– Понятно, – на минуту воцарилось неловкое молчание, а затем Амори спросил, – а как бы ты от меня ушла?
– Что? – удивилась Нима, – к чему такой вопрос?
– Просто интересно, чтобы ты делала в такой ситуации.
– Собрала бы свои вещи и съехала бы, а ещё лучше выкинула бы твои вещи за дверь.
– Вот так просто?
– Да, если ты не можешь больше жить с человеком, то лучше с ним и не жить. Зачем растягивать больные и не здоровые отношения, отравляя жизнь друг другу? Проще всё прекратить.
– А как же бороться за своё счастье?
– Бороться надо тогда, когда ты чувствуешь, что вы с партнёром начинаете отдаляться друг от друга, а ни тогда, когда вы уже разлетелись по разным углам и живёте каждый в своём мире.
На кухне опять воцарилось молчание, Амори не просто так задал этот вопрос, но развивать тему не хотел, Ниме это тоже было не очень приятно.
– В любом случае, – сказала Нима, – даже, если мы когда-нибудь расстанемся, ты сохранишь меня в своём сердце, и я буду с тобой всегда.
Амори улыбнулся, это напомнило ему о том, что, когда он делал ей предложение, он сказал, что, если она ему откажет, он сделает татуировку её портрета на своей груди и с обнажённым торсом стоять под её окнами с бумбоксом, горланя самые сладкие песни о любви, пока не охрипнет или соседи не вызовут полицию. Перед такой угрозой она сразу сдалась.
– Я сегодня помою посуду, – сказал Амори, – а ты иди дочитывай книгу.
– Хорошо. Ты потом спать?
– Да, сегодня лягу пораньше.
– Хорошо, – Нима поцеловала мужа в щёку, – спокойно ночи, малыш.
– Споки ноки, тыковка.
Амори сказал не совсем правду, он не пошёл спать, он вернулся в свой кабинет и продолжил то, чем был занят последнюю часть вечера, созерцал. Живопись – одно из самых старых ремёсел, которыми овладел человек. И это не просто красиво намалёванные картинки, они передавили историю, традиции, мысли и чувства людей, которые их изображали. В их глубине скрыт необъятный смысл. Сейчас можно подумать, что всё это осталось в прошлом, но это не так, пока у человечества остаются мысли и чувства, живопись так и будет одним из способов их передать.
Амори собирался познать всё то, что собиралось поведать ему данное произведение. Он смотрел на него несколько часов, вглядываясь в каждый мазок в каждую тень, открывая всё новые и новые глубины. Эта картина вызывала у него много самых разнообразных чувств и вопросов. Самый важный, на котором он решил пока остановится, а счастлив ли он?
Нима же ни о чём не подозревала, она спокойно дочитала книгу, взяла следующую, когда почувствовала, что хочет её начинает клонить в сон, сходила в душ и отправилась спать. Она забыла о картине на следующий же день. Она не верила ни в какие проклятия, а к живописи относилась равнодушно.
Но постепенно она начала менять своё мнение и вспоминать о картине всё чаще и чаще. Одно обстоятельство подтолкнуло её к этому. Она стала замечать, что всё реже и реже видит мужа, он много времени проводит в кабинете, перестал даже желать ей спокойной ночи, начал пропускать ужины, и такое ощущение, что избегал её. По началу её это устраивало, она занималась своими делами и не нужно было отвлекаться на мужа. Нима ходила на работу, читала, занималась в спортзале, читала, смотрела сериалы, читала, она была прекрасна приспособлена к одиночеству, и оно не чуть её не тяготило. Однако у неё был муж и она об этом не забывала. А то, что он так её сторониться, казалось странным. Мысль о том, что он её больше не любит и у него есть кто-то ещё приходила ей в голову, больно било по её самолюбию, но она быстро её отгоняла, в его чувстве не приходилось сомневаться.
Наконец Нима не выдержала и решила поговорить с Амори. В один из вечеров она зашла к нему в кабинет. Было очень темно, шторы задёрнуты, свет не горит, ничего не разглядеть, она хотела включить свет, но не знала где выключатель, эту комнату она никогда не посещала, до сих пор. Она огляделась, тихо и темно. Картина. На стене, даже в такой темноте, она выделялась чёрным пятном. А этот белый силуэт в центре. Жутко.
– Что ты здесь делаешь?
Нима даже подпрыгнула от неожиданности. Голос раздавался из угла комнаты, где на кресле сидел Амори.
