- Тарьяй?..
Я подобрался.
- Ну… Вероятно, в следующий раз я мог бы…
“Черт, что?!”
Он наклонил голову, посмотрел на меня поверх очков, пожевал губами.
- По-моему, это было очень хорошо. Глубоко, эмоционально… хорошо.
Стало тихо. Вся труппа в полном составе, как один, забегала взглядом от меня к нему и обратно, а уж я так вообще совершенно потерял дар речи. Не дожидаясь, пока я вернусь из состояния соляного столба, Арнфинн продолжил.
- Я не ошибся, что дал тебе эту роль.
- Кхм… Да?
- Да, - он коротко кивнул. - Твой дед гордился бы.
- Вы, - я откашлялся, - вы работали вместе?..
- Бывало… Он был очень талантлив, что и говорить. Рано ушел.
Он замолчал, покивал головой и уже почти улыбнулся, но в последний момент опомнился: свел брови и вернулся к обычному командирскому тону:
- Поэтому необходимо работать! Стараться!.. Изо дня в день! Каждый день, а не только когда у тебя для этого есть настроение!..
- Так я стараюсь…
- Лучше!.. Лучше стараться, ясно тебе?!
- Ясно, - в уголках губ резко зачесалось, и я только в последний момент поймал улыбку и запихнул ее обратно. - Я все понял, я буду стараться лучше.
- Так-то, - нарочито недовольно буркнул он, а потом снова словно оттаял: обвел взглядом всех по кругу, покивал, потеплел голосом : - Спасибо за премьеру, все вы молодцы. Теперь по домам, отдыхайте… Завтра новый день.
Когда я наконец вышел, было уже начало двенадцатого. У подъезда торопливо попрощался, пожал руки, застегнул куртку и плотнее завязал шарф. Ближе к ночи слегка подморозило, и город словно затянула тонкая ледяная пленка. Руки замерзли почти сразу - то ли из-за низкой температуры и влажности, то ли от напряжения последних часов. Я старался втянуть пальцы в рукава, попутно размышляя, звонить ли прямо сейчас, у театра, или все же лучше сначала вернуться домой, и уже там, более или менее собравшись с мыслями…
С другой стороны, не будет ли неуместно для слишком позднего звонка?.. Вдруг он уже спит… Устал и спит… Быть может, съемки затянулись, что-то не ладилось, не клеилось… И когда он добрался до постели, то просто рухнул в нее, успев только стянуть одежду… Обессиленно закрыл глаза, на ощупь нашел одеяло… Мысли, переживания, планы, душ - все утром, а теперь - только спать… Я помню, как ты спишь… Те редкие разы, когда ты оставался на всю ночь, я помню… И как просыпаешься - тоже… Тянешься, зеваешь… хрустишь косточками… это тихое, еще полусонное мурлыкание… твой запах… Да, вероятно, он уже спит.
И звонить ему так поздно, будить?..
Будить…
Или?..
Что, если он… Вдруг он не один? Как раз сейчас он… с кем-то?! С кем познакомился только что, вечером, в каком-то баре или на улице? Или недавно - неделю, две назад?.. Или… или уже давно?..
Вдруг сейчас он с кем-то постоянным?..
Постоянным…
И я, мой звонок - вдруг он застанет его… во время… когда он… когда они… Нет!..
Нет, сейчас уже поздно!.. Да, поздно… Я позвоню, обязательно позвоню, но потом… Потом, позже, не ночью - днем! Днем, когда он на съемках!.. Да, я позвоню днем - и если он не сможет ответить сразу, то увидит мой номер в пропущенных и наберет меня сам… Когда ему будет удобно. Да, так будет лучше: днем. Завтра.
… Или сначала отправить сообщение?.. Может быть, действительно: спросить заранее, когда мне можно позвонить?.. Когда у него будет время… Когда он не будет занят - на работе или… или…
“Или с кем-то” - скажи же это! У него вполне может кто-то быть.
Вполне может кто-то быть.
Что, если это… Леа?.. Тогда он не любил ее, я знаю, но… что, если… Что, если он привык?..
