Понятия не имею, где мы находимся. После того, как Куинн огласил свой план, он уже не мог усидеть на месте, и мы тут же отправились в путь. Ехали около часа, чтобы спрятать грузовик в жутком расположенном далеко от дороги кустарнике. Меня бросает в дрожь от мысли, что какое-нибудь заразное насекомое встретиться мне. Пока прятали грузовик в тени, я все представляла, как жук может, набросится на мое лицо и покусать. Мы уже прошли несколько миль в никуда, не хочу это признавать, но он говорит правду.

– Ты думаешь это безопасно? – спрашиваю я, сбивая муху с лица.

Куинн ухмыляется. – А идти пешком неизвестно где, в ожидании того, что какой-нибудь незнакомец нападет на нас с бензопилой безопасно?

Мой рот широко открылся от удивления и глаза распахнуты. – Отличное предположение. Хотела бы, чтобы со мной был мой нож, – говорю я, вспоминая о днях, когда он лежал у меня в ботинке, и я чувствовала себя в безопасности.

– Ооо, посмотри на себя, ты плохая девочка, – подмигивая мне, добавляет Куинн.

Пожимаю плечами. – Я была плохой даже тогда, когда всегда с собой таскала Кольт. Почему же все так изменилось? – спрашиваю я, многозначительно смотря на него пристальным взглядом, напоминая о том, что он забрал его у меня, когда наставила на него пистолет.

– Он в моем рюкзаке, – отвечает он. И к счастью, не говорит о том, как он попал именно туда.

Я киваю. Прекрасно понимаю, что он и не собирается возвращать его мне, что немного огорчает. Он не доверяет мне? Ведь дала обещание ему, что не сбегу и сдержу его. Вся суть плана Б не в том, чтобы сбежать от него, поэтому могу выполнить эту клятву.

– Эй, выше голову, – говорит Куинн, кивая на дорогу.

Прищурившись, смотрю на ярко-оранжевый фургон Фольксваген, едущий прямо через холм. – Ты думаешь, это любезные люди? – спрашиваю я, делая шаг назад и вытягивая руку с поднятым большим пальцем вверх.

Куинн повторяет за мной и отвечает с ухмылкой на лице, – Вряд ли.

Водитель фургона замечает нас, и к удивлению, останавливается примерно в нескольких шагах от нас.

– Я уже жалею об этом, – бормочу себе под нос, когда Куинн подходит к пассажирскому окну.

Он смотрит на меня с беззаботной улыбкой и тихо бормочет, когда мы еще не совсем близко подошли к авто. – Что бы ни случилось, ты справишься с этим, хорошо?

Вскидываю бровь озадаченная его комментарием.

– Что – но я не успеваю закончить фразу, Куинн переключается на водителя фургона.

– Спасибо, что остановились, – произносит он низким голосом с примесью южного акцента.

Я едва устояла на ногах, когда услышала, как он говорит. Да, соглашусь, у Куинна заметен едва проскальзывающий южный акцент. Особенно он выделяется, когда уставший или злой, но сейчас дело совершенно в другом. Мне интересно, по какой причине он заигрывает.

– Все в порядке, – говорит молодая девушка брюнетка, которая окидывает Куинна оценивающим взглядом.

– Куда ты направляешься? – вздыхает пассажирка брюнетки-водителя, смотря на Куинна «трахни меня» взглядом.

– Ах, туда, куда вы нас довезете, – отвечает он смешным поддельным акцентом.

Несомненно, эти девушки заметили обман Куинна и просто уедут. Они ведь не станут подбирать на дороге двух незнакомцев, один из которых говорит дерьмовым фальшивым акцентом.

Но они этого не делают.

– Мы отправляемся в Южную Каролину на концерт группы Близардс (англ. The Blizzard – это транс-проект из Норвегии, в состав которого входят диджеи и продюсеры Ларс-Кристиан Нихейм и Торе Ватле Дженсен. С появлением первых ремиксов музыку The Blizzard в некоторых кругах стали называть «норвежским трансом» – стиль, в котором выполнены треки, являлся на тот момент уникальным и не имел аналогов в мире электронной музыки.) Мы можем подбросить вас так далеко, сколько сможем, – говорит еще одна нетерпеливая брюнетка с заднего сидения. Она наклоняется между двумя передними сидениями, чтобы подробней рассмотреть Куинна.

Класс.

