Все еще бодрствую, когда Куинн выходит из ванной и выключает свет. В комнате становится темно, источником света служит лишь тусклый уличный фонарь снаружи. Пытаюсь с силой зажмурить глаза, но как только случайно бросаю взор на голую точеную грудь Куинна, глаза предательски наоборот расширяются еще больше. Он – просто произведение искусства. Это даже немного забавно с учетом того, что он сам художник.

Я видела его работы и, по моему мнению, они должны висеть где-нибудь в галерее. Думаю об альбоме с рисунками, которые он мне показал прошлой ночью, хорошо помню тот, где был изображен Хэнк. Его добрые серые глаза словно оживали на бумаге, Куинн его отлично изобразил.

Но теперь никогда не увижу свет в его глазах снова.

Даже не заметила, что плачу, пока Куинн не забрался ко мне под одеяло и крепко прижал к своей груди.

– Шшш, – успокаивает он, убирая с моего мокрого лица прилипшие пряди волос. – Все будет хорошо.

Из-за этих слов появляется лишь новый поток слез, потому что ничто никогда не будет хорошо, но допускаю этот момент уязвимости, ведь этого больше не повторится.

Не могу остановить лавину слез, и Куинн пододвигается ко мне еще ближе. Он нежно покрывает мое лицо поцелуями. Колечко в губе ласкает мои щеки, от чего пробегают мурашки по спине, а в животе разливается тепло.

Куинн ощущает мою отчаянную потребность, забыть всю эту боль и нежно продвигается к моим губам, он целует меня с глубокой тоской. Из моего рта вырывается стон, когда мы углубляем поцелуй, подключая в работу свои неистовые языки. Его штанга – полный отпад, когда мы исполняем танго языков, пожирающих друг друга, металлический пирсинг Куинна только добавляет удовольствия от поцелуя.

Вскоре мы оказываемся очень близко друг к другу, между нами всего лишь пара дюймов, но все равно этого недостаточно. Куинн подхватывает мою ногу и с легкостью забрасывает ее на свое мощное тело. Я худенькая, но в руках Куинна ощущаю себя миниатюрной.

Наклоняюсь к нему ближе, и мои густые волосы укрывают нас от реального мира. Наши языки танцуют бешеный танец, пытаясь заставить нас забыть всю ту боль, которая взвалилась на наши плечи. На данный момент это единственное, что мы можем придумать.

Но прежде чем мы расстанемся, хочу прикоснуться к нему – почувствовать его – всего один раз. Резко прерываю поцелуй и переключаюсь на пирсинг в губе, мягко посасываю его. Целую его в подбородок, легкая щетина щекочет мне губы, и я не могу сдержаться и осторожно покусываю его сильную челюсть.

– Черт, – шепчет он, руками крепко сжимает меня за талию, а его тело дрожит от моего внезапного напора.

Осознание того, что могу соблазнить его, заводит меня еще больше, только потому что одному Богу известно, как хорошо это у меня получается. Я, конечно, девственница, но знаю, чего желаю, я хочу Куинна.

Чувствую, что Куинн тоже начинает возбуждаться, такие моменты накрепко врежутся мне в память. Он ведет себя в интимной обстановке также, как и во всей остальной жизни: властвует и доминирует.

Медленно целую его в грудь, мои пальцы блуждают по татуировке, а потом щелкаю по его левому соску, а затем посасываю его, стараясь глубже затянуть внутрь.

Куинн бросается ругательскими словами и громко выдыхает, его руки опускаются на мою задницу и крепко сжимают ее.

Медленно провожу руками по его мускулистому торсу и вот-вот я готова забраться к нему под штаны, пока мои пальцы еще слушаются меня, а не дрожат от волнения и возбуждения. Оставляю в покое его сосок и поднимаю взгляд к его ярким диким зеленым глазам.

– Рэд, у нас есть время заняться этим, можно не спешить, – вздыхает он, его руки с нежностью гладят нижнюю часть моей спины. – Мы должны поспать, – предлагает он. А я думаю, что это отстойная идея.

Нервно кусаю губы, чувствую себя немного отвергнутой и смущенно отстраняюсь от него. Мне так неловко, словно сделала что-то не так. Он по-прежнему обнимает меня, своей большой рукой, держит меня за бедро, а другой за затылок.

– Я хочу тебя, не думай, что не хочу.

– Тогда в чем дело? – тихо спрашиваю я. Это немного обижает.

