. По всей стране проходят детские шествия, возглавляемые марширующими оркестрами. Мороженое и хот-доги – самая популярная праздничная еда как для детей, так и для взрослых.
========== 15. ==========
- Сначала ты.
- Нет, сначала ты, - он засмеялся, поднося чашку к губам.
- Хорошо. Новая пьеса в новом сезоне.
- И-и-и?..
- И главная роль! - выпалил я, едва не срываясь на восторженный вопль прямо посреди кафе.
Это было редкое явление: мы вместе на людях. Однако сейчас все выглядело вполне невинно: во-первых, это был перерыв между дублями, и кафе находилось в шаге от площадки. Во-вторых, вместе с нами в зале сидела половина съемочной группы. А в-третьих, категорически не появляться вблизи друг друга после Gullruten было бы просто подозрительно.
Три чудесные, прекрасные, великолепные причины для того, чтобы пить кофе и посреди бела дня иногда задевать его колено под столом.
- Черт, это отлично! - он глянул на меня моим взглядом и рассмеялся моим смехом. - Что за роль?
Я откинулся на спинку стула.
- Зацени: Будапешт, еврейское гетто прямо перед депортацией, я - из когда-то богатой еврейской семьи, она - дочь охранника. До образования гетто мы дружили семьями, а после - оказались по разные стороны. Как тебе?..
- Слушай, - протянул он восхищенно, - да это же просто роль века!
- Насчёт этого не знаю, - я засмеялся и снова взял в руки чашку, - но да: большой шаг от подросткового камингаута в Норвегии до еврейского гетто перед депортацией в концлагерь… Наконец-то!
- Наконец-то! - повторил он и засмеялся вместе со мной.
- Теперь ты.
- Я… - он закусил губу и сверкнул глазами. - У меня кажется - кажется!.. - предложение на телепроект - серия документального цикла о современных режиссерах.
- Отлично!
- … и-и-и…
- Есть еще “и-и-и”?!
- О, да!
- А ничего не треснет? - поддел я. - Куда тебе еще “и-и-и”?
- А ты не завидуй, - он засмеялся.
- Да ладно! - с напускным равнодушием я сделал глоток и пожал плечами. - Если тебя пригласили вести кулинарное шоу на дневном канале, так и скажи. У меня доброе сердце, и я не стану издеваться. Кроме того, кулинарные шоу тоже кто-то смотрит… наверное.
- Подожди, - улыбка моментально слетела с его губ, но меня ему было уже давно не провести: я видел, как она, подрагивая, мерцала и светилась в глазах. - А что ты, собственно, имеешь против кулинарного шоу?!
Пару секунд я скептично его разглядывал.
- Хреновый из тебя…
Слова выскочили наружу совершенно неожиданно, прыгнули мокрой и холодной лягушкой посреди летнего дня, но, к счастью, за мгновение до того, как сморозить глупость, я успел прикусить язык.
- … конспиратор.
- Ты хотел сказать “актер”, - не повелся он.
И чуть наклонил голову, испытующе меня разглядывая и по-прежнему улыбаясь. Я покраснел.
- Вовсе нет.
- А по-моему, да.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - я судорожно вцепился в чашку, словно она могла помочь мне выглядить меньшим идиотом, и откашлялся. - Так какой проект?
Он бросил быстрый взгляд по сторонам и, удостоверившись, что на нас никто не обращает внимания, чуть наклонился ко мне через стол. Облизал губы и вот этим своим безбожно похабным тоном тихо, но отчетливо произнес:
- Воспитывать тебя надо. Со всей строгостью… Выбивать наглость и дурную привычку лгать и изворачиваться… Какая все же удача, что ты теперь совершеннолетний. Я тебя трахну прямо под окнами органов опеки и попечительства… заставлю просить прощения и обещать вести себя хорошо… будешь у меня как шелковый… ласковый и послушный. А общество мне потом спасибо скажет… медалью наградит за воспитание подрастающего поколения… и бесплатный проезд в городском транспорте на всю жизнь…
Закончив, он показательно приподнял бровь и медленно, не сводя с меня насмешливых глаз, сделал глоток. Прошло несколько секунд, пока я смог оторвать взгляд от его кадыка и заставить себя игнорировать поднимающийся от паха жар. Так же украдкой я огляделся.