Что, если теперь у них все хорошо?.. Теперь, когда ему больше не нужно разрываться между нами?.. Что, если теперь у них все… успокоилось? И он к ней привык?.. Перестал видеть в ней только инструмент, способ достижения цели?.. Может, на самом деле у них много общего? По крайней мере, больше, чем он всегда думал?.. Может, она любит те же фильмы, что и он?.. Ту же самую музыку, те же самые блюда… собак?.. Может, они постепенно стали больше разговаривать, узнали друг друга лучше, и выяснилось, что она совсем не монстр и не какая-то… картонка? Что она, быть может, веселая, легкая на подъем, хочет путешествовать… Что ей действительно смешны его шутки, и это с ней он теперь шутит… про возраст?..
Я удалил все свои профили из социальных сетей и до сих пор достаточно успешно избегал любого упоминания о нем, о них… Но что, если он не просто не исчез из ее Инстаграма, а даже наоборот: теперь там больше их фото, теперь там их счастливые фото?.. По одному, вдвоем, с общими друзьями… С его матерью, с Матиасом, с ее семьей?..
Крыло самолета и “скоро” поверх, с сердечками и датским флагом, и сразу же - стаканчик из Старбакса на фоне зала прилета… их сцепленные в замок пальцы… кухонный стол, усеянный мукой, и раскатанное тесто на нем… его руки, тоже выпачканные в муке… полупустые бокалы из-под вина… два ведерка с попкорном и билет в кино… какой-нибудь дурацкий кадр, вроде как когда парочки фотографируются с зеленой маской на лице… и он корчит смешную рожу… или они оба - упали, смеясь, в кучу разноцветных листьев в парке… солнечный осенний день… и все…
… все очень…
… хорошо…
Быть может, он вдруг увидел ее - когда я не стал больше путаться под ногами - увидел и разглядел?.. И та их фальшивая связь напоказ… Как цветы, которые отец дарил маме по воскресеньям: она ставила их в воду, и через несколько дней на мертвых стеблях появлялись свежие ростки - тоненькие, пока совсем слабые, с крохотными листочками, но они были там - живые, зеленые, дышащие… Может, их прошлые отношения, глянцевые и пустые, как бутафорские фрукты, как реквизит - может, они тоже дали начало чему-то… новому?
Или у него появился кто-то еще. Там, в Дании… Разве не мог он встретить кого-то?.. Конечно, мог.
И теперь учится говорить по-датски… Это было всегда смешно, когда он пытался - в той нашей сцене в отеле и потом… Не то, чтобы я умел лучше, но у него он звучал совсем по-марсиански… Это было смешно, он смешил меня… Вдруг, ни с того ни с сего, притворно хмурился, поджимал губы и выдавал что-нибудь… какую-нибудь глупость… вроде “Alsof er een engeltje over je tong piest”*… с ужасным акцентом… а потом не выдерживал - хохотал, и, мгновенно оплетая меня руками, быстро целовал щеки, подбородок, нос, лоб, шею - везде, куда успевал дотянуться… Я отпихивал его и в голос смеялся сам, а потом все снова кружилось, вспыхивало…
Мы много смеялись тогда, в начале… Или даже нет - всегда: мы всегда смеялись.
И, наверное, он смеется с кем-то и теперь. Почему нет - конечно, смеется… Я ничего не слышал о нем несколько месяцев, не зря же говорят, что отсутствие новостей - это хорошая новость. По крайней мере, для кого-то хорошая, правда?..
Хорошая… У него, должно быть, все уже… хорошо. А если так - зачем все портить? Зачем беспокоить уже неважными признаниями?..
В конце концов, это я велел ему уходить, я дал понять, что он больше мне не нужен - к чему теперь мои нелепые ночные звонки?
Наверное, и правда: лучше бросить эту затею… Все это были эмоции, адреналиновый подъем на премьере, этот виолончельный голос, так напомнивший мне его, эта музыка, эти слова… Только лишь адреналин, не более. Остальное неважно.
У нас теперь разная жизнь. Не то, чтобы она была когда-то одной на двоих - нет… Ее мгновения, отдельные эпизоды… Иногда, если мне очень везло, даже дни… Но так, чтобы вся жизнь?.. Нет.
А уж теперь и подавно. Так что…
Так что надо проверить расписание автобусов, когда идет следующий. Магазин, разумеется, уже закрыт, но киоск на вокзале должен работать: надо, наверное, все же что-то съесть… Я что-то не помню, когда ел в последний раз, все как-то не успевал… Кебаб подойдет, да.
И спать… домой и спать. Прав Арнфинн: завтра новый день. Только не забыть поставить будильник…
Внезапно вдалеке что-то шевельнулось, какая-то неясная тень, и я инстинктивно повернулся.
