– В бар сходить, тупица.

Время было 7:20.

– Я не пью.

– Ну, рядом просто посидишь, воды там закажешь. Главное – это приятная компания, в конце концов!

– А пить перед работой разве правильно?

– Я тебе обо всем расскажу. Встретимся в баре «Самопал» через 10 минут!

Как же хорошо, что бар располагался напротив моего дома.

Я вытащил из тумбочки блокнот с ручкой и принялся одеваться.

– Бармен, мне виски!

– А мне стакан воды.

Пока Вася у стойки искал все запрошенное, Глеб повернулся ко мне и начал диалог:

– Ну что, приятель, как поживаешь?

– Существую.

– Как это? Ты за то время, пока я тебя не видел, вообще в овоща превратился.

– У меня девушку местная шишка сбила. Чиновник какой-то. С тех пор сам не свой.

– Господи…

Глеб посмотрел в жидкость в бокале, в котором отражалось его искривленное лицо.

– Мне очень жаль.

– Словами делу не помочь.

– Я думаю, что я мог бы помочь, – Глеб глотнул из бокала и повернулся ко мне.

– И каким образом?

– Ты же не знаешь, кем я работаю?

– Нет.

Глеб ехидно засмеялся.

– Я полицейский. И не простой, а под прикрытием!

– Да ну? – я был искренне удивлен такому повороту событий.

– В местной банде «Амбалы». Я собираюсь положить им конец!

Глеб и вправду походил на самого отпетого хулигана. Он был спортивного телосложения, ростом выше, чем я. Над его левым глазом белел шрам, а виски покрывали густые бакенбарды. Одет был, как лейтенант японских триад: потертые джинсы, кеды, которыми удобно выбивать дурь из конкурентов, а поверх майки наброшен роскошный бомбер с символикой якудза на спине, который ему подарила старшая сестра на день рождения в апреле, с тех пор он его никогда не снимал.

В этот момент я почувствовал какой-то стыд, что я не знал, кем работает мой единственный друг.

– А как ты давно работаешь полицейским?

– Два с половиной месяца как.

Я почувствовал облегчение.

– И как ты можешь мне помочь?

Глеб наклонился ближе и тихо сказал:

– Предоставлю все нужное для возмездия.

И подмигнул.

– Не будь ребенком, – я отвернулся.

–Мое дело предложить. Как передумаешь – дай знать!

Он взглянул на свои наручные часы и воскликнул:

– Боже правый! Ты взгляни на время – мне надо на работу.

Мы смотрели друг на друга секунд пять.

– Так что, ты не идешь? – я, наконец, его спросил.

Глеб закатился смехом.

– Я же бандит! У меня нет расписания!

– А, точно. Я подзабыл.

Глеб меня похлопал по спине.

– Так или иначе, мне пора идти. Приятно было посидеть. Давай как-нибудь еще сядем, перетрем.

– Само собой.

Глеб вальяжно вышел за дверь, попрощавшись со всеми, кто сидел в баре.

Я сидел и обдумывал его предложение.

– Андрей, верно?

Я повернулся. За столиком сидел старик с густой седой бородой. Он был одет в черную рясу.

– Откуда вы меня знаете?

Он улыбнулся.

– Я много кого знаю, но при этом меня знают не все. Присядь.

Я сел напротив него.

– Вы священник?

– Был когда-то.

– И как давно вы перестали?

Он сделал глоток из своего бокала.

– Вчера вечером.

– И как ваша вера?

– Бог у каждого свой, Андрей. Во всяком случае, я не об этом собирался с тобой поговорить. Я услышал, что твой друг упомянул про какое-то возмездие. Это связано с твоей покойной возлюбленной?

– Я не собирался никому мстить.

– Да ну? – он ухмыльнулся, – Я увидел искру в твоих глазах, когда друг сказал про убийцу. Я так полагаю, в смерти виноват чиновник.

– Ну да, я об это сам сказал.

– Вот тебе совет, сынок. Месть тебе лучше не сделает. Я даже больше скажу, она выйдет тебе боком. Не делай глупостей.

– Я и не собирался…

– Да кому ты врешь?