- Сволочь. Сволочь ты, вот ты кто.
- Угу, - самодовольно мурлыкнул он и - как будто всей этой похабщины было мало! - тут же молниеносно провел языком по верхней губе и облизал нижнюю, оставляя на ней влажный след.
- Все, я пошел, - сказал я, разумеется, оставаясь сидеть - мне и встать-то нельзя было в таком виде.
- Ну подожди, - ехидно протянул он, не делая никакой попытки меня остановить. - Не уходи так сразу, расскажи мне что-нибудь…
- Да пошел ты на…
- Если только на твой, - тут же оборвал меня он, раздувая ноздри и прикусывая губу от смеха. - На твой я готов прямо сейчас… и, мне кажется, прямо сейчас он тоже… очень готов.
Я положил одну ногу на другую.
- Так лучше?..
Конечно, разве же он сумел бы заткнуться и не прокомментировать?..
- Я тебя не слышу, Холм, - я нарочито уставился вдаль. - Я тебя не слышу и не вижу, тебя здесь нет. Я даже о тебе не думаю.
- Правда? - он невинно округлил глаза и сильнее закусил губу. - А о чем ты сейчас… думаешь… ммм?..
- Семью один - семь, - сказал я. - Семью два - четырнадцать, семью три - двадцать…
- … двадцать один…
- … двадцать один.
- Вот видишь, - он ухмыльнулся. - Я всегда готов тебе помочь.
- Угу, спасибо. Спасибо за помощь и поддержку, вот именно сейчас.
- Я всегда…
Он снова двинулся ближе, перегнулся через стол и, пользуясь тем, что козырек от бейсболки скрывал от посторонних эти его бесстыже-синие глаза, пробормотал, намеренно понижая голос и слегка растягивая слова:
- Я всегда готов тебе помочь… во всем… о чем бы ты ни умолял… тебе невозможно отказать… когды ты так умоляешь…
- Холм, заткнись!..
Я сидел уже весь красный и тяжело дышал, одновременно ненавидя его за этот спектакль и тот факт, что благодаря ему я теперь не могу встать, не светя стояком - а эта сука откровенно наслаждается моим видом и еще и ржет! - одновременно ненавидя и… Мне хотелось вмазать ему по физиономии, чтобы стереть с лица эту самодовольную ухмылку, и в то же самое время… улыбаться.
Смотреть на него и улыбаться тому, что именно сейчас, за столом напротив, он весь - мой. Равно как и тому, насколько все эти грязные разговоры и пошлые намеки, которыми он любил изводить меня на людях, - насколько они на самом деле заводят его самого - едва ли не меньше, чем меня, а может, и больше… Насколько они нужны ему, необходимы, насколько неоспоримо доказывают, что я - его.
Что принадлежу ему - весь, с потрохами, тайно или явно - как угодно. Что сделаю все, что он захочет. Интересно, в его жизни был кто-то, кто был готов делать все, что он захочет?.. Некто, кто, например, купил бы - специально для него - кофеварку “Nespresso” и регулярно пополнял бы запас капсул, раз уж публичный вход в городские кофейни нам пока заказан?..
- …Заткнись вот сейчас, Холм, просто заткнись!.. Давай ты мне просто расскажешь, что у тебя за новый проект, ладно?! Вот просто как человек… а не как херов садист.
- Хорошо-хорошо, не надо так нервничать!..
Он фыркнул и в жесте “сдаюсь” поднял в воздух ладони. Затем продолжил уже обычным голосом:
- Детективный сериал, небольшой, пять серий, совместное производство Дания - Исландия.
- Но у тебя же контракт?..
- Ну да, - он задумчиво почесал щеку. - Но там съемки в два этапа, с перерывом в два месяца - как раз в этот перерыв.
- Однако!.. - я покачал головой с восхищенным удивлением. - Это что: с тобой заключают контракт на параллельный проект, пока ты первый даже еще не начал?!
- Угу, - он снова ухмыльнулся.
Я засунул руку в карман и вытащил телефон.
