Больше через парадную дверь не хожу. Мало того, кто-то узнать мог. Направляюсь к черному ходу. Держусь стеночки, стараюсь не попадаться никому на глаза. Народу мало, но все же. Прошмыгиваю в свою комнату. Смена начнется в шесть, клуб открывается в восемь. Раньше народ не собирается, но гужбанят до утра. У меня есть время на перекус и поучиться. С облегчением стаскиваю парик с головы. Как же все чешется от него. Снимаю контактные линзы. Комнату закрыла, значит, зайти никто не сможет, следовательно, риск не велик. Хорошо. Пару минут переведу дух. И вот я, примостив свое тельце на кровати, хотела расслабиться, как в дверь постучали.

-Бетти, тебя директор вызывает к себе.

Да чтоб вас…пошло все на… да зае…ли. Что ему неймётся?! И так все три месяца глаз с меня не спускает. Что я ему, в прошлой жизни черной кошкой с пустым ведром дорогу перебежала?! В пятницу тринадцатого?! Я же не косячила, так в чем причина?..

-Сейчас приду.

Поднимаю свою тушку с постели, одеваю соответствующие линзы.

Стучу в дверь кабинета, оттуда последовало приглашение войти.

-Вы меня вызывали, мистер Валентайн?

-Да, проходи, садись.

Злой он какой-то, не к добру. Сажусь в кресло напротив, жду приговора. Все это время он сидел неподвижно, следя за каждым моим шагом, локтями опирался на стол, подбородок лежал на скрещенных пальцах. Взгляд пронизывал, словно искал что-то. Бр-р-р. Прямо раздели догола.

-Я давно хочу с тобой поговорить.

-Я слушаю.

Альфа старался сдерживаться, но в голосе явно было раздражение.

-Спрошу напрямую, что тебя связывает с мистером Бруком?

Еще до того, как я приступила к работе, он упомянул об этом, но подробностей не просил. Теперь, похоже, вопрос стал ребром. Конечно, они знакомы давно, дружат, но почему его так интересуют наши отношения? Как жена ревнивая, ей-богу. А вроде оба альфы…тьфу ты, извращения в голову полезли. И что сказать?

-Я совсем не понимаю вас.

-Что непонятного в моем вопросе?! — мужчина сорвался на крик, — кто ты ему: любовница, любимая, внебрачная дочь?!

От его крика ушные перепонки полопаются, зачем так орать?..

-При всем моем уважении, какая разница? – ой, зря, наверное, я это сказала, он аж побагровел.

Альфа резко встал со стула, из-за чего тот опрокинулся на пол. В два шага подходит ко мне, рывком поднимая на ноги. Наш директор отличается очень вспыльчивым характером, вел дела он железной хваткой. Прощал погрешности, но до поры. Следить за языком нужно. Меня тряхнули за грудки, легонько, но чтоб почувствовала, кто хозяин положения.

-Я повторяю…

-Валентайн, поставь девочку на пол, — в кабинет вошел мистер Брук.

Не думала, что так сильно соскучилась за ним. Меня отпустили.

-Брук, ты что здесь делаешь? — от гнева не осталось и следа. Да, это тоже его отличительная черта. Отходчивый он.

-Приехал в гости. Ты не рад? Смотрю, я вовремя, — спокойно отвечает альфа.

Передо мной два совершенно разных человека, как огонь и вода. Мистер Валентайн вспыльчивый и отходчивый, мистер Брук отличается терпением, но после под горячую руку лучше не попадать. Так, что может объединять их?

-Я тебя просил присмотреть за девочкой. Так почему ты ей допрос устроил? Ещё и с пристрастием, — и голос такой спокойный-спокойный. Его я боюсь больше, однозначно.

Мужчина стушевался, видимо, знает, что скрывается под этим спокойствием. Отпустил меня, поднял стул, сел. Посмотрел на нас неопределенно. Думает, говорить при мне или нет.

-Говори уже, чего мнешься. Ее это тоже касается.

-Я просто не понимаю, что тебя с ней связывает. Ребята ничего не смогли откопать.

Секунда, две - альфа срывается на смех. Нет, ну ты посмотри на него. Ему смешно. Меня сканируют, допрашивают, трясут, а ему смешно. Успокоился быстро.

-Я смотрю, горбатого могила исправит…

-Что поделать, я так и не научился жить спокойно.

