Откуда я все знаю, так после первой течки брата, мы долго разговаривали с ним. Точнее братик жаловался на свое состояние и очень долго стыдился того, что произошло. Пришлось час его успокаивать.

И где носит миссис Долгер, когда она так нужна? Омега, тем временем, не останавливается. Надвигается на меня. Я снова отскакиваю. И тут омега начинает орать, как пароходная сирена и бежать на меня. Я с таким же воплем понеслась от него.

Не знаю, сколько еще продолжались бы эти дикие пляски, если бы в квартиру не вошла миссис Долгер. Время остановилось, мы с омегой замерли в неестественных позах. Альфа ни сказала, ни слова, подошла к омеге, выпутывая его из плена импровизированного кокона, утягивая за собой. Не успела перевести дух, как женщина появилась в комнате снова. Усмирила меня насмешливым взглядом:

—Чего стоишь? Пошли. — у меня речь не то, что пропала, вовсе умерла.

—Куда? — альфа не стала ничего объяснять, подскочила, схватила за рукав, волоком протаскивая меня в комнату.

Омега уже лежал на кровати, зазывно раздвинув ноги, воздух застрял в легких и проходить отказался. Нельзя проверять стойкость альфы. Это грубо и неэтично. На что они рассчитывают? Зачем испытывают меня на прочность?

В глазах резко темнеет, чем больше я вдыхаю воздух наполненный, запахом Дарена, тем меньше начинаю себя контролировать. Это несравнимо с тем, как срывало тормоза при Дейве, но тоже ярко, насыщенно, такое ощущение, что тебе в горло льют раскалённое железо. Оно затапливает тебя от макушки до пяток, а после горячим жгутом сворачивается внизу живота. Я чувствую, как мои ладони потеют, а электрический разряд собирается на кончиках. Отрицание не помогает, только больше подливает масло в костер. Я хочу прикоснуться к мягкой коже омеги, хочу ощутить тепло под ладонями, опуститься ниже, сжать… Вот что сжать, я додумывать не хотела. Альфа внутри меня уже белугой воет, прося выпустить на свободу. Я же маленькими шажками отступала к выходу. Бежать, бежать – единственная мысль в голове, но мне не дают покинуть комнату. Сзади блокирует выход миссис Долгер, отскакиваю от альфы в противоположную сторону, зажимая нос. Альфу мои терзания вовсе не трогают. Она грациозно проходит до кровати, забираясь на нее с ногами и подтягивает, Дарена ближе к себе.

Я как в бреду наблюдаю за разворачивающейся картиной. Вот альфа стягивает свободную футболку, оголяя торс омеги, медленно наклоняется целуя все, до чего дотягивается. Наклоняется, ниже втягивая сосок в рот, даже причмокивает от удовольствия. Я сейчас завою.

Дарен, выгибается на постели, ёрзает в нетерпении, скулит, просит поторопиться, а потом поворачивается ко мне. Его глаза мутные от желания, юркий язык постоянно смачивает пересыхающие губы, во взгляде нет стеснения. Зрачки затопили радужку, и в этом омуте черти зовут к себе.

Легкие затапливает запах омеги, мозги медленно отключаются. Уже не хочется бежать, хочется подобраться ближе, прикоснуться к мягкой коже, зарыться рукой в волосы. Почувствовать на вкус его мягкую кожу.

Внутри поднимается до селе незнакомое чувство. Сознание затапливает, перекрывая доступ к логическому мышлению. Так нельзя, меня здесь не должно быть, но так хочется.

Парочка не останавливается на футболке, в сторону отброшены уже и домашние штаны омеги, открывая вид на длинные ноги и аппетитные бедра, что в нетерпении подрагивают. Миссис Долгер сжимает кожу на боках, оставляя свои следы, помечая территорию. Она мажет губами по скулам, и не останавливается, спускается все ниже и ниже, не допуская мысли, что в комнате находится кто-то чужой. Я не могу отвести глаз. Слежу за каждым движением. И не могу точно сказать, за кем именно наблюдаю. Страсть читается во взгляде омеги. Дарен крышесносно стонет, вытягивая последние согласные, мнет простынь в руках, скользя пятками и не может найти опору. Или же за альфой, которая упивается своим омегой. В ее движениях столько страсти, и в т же время неприкрытой нежности, становится не по себе. Настолько интимный момент для двоих. В такой момент нельзя подпускать лишних, так почему. Почему я здесь? Мысли путаются, сбиваются с ритма. Я даже не заметила, как оказалась слишком близко, пока рука омеги не прикоснулась к моему лицу.