Куинн поворачивается ко мне, так как я стояла за его спиной, совершенно против того, чтобы ехать с этими фанатками семьи Кардашьян. Но разве у меня есть выбор? Это может быть последним авто, которое попадется нам за следующий час, а мысль о том, чтобы задержаться в этой местности с таким запахом еще ... я точно рехнулась, делаю шаг вперед к Куинну.

– Что думаешь, Мейбл? – спрашивает Куинн, его рот немного дергается, когда мое дыхание учащается.

Мейбл? Серьезно?

– Я думаю, это просто отличная идея, Теодор, – отвечаю я с плохим акцентом также как и у него.

– Ну, хорошо, – отвечает Куинн-Теодор и он имеет наглость еще склонить бейсболку в знак благодарности.

Все девушки хихикают и хлопают своими длинными ресницами, пока я пытаюсь сдержать тошноту. Думала, такой эффект здесь можно произвести, если одеть ковбойскую шляпу.

Идиоты.

Боковая дверь скрипит, и нетерпеливая брюнетка приветствует нас жемчужно-белой улыбкой и поддельными сиськами. – Добро пожаловать на борт, я – Бриджит, – говорит она, указывая рукой, чтобы мы сели.

– Спасибо, – бормочу я, присаживаясь в бордель на колесиках на заднее сидение.

Куинн встает рядом со мной, чтобы мы сели вместе, но тут встревает Бриджит «заднее сидение». – Давай сюда, Тео, – мурлычет она, указывая на место рядом с ней, наклоняясь еще ниже, чтобы хорошо было видно декольте.

Сжимаю кожаное сиденье, мои пальцы готовы просто разорвать ткань. Быстро говорю себе успокоиться. Куинн неловко смотрит на меня, я закатываю глаза и усаживаю Лаки рядом с собой.

– Я надеюсь, вы, ребята, любите музыку 80-х! – вскрикивает девушка-водитель и неожиданно громко включает «Сильный наркотик» Бона Джови (Bon Jovi — американская рок-группа из Нью-Джерси, образованная в 1983 году.) которая заглушает мои проклятия.

***

– Они не узнают, – шепчу единственному собеседнику в этой машине, посвятив его в свои планы.

Лаки пристально смотрит на меня, он выглядит таким же огорченным, как и я, потому что мы вынуждены уже пятый раз слушать Брет Майклса (это американский певец, автор-песен, музыкант, актёр, режиссёр, сценарист, телеведущий, наиболее известен как вокалист рок-группы Poison.). Все чаще возникают мысли удариться головой о стекло, чтобы отключиться.

Мы едем уже почти два часа – наверняка уже должны были приехать? Я только что сдержалась и не спросила в очередной раз «Мы приехали? А сейчас?» потому что если, пробуду в одной машине с этими бабами еще хоть одну минуту, то сама себе вырву глаза.

На всю поездку Куинн получил полновластное внимание всех девушек-поклонниц, Бриджит, Тоня, Пиппа, которые подлизывались к нему из-за его акцента, много раз спрашивали, чем он любит заниматься, больно ли делать пирсинг или где он еще у него есть (в невидном месте). А если есть, можно ли его посмотреть, какая у него любимая еда, какой у него любимый персонаж из улицы Сезам, этот список можно продолжать бесконечно все дальше ... и дальше. Именно поэтому хочу ударить себя по голове и отключиться.

Знаю, что Куинну тоже не нравится внимание, которое на него обрушилось, но ничего не могу с собой поделать и злюсь на него. Однако в глубине души понимаю, что это просто ревность. У меня было пару инцидентов с монстром с изумрудным взглядом и это мне не нравится. Имею ли право обижаться на этих пустышек? Куинн не принадлежит мне, он сам по себе. Да, мы сглупили и не разобрались во всем, кем мы друг другу приходимся. И даже если как то связаны, имеет ли это такое значение после всего, что произошло. Между нами все было сложно до всех этих безумных событий, а теперь даже не хочу думать об отношениях друг к другу.

Вчера мы поцеловались, но это были поцелуи двух безутешных людей, наполненных отчаянием, пытающихся унять бесконечную боль, поэтому мимолетное приключение не буду брать в расчет. Также не обращу внимания на то, что Куинн попросил двуспальную кровать, а не две односпальных.

Возможно, было бы лучше, если бы Куинн просто перестал обращать на меня внимание. Например, как он сделал так однажды с Эмбер, но так не произошло. Но все же, какую жизнь могу предложить ему? Жизнь преступника, вот и все?