– Только не сейчас. Не так, – отвечает он, смотря на меня проницательными глазами.

Понимаю, что он имеет в виду, но все же с неохотой сползаю с него и переворачиваюсь на свою сторону. Чувствую себя возбужденной и неудовлетворенной. Куинн прижимается ко мне сзади, обнимает за талию и притягивает к своей груди.

– Спокойной ночи, Рэд, – шепчет он, целуя меня в шею, слышу в его голосе неимоверную усталость.

– Спокойной ночи, Куинн, – отвечаю я, закрывая глаза. Одинокая слеза катится по щеке, боясь того, что меня ждем в будущем.

***

Просыпаюсь и первым делом смотрю на часы, чтобы узнать, сколько времени я проспала. Целых четыре часа, это очень неплохо для меня с учетом того, что просыпалась от кошмаров ночью в холодном поту.

Но сегодня мне ничего не снилось и знаю, кто этому причина. Куинн обнял меня, и все прошло хорошо.

Смотрю на его умиротворенное лицо, его грудь медленно поднимается и опадает, губы, которые вечно уговаривают меня согрешить, немного приоткрыты. Спокойное дыхание способно убаюкать меня вновь, когда я нежно убираю волосы с его лба. Нервно кусаю внутреннюю часть щеки, потому что знаю: время пришло.

Бесшумно выскальзываю с кровати, беру в руки джинсы и толстовку, валяющиеся на ковре возле кровати. Тянусь к рюкзаку и вытаскиваю деньги, кладу их все на кухонный столик, а затем подползаю к двери. Хватаю черный свитер Куинна, лежащий на диване, и резко останавливаюсь, когда слышу, как он начал шевелиться.

Когда он вновь начинает ровно дышать, я облегченно вздыхаю и дальше продолжаю свой путь. Мои ботинки стоят прямо возле двери, наклоняюсь и осторожно без шума поднимаю их. С силой сглатываю и в последний раз смотрю на Куинна. Мое сердце разрывается на части, когда закрываю за собой дверь.

Надеваю капюшон, заправляю волосы внутрь, в надежде полностью укрыть себя от мира. Гравий шуршит под ногами, когда иду быстрым шагом. Слава Богу, что никто не может услышать, как громко стучит мое сердце, иначе оно перебудило бы всю округу.

Вытираю вспотевшие ладони о джинсы, наконец-то вижу грузовик. Лаки отдыхает на сиденье и взволнованно садиться, когда замечает меня.

– Давай, дружок, – шепчу я и открываю для него двери. Он спрыгивает вниз, готовый следовать за мной.

Осторожно открываю дверь со стороны водителя, Лаки запрыгивает обратно и садится на пассажирское сиденье, недовольно смотря на меня.

– Не смотри на меня так, – вздыхаю я, садясь на место водителя. – Я должна, – он низко опускает голову, словно не хочет смотреть на меня.

Бесшумно роюсь в кармане свитера Куинна в поисках ключей, но их там нет.

– Черт, – ругаюсь я, проверяя все еще раз, но их все так же нет.

Паника завязывает у меня все внутри в узел, открываю козырек, в надежде, что он держит запасной комплект ключей здесь, но там ничего нет. Отчаянно роюсь в бардачке и на полке, бросая все, что попадется, на пол. Все бесполезно, ничего нет.

– Это ищешь? – спрашивает меня человек с низким голосом, стоящий возле окна авто. Слышу характерный звук ключей.

Я громко взвизгиваю и от неожиданности подпрыгиваю так, что головой ударяюсь с громким и болезненным хлопком о потолок грузовика. Не обращая внимания на боль, смотрю через плечо на Куинна, держащего в руках те самые злосчастные ключи.

Меня поймали с поличным.

– Выходи, – приказывает он, голосом, не терпящим возражений.

Упрямо отвечаю. – Нет, – и запираю дверь. Только ведь это довольно глупо, у него же есть ключи.

Его рот слегка кривится, когда он скрещивает руки на своей могучей груди. Выглядит весьма угрожающе, стоит в темноте такой лохматый, с холодным взглядом смотрит на меня.

– Я могу делать это всю ночь, – говорит он, потягивая за кольцо в губе.

– Так же как и я, – возражаю ему, подражая его позу.

Он резко кидается к двери и пытается открыть ее, но предвижу этот шаг и также быстро щелкаю замком.