Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Школа уютно устроилась в самом центре их небольшого городка Вунтода, прославленного удивительными мастерами гончарного дела. Отец и сын вышли из белокаменной школы, закрыли главные двери на массивный замок и отдали ключи охраннику, сидевшему на скамейке в школьном сквере с газетой в руках. Местное издание называлось «Вестник событий Эльниума».

Пикфурд и Калих направлялись на окраину города, где стоял их маленький, но очень уютный деревянный домик. Путь не близкий: они должны были пройти до конца главной улицы, затем свернуть на мостовую, выложенную из зеленых кристаллов, пройти по мосту, затем срезать путь через парк.

Вунтод – небольшой город, его население насчитывало не больше полутора тысяч линдеров. Все значимые места города и административные здания умещались на главной улице. Тут стояла резиденция местного мэра и здание суда, лобное место и школа, которую только что покинули наши герои.

Единственной впечатляющей достопримечательностью города была мостовая из яблочно-зеленых кристаллов. Ночью эти кристаллы ярко светились, указывая всем запоздалым путникам дорогу. На мостовой было много скамеек, на которых любили сидеть влюбленные парочки. Они завороженно наблюдали, как кристаллы мерцают в ночном свете звезд.

Калих бежал впереди Пикфурда, прыгая только по серым плиткам главной улицы, представляя, что красные – лава. Пикфурд вспомнил, что его жена просила купить сладости к ужину, но было уже совсем поздно, и все бакалейные лавки по пути домой были закрыты. Они миновали мостовую с парком и приближались к дому. Всю дорогу Калих задавал отцу вопросы по только что услышанной истории. Ему всегда хотелось знать больше, чем остальным, и Пикфурд надеялся, что сын пойдет по его стопам, когда вырастет.

На подходе к дому Калих увидел маму и подбежал к ней, чтобы обнять. Дело в том, что линдеры уходили учиться на несколько дней, ночуя в школе. И если с отцом Калих виделся каждый день, то с матерью – только раз в неделю. Ильситора волновалась: обычно ее муж и сын приходили из школы намного раньше. Она уже хотела пойти им навстречу, как вдруг они показались из-за поворота.

У Пикфурда была замечательная жена: высокая, худенькая молодая линдерка с длинными кораллово-розовыми волосами, ярко-сапфировыми глазами, пышной грудью и длинными ногами. Она работала на дому, вышивая платья на заказ. Ее считали одной из лучших мастериц не только во всем городе, но и во всем королевстве линдеров. Нередко мастерицу посещали знатные дамы и жены известных жителей из столицы.

Ильситора обняла сына и взяла его на руки.

– Почему вы так задержались? – укоризненно взглянула на мужа.

– Папа рассказывал очень интересную, но длинную историю про битву между линдерами и деронгами, и мы не хотели его отпускать, пока он не закончит, – ответил Калих.

– Да, все именно так, – сказал Пикфурд, закрывая калитку. – Я вижу, ты уже стала волноваться, но все в порядке, на нас никто не напал, – с улыбкой произнес глава семейства.

– Очень жаль, а то я надеялась, что вас украдут, и я смогу еще денек отдохнуть от готовки, – улыбнулась Ильситора. – Ладно, проходите в дом, ужин уже готов, а вы оба, наверняка, голодные.

– Еще как, мам! – прокричал Калих, вырываясь из ее объятий. – А что у нас на ужин? Пахнет очень вкусно! Неужели это крабы? – с надеждой спросил Калих.

– Да, именно так, твой брат сегодня ходил на рыбалку и наловил их целую тучу, так что мы сможем всю неделю есть только их, – довольная, что угадала с ужином, радостно ответила Ильситора и вошла в дом.

Пикфурд зашел последним. Он снял свои кожаные, видавшие лучшие дни сапоги, положил на деревянную табуретку свой портфель и сумку сына, снял довольно изношенный кафтан, повесив его на вешалку вместе с остальными вещами, надел свои шерстяные тапочки и прошел в гостиную.

