— Тогда скажи, как такой привлекательный и одновременно сильный человек… настолько одинок? — через силу выдавил Старк. Их лица вновь были слишком близко. Они чувствовали дыхание друг друга. Но Тони вновь осекся. — Извини… я не буду спрашивать, если ты не хочешь.

— Да, спасибо, — вздохнул Питер и направился к лестнице. — Спокойной ночи, Тони.

— Доброй ночи.

***

Годовщина Говарда и Марии должна была состояться уже через пару дней. Кэти бегала из стороны в сторону, как заведенная, но ее начальнику было наплевать какие десерты подадут гостям и какого цвета будут салфетки. Он ходил будто сам не свой, сильнее погружаясь в раздумья. Он видел, какими глазами его сын смотрел на самого Дьявола… Это безумно пугало, устрашало, вгоняло в панику. Говард не знал, что ему делать. Питер дал понять Старку, что будет, если он расскажет кому-то, кем на самом деле является Питер. Но и пускать все на самотек совесть не позволяла. Он никогда не был близок с Тони, это ужасно расстраивало. Он знал, что сын не поверит ему, если он скажет, что Питер не тот человек, с кем стоило бы общаться. Тони не воспримет его слова всерьез.

Питер и Тони гуляли по коридорам пентхауса и ноги сами привели их в библиотеку.

— Интересные часы… — покачал головой Паркер, устремляя взгляд в потолок.

— Да, мама привезла их сюда. Она говорила, что им больше ста лет, — улыбнулся Тони.

Они замолчали, обращая взгляд друг на друга. Старк очередной раз про себя изумился, какие же красивые были глаза у Питера. В них будто отражалась целая вселенная. Он слегка приоткрыл губы и невесомо провел своими пальцами по острой скуле Паркера.

— Можно поцеловать тебя? — прошептал Старк.

— Конечно, — удовлетворенно улыбнулся Питер.

Тони быстро сократил оставшиеся сантиметры между ними и трепетно коснулся манящих и столь желанных губ. Их лица не касались друг друга, только губы осторожно прижались друг к другу нежно и властно. Потом губы у обоих одновременно вдруг обмякли и разжались. Питер запрокинул ему голову и, прижав к своему плечу, поцеловал — сначала нежно, потом со стремительно нарастающей страстью, заставившей Тони прижаться к нему, как к своему единственному спасению. В этом хмельном, качающемся мире его жадный рот раздвинул дрожащие губы Старка, по нервам побежал ток, будя в Тони ощущения, которых он раньше не знал и не думал, что способен познать. И прежде чем отдаться во власть закрутившего его вихря, он понял, что тоже целует Питера.

За всей этой сценой наблюдал Говард, затаившись на верхнем ярусе библиотеки. С каждой секундой его все больше охватывала ярость. Но он был связан по рукам и ногам. Старший Старк тихо вышел, не в силах больше смотреть на это.

Питер стянул рукава рубашки с его плеч, и рубашка стала спадать. Он пристально смотрел на Тони, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб его тела. Потом тот же путь проделали его руки. С груди они скользнули на крепкую талию, обхватили соблазнительные бедра и вместе с падающей рубашкой спустились по ногам на пол.

Его настойчивые пальцы требовательно сжали бедра Старка, когда Питер встал на колени и притянул его к себе. Положив руки ему на плечи и закрыв глаза, Тони запрокинул голову. От влажного и жаркого прикосновения языка, кружившего вокруг пупка, у него перехватило дыхание. По мышцам о живота пробежал огонь вожделения.

Питер на долю секунды растерялся, он ожидал удивления, сопротивления со стороны Тони, но никак не ответного порыва страсти. Паркер с молниеносной пылкостью среагировал на отвечающее ему тело, он прижимался к Тони еще сильнее, начал ласкать его обнаженную спину и ноги руками, продолжая страстно целовать каждый миллиметр кожи.

Питер расстегнул брюки Тони и, наконец, поцеловал набухший член Старка через ткань боксеров. От нахлынувших ощущений у Тони подкосились ноги. Питер помог опуститься ему на пол, он положил Старка на спину, сдирая с него остатки одежды. Сил терпеть уже просто не было. Расправившись с собственными штанами и рубашкой, Паркер лег на Тони сверху. Он обхватил оба их члена рукой и стал требовательно массировать, слегка подаваясь бедрами. Они оба протяжно застонали, получив небольшую разрядку, после долгих минут сильного вожделения.

