– До пяти процентов и можете всех оставить себе. Я найму других.

– Шесть с половиной, – еле сдерживаясь, чтобы не задушить толстяка, парировал Сидруг.

– Пять с половиной! – громко заявил Мордегальд и чуть не подавился.

– Шесть, и это мое последнее слово! – еще громче заявил Сидруг.

– По рукам, – быстро ответил бургомистр. – Я немедленно прикажу составить документ.

Он взял в руки щипцы и потянулся за колокольчиком, находившимся на каминной полке. Притянув его к себе, он начал трезвонить в него, пока в дверях не появился запыхавшийся первый помощник.

– Где тебя носит? – недовольно сказал бургомистр. – Впрочем, мне не интересно! Немедленно составь документ, гласящий о том, что отныне Сурантар будет платить шестипроцентный налог с прибыли в столицу Андорал.

– Не отныне, а на тысячу лет, – уточнил Сидруг.

– Да, конечно, не навсегда! Ты слышал, на тысячу лет! – повторил бургомистр. – И принеси стул моему новому другу Сидругу, пока он ждет.

Это была крайняя мера. Сидруга ждал полный разнос в Андорале за такое самоуправство. Конечно, печать гильдии давала ему такие полномочия, но использовать ее в собственных целях, да еще и ради мести было непозволительно. Однако его сейчас волновало лишь полное истребление урумов, убивших семью его брата.

Сидруг сидел на стуле. Мордегальд не пригласил своего «нового друга» за стол, и все то время, пока первый помощник составлял документ, Сидруг наблюдал, как бургомистр занимается чревоугодием. Объевшись, Мордегальд откинулся на скамейке, положил руки на живот и задремал. Храпел он, словно матерый боров. Сидруг терпеливо ждал, пока дверь не отворилась, и в нее вновь не зашел первый помощник бургомистра с исписанным пергаментом. Он подошел к линдеру и сказал:

– Ознакомьтесь, все ли здесь правильно? – шепотом сказал помощник. Он был худощав и напоминал затравленного и несчастного линдера. Руки его немного дрожали, а в глазах просматривалась безысходность. На мгновение Сидруг пожалел этого линдера, но он не знал, как может ему помочь. Прочел документ, одобрительно кивнул, встал со стула, достал печать гильдии охотников, положил документ на стол и поставил печать в левом нижнем углу пергамента. Хлопок разбудил Мордегальда.

– Что? Что происходит? – спросонья пытался понять бургомистр.

– Сделка заключена, господин Мордегальд, – немного испуганно пролепетал первый помощник.

– Дай мне посмотреть! Быстрее! – в приказном тоне прокричал бургомистр.

Помощник взял документ со стола, быстро подбежал к Мордегальду и развернул его перед лицом бургомистра.

– Отлично! Все верно! Ха-ха! Отличная сделка, мой дорогой друг Сидруг. И ты тоже молодец Чулис, можешь, когда хочешь. Сегодня ты мне больше не нужен, иди домой, только перед этим не забудь полить растения в моем саду!

– Вы так великодушны, мой господин, – кланяясь, ответил помощник и удалился.

– Премного Вам благодарен, господин Мордегальд, как скоро я могу забрать ваших воинов? – спросил Сидруг.

– Да хоть сейчас! Просто возьми с собой этого пройдоху Чулиса, и он передаст указания командиру стражи.

– Но вы же только что отправили его домой.

– Тогда тебе лучше поторопиться, друг мой! Ха-ха. Все, можешь идти, эта сделка утомила меня. Пожалуй, я немного посплю, – бургомистр вновь откинулся на скамье и тут же заснул.

Сидруг нашел первого помощника в саду, поливающим плеточник.

– Мордегальд сказал, что ты должен передать новые указания командиру гарнизона. Они обязаны прибыть в лагерь в полной боевой готовности не позже завтрашнего вечера.

– Это уже сделано, я отправил гонца. Можете не волноваться, завтра воины бургомистра присоединятся к вам.

– Зачем ты работаешь на этого ублюдка? – уже уходя, озадачился Сидруг.

– Долг, господин Седовласый, моя жена, она сильно болела, и ей нужны были лекарства. Господин Мордегальд согласился дать мне ссуду, которую теперь я вынужден отрабатывать, выполняя его поручения.

– И большой у тебя долг?