-Вечно ищешь подвох, понимаю. Я тоже долго привыкал, поэтому и переехал в маленький город. Только там тоже не очень безмятежная жизнь. И еще, я должен попросить у тебя прощения. Я просил ребят не распространяться на счет ее биографии. Она работала на меня, я помог ей скрыться, все.

Взгляд директора с удивленного мерно перетек в ах…ший.

-То есть, ты хочешь сказать, что воспользовался старыми связями, дабы помочь официантке сбежать?

-Да.

-Боже, твои мозги совсем в кисель превратились…

-Так, ладно, вот как мы поступим. Сначала я отдохну, с дороги устал жутко. Потом мы все обсудим.

-А я могу идти?

-Иди.

Выйти я не успела, у порога меня притормозила фраза:

-Ты же понимаешь, что все сказанное должно остаться в этих стенах?

Угу, угу…чтоб мне провалиться. Зачем я с ними связалась?

Выхожу вместе с мистером Бруком из кабинета.

-А…

-Бетт, давай позже, правда, устал жутко.

Хотелось расспросить про остальных, эх…

Пойду в свою комнату.

***

В шесть в мою дверь начали настойчиво колотить, при чем всеми конечностями разом.

-А головой не пробовал?! — несложно догадаться, кто за дверью.

-Если только твоей.

Вот не могу понять логики омег, что они в нем находят? У меня он вызывает непреодолимое желание съездить по смазливому лицу.

-Давай, выходи, на работу пора, все время в комнате сидишь, скоро в зомби превратишься.

-Может, я об этом мечтаю. Знаешь, за кем я приду первым? — распахиваю дверь. Мое лицо встречается с чем-то мягким и плюшевым.

-Что за на фиг?..

-Увидел этого плюшевого монстра, и подумал, что он как нельзя лучше впишется в твою обстановку. У тебя там кромешная тьма, точно склеп,- заглядывая мне через плечо говорит альфа.

Прикрываю дверь, нечего ему там смотреть.

-Прячешь постоянно что-то…ну да ладно, держи, переодевайся и спускайся, живее.

Работая в клубе, ко многому привыкаешь: к постоянным взглядам, приставаниям и даже домогательствам. Ко многому перестаешь относится предвзято, таким образом познавая мир заново и находя новых друзей. Но из всех, с кем я успела познакомиться, самым близким мне стал самый вредный, самый доставучий, самый-самый…Лука. Кажется, говорят правду: лучшим другом оказывается тот, про которого в первые минуты знакомства думаешь-“что за придурок?”. С самого первого дня он относился ко мне как к равной. И пусть недостатка во внимании у него нет, он не кичился этим. Мне кажется, в его сердце живет кто-то. В глазах проскальзывает маленькая грусть, неуловимая, но все же есть. К сожалению, это остается его маленькой тайной. С другой стороны, у нас всех есть скелеты. Еще есть Джесси, что страдает от неразделенной любви к бармену, и танцоры наши - Марк и Стефан. Они такое порой вытворяют на сцене, глаза стыдно поднять. Работа здесь прекрасная, платят замечательно, еще бы кто предупредил о том, что увольняют здесь с завидной регулярностью, конечно, сразу принимая обратно. Сначала меня это жутко раздражало. Уволил. Принял. Снова уволил…потом спрашивает, почему не работаю. Опять уволил. Сотрудники смеялись тихо в сторонке,а меня это доводило до нервных спазмов в руках. Хотелось срочно кого-то придушить. Ох, и носилась я за ними после…вход шло все, меня пытались успокоить фразами, типа: “я прошла боевое крещение” и “ты за это не расплатишься”. Это меня мало волновало. Ну хорошо, что обошлось почти без крови.

Спускаюсь вниз, смотрю на народ, подтягивающийся на смену. Кто тут зомби еще… вот те (да и те) больше на них смахивают. О, Джесси. Что-то она сегодня не в самом хорошем расположении духа. Вот сейчас найду его и как напинаю…эх, мечты, мечты…

-Привет, Джесси!

-Привет, Бетти.

-Вид у тебя какой-то болезненный.

-Да, я себя неважно чувствую с утра.

Неважно чувствует, отравилась или…стоп.

-Джесси! А число сегодня какое?

-Четное? — подал голос наш юморист-затейник.

-Ага, расчетное. Да не про то я. Когда в последний раз у тебя была …?

Джесси сначала не поняла. На лице стал читаться “мыслительно-осознавательный” процесс и вскоре, дойдя до логического завершения, отразился на лице просветлением. Она начала загибать пальцы в подсчетах, и чем меньше на руке их становилось, тем испуганней становилась она.