В небольшой комнате стоял стол, за которым в тесноте, но всё же могло поместиться четыре линдера. Стульев у них не было, все они сидели на табуретках. Комната одновременно была и кухней, и столовой. У окна гостиной стоял старый, но очень удобный диван, рядом – журнальный столик. Это было место, где Пикфурд обычно разбирал школьные документы или же копался в своих манускриптах, выискивая все новые факты о давно прошедших днях. Все стены гостиной были обиты полками, которые буквально ломились от стоявших на них книг. В дальнем правом углу комнаты рядом с диваном стоял деревянный манекен, на который были надеты кожаные доспехи, а над ним на стене красовались великолепные меч и щит. Дом у их семьи был небольшой, и, признаться, денег у их семейства было совсем немного, но они были счастливы.

За столом уже сидел старший брат Калиха – Золтин. Он не был похож на родителей: широкоплечий, черноволосый юноша с глазами цвета бронзы – жадно поедал крабов вместе с панцирем. Калих сел за стол, но приступать к еде не стал. Он знал: пока отец не присоединится к ним, прикасаться к еде не стоит. Пикфурд подошел к старшему сыну и отвесил ему мощную оплеуху, отчего содержимое во рту Золтина было немедленно выплюнуто на тарелку.

– Прости, отец, но я очень проголодался и не мог больше ждать! – обиженно произнёс Золтин.

Пикфурд посмотрел на свою жену и спросил:

– Ильси, ты что, не кормила нашего сына в мое отсутствие? Он не ел целую неделю? – насмешливо произнес он. – Золтин, если это так, я прямо сейчас выкину ее из дома, и ты больше никогда не увидишь свою матушку!

– Нет, папа, мама кормила меня и утром, и днем…. И каждый день! – всхлипывая, произнес старший сын.

– Тогда ты точно не умирал с голоду и мог потерпеть, а значит, нарушил правила этого дома. Так что прими свое наказание как мужчина и перестань реветь.

Пикфурд очень любил своих сыновей, но воспитывал их в строгости. Он учил их соблюдать правила и прилежно учиться, чтобы они выросли достойными и образованными линдерами, которыми он мог бы гордиться.

Пикфурд сел за стол. В самом центре стояла довольно большая кастрюля, доверху набитая отварными красными речными крабами. У каждого из членов семьи стояла своя тарелка для разделки краба, а также специальная миска для панцирей и клешней. Пикфурд открыл кастрюлю, взял несколько крабов и проложил их себе на тарелку. Это был знак того, что можно начинать трапезу.

Когда разделались с крабами, отец вышел на крыльцо и присел на стоявшую там скамейку, накрытую теплым пледом, закурил трубку. Ильситора вместе с Калихом поднялась на второй этаж – мальчик любил послушать перед сном сказку. Золтин тоже должен был идти в свою постель. Они жили с Калихом в одной комнате, но пятнадцатилетний юноша был наказан и мыл посуду после ужина.

Ильси поцеловала уснувшего Калиха и спустилась к мужу на крыльцо. Устроилась рядом с ним, прильнув к его плечу, и произнесла:

– У нас будет еще один ребенок, – с ноткой безысходности промолвила она мужу.

– А почему так безрадостно? – спросил Пикфурд. – Может, это будет девочка, и ты сможешь учить ее вышивать и рисовать, вы будете вместе дурачиться и заниматься своими женскими делами, – усмехнулся он.

– Да, но в нашем доме уже и так очень тесно, а денег еле хватает на нас четверых, – грустно произнесла Ильси.

– Ничего страшного, в крайнем случае, я могу вернуться на службу, – сказал Пикфурд, – я воин с большим опытом, а платят там в три раза больше, чем обычному учителю истории.

– Не хочу, чтобы ты служил! Тебя могут ранить или даже убить, и тогда я останусь одна с тремя детьми. Просто не выдержу этого!

– Не беспокойся, если ты не хочешь моего возвращения на службу, я, конечно же, туда не вернусь. Есть еще один вариант: мой брат на хорошем счету у Трандена. Возможно, он сможет найти более прибыльную работу для меня, – сказал Пикфурд.

– Это было бы замечательно, – обрадовалась Ильситора. – Завтра напиши ему!

– Так я и сделаю. Возможно, его стоит пригласить погостить у нас? Пожалуй, да, – улыбнувшись, произнес Пикфурд.

Они оба замолчали, любуясь ночным светом звезд….

Глава 2. Жестокий мир.

Копье вонзилось меж глаз отвратительного коричнево-фиолетового создания с огромной головой, пригвоздив мертвое тело к дереву.

4
{"b":"662015","o":1}