– Семьсот золотых монет, господин, – с грустью и безысходностью сказал Чулис.

Сидруг залез в карман, достал заколку, которую не так давно подарил Ильситоре, и бросил ее первому помощнику.

– Вот, продай эту безделушку, этого хватит, чтобы рассчитаться с бургомистром.

– Спасибо вам. Вы – истинный герой линдеров, господин Сидруг, – упав на колени, крикнул Чулис вслед уходящему за ворота Сидругу.

***

Водук шел вдоль лагеря. Его воины готовились к обороне: огдалы подкатывали камни к стенам, желборы носили стрелы на башни, урумы точили свое оружие, шаманы проводили обряды – все готовились к предстоящей битве. Урумов не нужно было воодушевлять, они всегда готовы к битве, всегда жаждут крови, в особенности линдерской.

«Об этой битве еще будут слагать легенды», – подумал про себя Водук. Он готов. Его доспехи приведены в порядок, рану на ноге залечил сам Тог-Забар, проведя ритуал и дав какой-то отвратительный зеленый настой с не менее жутким вкусом, но, благодаря этому, рана затянулась за считанные часы.

Водук был готов встретиться с героем линдеров и доказать ему, что урумы ему не по зубам. Лишь одно его беспокоило – Тог-Забар. Шаман вконец помешался на силе и этих странных кристаллических камнях. Зачем ему нужно повелевать всеми племенами урумов? Для чего ему такая власть? Зеленокожие никогда не стремились захватить весь Эльниум. Однако желбор хотел создать империю урумов, где он будет ее верховным правителем, а Водук его правой рукой. Урум согласился на сделку с шаманом, чтобы спасти свою жизнь. Была ли в этом честь или только трусость? Но кого это интересовало?

И еще этот порошок, который он втягивает горстями…. Может, все странности от него?

Сейчас Водук должен встать во главе своего войска и дать отпор линдерскому отродью – все остальное неважно.

К Водуку подошел Цыбул с маленьким линдером, сидящим у него на шее.

– Цыбул говорить спасибо, великий полководец Водук. Цыбул играть с козявка. Цыбул нравится. Цыбул очень доволен. Козявка пытаться сбежать, но Цыбул ловить. Цыбул сказать козявка: если она сбегать, зеленокожий ее убивать, и она больше не сбегать. Козявка умный, но какой-то грустный.

– Я понял, Цыбул, ты молодец. Не спускай с него глаз. Тог-Забар сказал, что он еще понадобится.

– Но как Цыбул убивать линдер вместе с козявкой? Цыбул не понимать.

Водук с силой ударил себя ладонью в лоб:

– Так спрячь его у себя в пещере и запри дверь камнем, пока будешь биться линдерами, – раздраженно ответил Водук.

– Цыбул понял. Цыбул закрыть вход своим каменным другом. Он большой, тяжелый и никуда не ходит без Цыбула. Козявка не убегать, и злобный желбор не наказывать Цыбул.

– Да, да, всё, иди! Запри его и возвращайся, ты – наша главная ударная сила, Цыбул, без тебя мы не справимся.

– О-о-о, – захлопал в ладоши огдал. – Цыбул нужен. Цыбул скоро вернётся.

Как бы глуп ни был этот огдал, силы у него – как у десяти черных троболов, а его броня, вращенная в тело и заколдованная желборскими шаманами, непробиваема. «Идеальная машина для убийства», – следуя вдоль лагеря, размышлял Водук.

Войско линдеров стояло в полной боевой готовности. Тысяча двести солдат: лучники, конница, тяжелая пехота – все распределились по своим позициям. Во главе войска верхом на лошадях стояло двое лидеров. Болисандр произносил напутственную речь перед битвой, а Сидруг таинственно смотрел на Сурантар. Они все еще ждали, пока гарнизон города присоединится к ним, бургомистр должен был выполнить свою часть сделки, это было в его интересах. Наконец издалека он увидел, как открываются ворота Сурантара, и оттуда выезжает немало бойцов в черных доспехах, совсем не типичных для линдеров, все на белых конях, как один. Они быстро доскакали до основной армии, а командир отряда подъехал к Сидругу и Болисандру.

– Гарнизон Сурантара в вашем распоряжении, Седовласый, – заявил командир, – всего двести пятнадцать воинов.