Слева от священника сидел на столе, вытянув ноги, демон воплоти. Он ждал моего ответа.

– Это же то, чего ты хочешь больше всего. Устроить самосуд над мерзавцем, который потушил последнюю искру в твоей никчемной жизни. Кто знает, может если бы ты пошел с ней, то все могло бы случиться иначе?

Я смотрел на окровавленную маску и не мог оторвать от него взгляд.

– Андрей, куда ты смотришь?

Священник одним вопросом развеял мои галлюцинации.

– Да так, сплю на ходу.

– Работаешь ночью?

– А откуда вы знаете?

Священник взглянул на настенные часы над барной стойкой.

– Сейчас без десяти восемь. Все нормальные люди уже давно на работе. За исключением тех, кто работает ночью и сейчас спит…

Он перевел взгляд на меня.

–…или сидит в баре и болтает с абсолютно незнакомыми людьми.

Его лицо было очень серьезным. Правда, спустя пару секунд он развеял завесу напряжения.

–Да шучу же я! – и засмеялся, – Во всяком случае, мне бы стоило пойти домой, я тут давно сижу. Тебе тоже посоветую.

– Да, пожалуй. Спасибо за компанию. Как вас, кстати, зовут?

– Арсений.

– Всего доброго, отец Арсений.

– Да благословит тебя Господь.

Я спешно вышел из бара, присел на скамейку и принялся делать заметки в свой блокнот:

«Глеб, 26 лет, полицейский под прикрытием.

Возможно, имеет доступ к черному рынку или конфискованному оружию».

Я перевернул страницу.

«Отец Арсений, на вид около шестидесяти лет, бывший священник.

О нем ничего неизвестно, зато ему, похоже, известно много чего…».

Я пролистал свой блокнот. Большая часть его была уже исписана внушительным количеством имен и заметками касательно них.

Мне психиатр посоветовал вести блокнот и заносить туда информацию о новых знакомствах, чтобы я не забывал, когда у них день рождения, какие у них интересы. Со временем я нашел ему другое применение. Я записываю туда любую информацию, которая помогла бы мне выследить убийцу.

Я засунул блокнот во внутренний карман и направился к своему подъезду.

Уже на пороге своего подъезда я вспомнил, что дома закончился хлеб, поэтому было принято решение заскочить в пекарню.

При открытии входной двери звенел колокольчик, который предупреждал девушку о посетителях:

– Доброе утро, Андрей.

– Доброе, Лида.

Лида была моей одноклассницей когда-то. После выпуска из школы ей передали семейный бизнес в виде пекарни. Она с малых лет показала себя весьма хозяйственной особой, поэтому родители даже не мешкали с выбором наследника.

По ней можно было сказать, что она держит булочную: волосы, собранные в хвост и перевязанные белым платком, фартук, измазанный в масле и муке. Сама по себе она была пышной девушкой, природа не обделила её харизмой и формами, но обделила ростом, что, впрочем, общую картину не портило.

– Я за хлебом. У тебя не найдется?

– Какой неуместный вопрос. Конечно! Свежий, теплый – прямо из печи, – она гордо перечисляла все преимущества ее хлеба по пути в дверь за кассой и немного времени спустя вернулась с кульком.

– Как обычно, цена у меня не меняется. Курс евро или доллара не влияет на мою выпечку! – она улыбнулась и протянула его мне.

Я расплатился и, прежде чем покинуть помещение, вдохнул запах свежей выпечки, которым был пронизан каждый миллиметр ее пекарни.

– Спасибо, Лида. До скорого.

– Приходите еще, – ответила она, не отрывая глаз от своей утренней газеты.

Убедившись, что все дела сделаны, я направился к дому.

В подъезде висело что-то вроде доски объявлений, верх которой был обклеен фотографиями кандидатов грядущих выборов. Все, как на подбор – толстосумы с лысиной и несколькими подбородками. Порой удивляюсь, чем руководствуются люди, которые выбирают их на важные посты. Я в честность выборов никогда не верил, поэтому на них и не ходил.

Придя обратно домой и позавтракав бутербродом с чаем, я решил подумать, чем же заняться дальше.