Невозможно оторваться, приближаюсь совсем близко, ощущая горячее дыхание на своих губах, на секунду прикрываю глаза, чтобы в тот же миг упиться мягкостью губ. Дарен стонет в поцелуй, выгибается сильнее, стискивая в кулаке мои волосы. Я отрываюсь от него, поворачивая голову, лучше быть в неведении. Альфа стянула с парня трусы и смачно отсасывала ему, лицо опалило жаром, а в трусах что-то дернулось. Невыносимо, я больше не вынесу. Сорваться с места мешает все та же рука, запутанная в моих волосах. Дарен сжимает кулак сильнее, в попытках вырвать их к чертям. Боль немного отрезвляет. Я начинаю осознавать себя, стараюсь выкрутиться.

— Хочу…— выдыхает омега, не отводя глаза от меня. А у меня, во взгляде паника, я то не хочу. Точнее, сказать хочу, очень, чертова физиология альфы, но ведь он чужой. Так почему я еще здесь?

—Не стоит сдерживаться, — хрипло выдыхает альфа.

Женщина оторвалась от своего занятия, не забывая поглаживать ствол рукой, держа на грани. Омега крутился, вертелся, скулил, но из захвата волосы не выпускал.

А мне становилось все тяжелее. Словно по венам пустили раскаленную лаву. Хотелось большего.

Желание – огненной рекой растекается по венам, поднимая из самых темных уголков все, что было спрятано от посторонних глаз. Желание яркое, жгучее, выжигает огнем здравый смысл, оставляя на первом месте инстинкты. Прикасаться к омеге, становится чем-то естественным, потому что природой заложено реагировать на течного омегу. Хотеть овладеть – для продолжения рода. Хотеть подчинить, подавить, заставить повиноваться своей воле. Показать, кто здесь главный. Внутри приятно засвербело.

Зверь, до этого прятавшийся внутри, выпустил когти. Нервно дергал мордой, рычал, фырчал. Недовольно скалился на другого альфу. Я чувствую своего зверя, за долгое время, я принимаю его. Не стараюсь забить своими и чужими предрассудками, усыпить препаратами. Подчиняюсь его желаниям.

Сбоку недовольно зарычали. Миссис Долгер почувствовала перемены во мне, и оскалилась. Я не совсем поняла перемену в настроении, но в ответ оскалилась, не собираясь отступать. Женщина угрожающе сверкнула глазами стараясь подавить своей волей, как опытная и старшая. Но молодость и безрассудство не дает здраво мыслить и принимать решения. Я не собираюсь так просто отказываться от лакомого кусочка, который минуту назад сами преподносили на блюдечке.

Альфа вцепилась рукой в мое горло сжимая его, и перекрывая доступ к кислороду. Оглушенная желанием и еще не совсем окрепшим зверем, мне не хватает сил оторвать ее руку. Но очень хочется, с корнем вырвать, разукрасить в красный комнату, потому что так нельзя.

Дарену, похоже, на наше пререкание было глубоко фиолетово, его не особо волновало, что два альфы над ним готовы друг другу глотки разодрать в желании обладать горячим телом. Ему хотелось ощутить в себе что-то очень горячее и твердое, желательно – немедленно.

Может, мы бы и подрались здесь же, с миссис Долгер, если бы я вовремя не заметила метку. Как я на нее не обратила внимание раньше? Все просто, не до этого было. Тут бы свои мозги собрать в кучу. Из последних сил, я оттолкнула руку, отползая от кровати на безопасное расстояние. Зверь, на такое поведение обиделся сильнее, пообещали конфетку, а теперь так жестоко обламывают. Он стал сильнее царапать нутро, требуя «свое», только не мое это. Омега чужой и помеченный. Нельзя оставаться в комнате, в квартире. Еле передвигая ноги смогла выйти за дверь и выдохнуть смогла, когда замок щелкнул, отрезая путь. Теперь, пока альфа не разорвал мне внутренности, требуя вернуться и вырвать глотку женщине, бежать, быстро и не оборачиваться.

Я вихрем вылетела на лестничную площадку, и несмотря на то, что квартира находилась на последнем этаже, лихо преодолела все ступеньки, перепрыгивая через одну.