– Чёрт, – перевела дух Нима, – как же ты меня напугал.
– Прости, – тихо сказал он, – зачем ты пришла?
– Не знаю, – она очень была удивлена такой холодности и даже злобы в его голосе, – поговорить. Что с тобой происходит? Мы уже месяц, как нормально не разговаривали? Ты запираешься в кабинете, избегаешь меня. Чем ты вообще здесь занимаешься?
– Мы не разговариваем месяц, а ты только сейчас пришла?
– А что? Нужно было два подождать?
Амори ничего на это не ответил. Воцарилось неловкое молчание. Нима ждала, что муж что-нибудь ей скажет, но он молчал, а в этой темноте она даже не могла разглядеть его лица.
– Так может всё-таки поговорим? – нарушила молчание Нима.
– О чём?
– О том, что происходит? – ситуация начинала казаться Ниме всё более и более странной.
– А что происходит?
– Да, твою мать, ничего, – Нима теряла терпение, – я хочу знать, почему мой муж меня избегает, а на все мои вопросы делает вид, что он меня не понимает.
– Потому что ничего не происходит, – спокойно сказал Амори, – я работаю. У меня много новых и важных проектов. И я тебя не избегаю, мы видимся, просто реже. Это ненадолго. Тем более ты всегда хотела больше личной свободы и времени, теперь они у тебя есть. А у меня просто много дел.
– Может расскажешь, что за дела?
– Расскажу, но не сейчас, – Амори тяжело вздохнул, – тыковка, всё хорошо, я тебя люблю, не переживай.
– Ага, как скажешь, – Нима не любила спорить, а сейчас ясно видела, что ничего не добьётся.
Она решила уйти и оставить всё как есть, ещё немного понаблюдать.
– Закрой, пожалуйста, дверь, милая, – сказал ей на прощание муж.
Нима выполнила его просьбу. Закрывая дверь, она бросила последний взгляд на мужа, он сидел на кресле и, кажется, впивался глазами в картину.
– Совсем уже рехнулся со своей картиной, – только и прошептала про себя она.
В последующий месяц ничего не изменилось. Амори всё так же избегал свою жену, проводил много времени у себя в кабинете, и стал выглядеть каким-то бледным и больным. Ниму начали мучать кошмары, каждую ночь ей снилось, что у неё жутко болят зубы и ей нужно их вырвать. Иногда они сами выпадали, иногда она их вырывала, но всё это сопровождалось болью, кровью и слезами. Просыпалась она от таких снов не в самом лучшем настроении, каждое утро рассматривала свои зубы, и очень много внимания стала уделять уходу за ними, даже до какой-то паранойи.
Стало просто не выносимо, тогда Нима решила действовать, найти художника этой картины и пусть он объяснит, что с ней не так. Сделать это было проще простого. Художник никак не скрывался. Любой поисковик легко выдавал его адрес. Девушка решила, что лучше без предупреждения к нему приехать, разговоры с глазу на глаз ей нравились больше, чем телефонные, к тому же, так её сложнее будет игнорировать.
Поэтому она взяла выходной и поехала прямо в дом к художнику. Она ничего не знала о нём, кроме его адреса, даже фотографии не посмотрела. Она ожидала увидеть странного, старого, бледного и жуткого мужчину, как из семейки Адамс. Как же она удивилась, когда художник оказался красивым, спортивным, аккуратным мужчиной средних лет, совершенно адекватным без примеси какой-либо мистики. Нима прямо и коротко описала ему суть проблемы.
– Так что с вашей картиной? Почему её хозяева умирают? – спросила в конце Нима.
– Ничего, это просто картина, – ответил художник.
– А люди просто умирают, – не на такой ответ она рассчитывала.
– Да, – очень спокойно ответил он, – каждую секунду где-то в мире кто-то умирает, а кто-то рождается. Это естественно. Моя картина никак не может этому ни помешать, ни помочь.
– Так что же она делает.
– То, что делают все картины. Передаёт мысли и чувства, затрагивает струны души. Я писал её в тот момент, когда мне было очень одиноко, когда мне нужен был кто-нибудь, какой-нибудь друг или человек, с которым просто можно было поговорить, а я был один. Только я и моя живопись. Это был мой крик о помощи, мои ощущения. Признаюсь, получилось очень хорошо. Люди, которые смотрят на эту картину чувствуют всё то, что чувствовал и переживал в тот момент я. Но все мы несчастны по-своему. Дело совсем не в картине.