Питер медлил, стараясь сдерживаться и не навредить Тони. Он старательно разрабатывал его, расслаблял, оглаживая бедра. Уперевшись руками в пол, он рывком поднял свой корпус и одним мощным движением бедер глубоко проник в Тони, полностью овладев.

Старк протяжно застонал от наслаждения. Ухватившись за его мускулистые плечи, он принял Питера в себя, отдаваясь полностью. Он хотел его, хотел безумно. В момент оргазма их тела слились в одно целое. Их единство было теснее, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, глубже, чем жаркие вдохи, тихие, страстные мольбы и гортанные, хрипловатые стоны удовольствия.

Они вышли из библиотеки, переполняемые чувствами. Это было что-то невообразимое. Язык не поворачивался назвать произошедшее сексом. Питер снова ощутил этот жар страсти, огонь любви. Он вновь прикоснулся к любимому человеку, все его демоническое нутро переполняли светлые чувства. Он ужасно скучал по Старку, но, ничто не вечно под луной. И Дьявол это понимал, как никто другой. Он и так, уже неделю провел здесь. И теперь, когда он понял, что Тони любит, когда он почувствовал себя снова живым, в сердце наступил покой.

— Что же теперь будет? — влюбленно посмотрел на Тони Паркер.

— Только хорошее, — осоловело улыбнулся Тони и проследовал на выход.

Поздним вечером Питер пришел в кабинет Говарда, тот пил виски, задумчиво восседая за своим рабочим столом.

— Что ты хотел? — раздраженно бросил старший Старк.

— У меня возникло ощущение, что цель моего путешествия достигнута.

— К чему ты клонишь? Нам пора? Я готов, — спокойно и твердо ответил Говард.

— А Мария? Ты сказал ей?

— Нет, не хочу, чтобы она переживала.

— Хорошо. Тогда завтра после торжества, — кивнул Дьявол и покинул помещение.

***

Не говори мне, что любишь меня; скажи «amo»,

Позволь говорить своему сердцу, и я узнаю.

Нет достаточного числа слов, способных выразить это чувство,

Поэтому я хочу услышать твою родную речь.

16 декабря 1991го года, Род-Айленд, особняк Старков.

Именитые гости съехались в дом Старков, чтобы поздравить Марию и Говарда с годовщиной свадьбы. Все было безупречно, Кэти постаралась на славу. Мария мило переговаривалась с прибывающими гостями, охотно принимала поздравления. Кажется, все в этот вечер были веселы и беззаботны. Только Говарду было совсем не до веселья. Он все никак не мог принять свою участь, руки нервно дрожали и даже алкоголь не помогал.

Утром они поссорились с Тони из-за его легкомысленности, это ужасно гложило Говарда. Он хотел помириться с сыном, но слов подобрать не мог. Ничего не приходило в его гениальную голову.

Тони нашел Питера в толпе и с улыбкой приблизился к своему возлюбленному.

— Отец сказал, ты вот-вот уедешь, — грустно проговорил Старк.

— Твои родители… и я. Пришло время прощаться, — спокойно ответил Питер, глядя любимому в глаза.

— Я влюбился… впервые. Хотя я не знаю, кто ты, — Тони порывисто притянул Паркера к себе, — и куда едешь.

— Сразу после праздника, — тяжело вздохнул Питер.

— Сердце болит…

— Мне тяжелее, чем тебе. Я тоже влюбился впервые…

«Еще несколько сотен лет назад. И каждый раз я влюбляюсь только в тебя» — осталось в голове Паркера.

— Но я должен уехать.

Тони тяжело вздохнул.

— Останься, мы так мало знаем друг друга, но я хочу быть с тобой, Питер… у нас все впереди, — прошептал Старк, утыкаясь ему в плечо.

— Мы обязательно встретимся, просто поверь…

В небесах засверкали вспышки от салюта, прекрасное было зрелище.

Питер вошел в комнату, где сидели Говард и Мария. Женщина сжимала руки мужа и была очень взволнована.

— Нам пора, миссис Старк, — дружелюбно улыбнулся Дьявол.