В оформлении обложки использованы бесплатные изображения из свободного доступа в Интернете. Скомпонованы и обработаны автором.
Предисловие
Книга посвящается Надежде Щёголевой, она же Ледяной Лис – той, без кого это произведение не было бы закончено.
Также она посвящается тем, кто, как и я, думает, что любое путешествие – не только изучение внешнего мира, но и в какой-то мере познание себя, причём порой – с самых неожиданных сторон.
Глава 1. Рандеву на руинах
"Тишины самопознания всем, слушающим меня!
Скорее всего, поскольку я не собираюсь ни с кем делиться записками моего путевого дневника, это сообщение никому не адресовано, кроме самого же меня, но так меня воспитывали здороваться, и я неукоснительно следую правилам хорошего тона.
Мои ноги ступают по оранжевому, как острые, заставляющие дышать едва ли не огнём, специи и соусы гофра, базальту на склоне горного хребта, тянущегося бесконечно, до самой линии горизонта, бугристой и, на мой вкус, совсем неэстетичной. Над моей головой – плоское, как поддон пекаря, небо цвета окиси железа, соединённой с глиной. Я вижу какой-то сплошь покрытый колючками и репеистыми шариками рыжий кустарник слева от себя, примерно сорокаметровую по предварительным расчётам, которые я, впрочем, не буду проверять, пропасть – справа. Передо мной только что проползла куда-то по неведомому мне маршруту змея с кожей, напоминающей оттенком выцветший кирпич, и я не понял назначения наростов на её голове и вдоль всей спины. Я даже не знаю, как она называется. Внизу, как мне отсюда хорошо видно, равнина сплошь изрезана глубоко выбитыми желобами пересохшей ещё в незапамятные времена ирригационной системы. Никаких следов этноса, даже безмерно давнего и поголовно вымершего, которому та могла бы принадлежать встарь, я пока что не встретил.
Солнце здесь похоже на клубок яростного пламени, выхваченный прямо из центра вошедшего в полную мощь своего неистового разгула пожара. Даже в очках с затемнёнными стёклами мне больно на него смотреть. Такое ощущение, что оно желает запечь меня в собственном соку и подать к столу местных замысловатых форм жизни.
Меня зовут Кайто. Аран Кайто. Мне двадцать два года. Я нахожусь на планете Винса. Местное солнце называется Алсей. Я прибыл сюда на основании поисков материала для научной диссертации, необходимой для завершения моего обучения в высшем учебном заведении, на отделении высшей физики и кибернетики. Дисциплина – история космоса. Знаю, что это лишь второстепенное направление здесь, введённое для расширения кругозора, но мне разрешили его выбрать. Рассчитываю внести ясность в кое-какие вопросы о происхождении человеческой расы и причинах её стремительной галактической экспансии. Проще выражаясь – хочу больше узнать о месте, где зародились мои неизмеримо далёкие предки. О планете Земля.
Я начинаю мой путь, и да воссияют надо мной звёзды, ответственные за удачу!"
Перестав вполголоса надиктовывать на маленькую белую квадратную пластинку с закруглёнными краями, Кайто убрал её в кармашек за пазухой плаща. Он не был уверен, отыщет ли хоть крупицу сведений, действительно необходимых человечеству, но, если этот исчезающе малый шанс всё же выпадет ему, документы отправятся в Большой Университет Познания, а, следовательно, должны быть оформлены правильно. Хотя тогда следовало бы урезать лирику, минимизировать разросшиеся, как кусты сирени по весне, сравнения и описания и добавить точных и чётких измерений параметров всего вокруг, проб грунта и так далее. Но Кайто собирался заняться всем этим, лишь если планета – не очередная пустышка. Казалось бы, что ему до туземцев, ведь они вовсе не были похожи на тех, кого он ищет, ни внешне, ни по интеллекту, ни по укладу быта… Но, во-первых, они могли быть связаны с теми, кто ему в действительности требовался, узами крови и наследственности, мало ли во что тут могло выродиться такое существо, как человек, за тысячу-другую лет. Во-вторых же, даже не являясь прямыми потомками людей, аборигены могли, тем не менее, что-то знать о них. Правда, никакой речью, кроме уханья и гуканья, они не владели, и были в этом отношении удручающе и почти безнадёжно плохо обучаемы, но сведения можно добывать очень и очень разными способами. Разумеется, речь не о пытках и других насильственных методах, но, боги и демоны всех народов и звёзд, чем только не приходилось заниматься переводчикам! Не зря же они всегда хорошо питаются и вволю пьют!
За поворотом вьющейся вокруг горы тропы Кайто на пару секунд замер.
К винтообразной тропинке, выходившей на плоскую вершину горы, примыкала широкая полоса чёрного мрамора, похожая на прямую автомагистраль или центральный проспект столицы, и покоилась она, будто на столпообразных слоновьих ногах, на чёрных же колоннах квадратного сечения. В целом это напоминало невероятных размеров заброшенный акведук, сохранившийся почти нетронутым. Но планета выглядела сухой и безводной, и Кайто знал, что это не так, лишь из справочников. Казалось крайне сомнительным, что сюда, к этому монументу величия духа безвестных создателей, когда-либо достигала вода. Кроме того, мрамор сверкал, нагреваясь под прямыми потоками забавного рыжего солнца, будто едва-едва добытый и совсем недавно установленный, надраенный до зеркального блеска руками бесчисленных слуг, несмотря на то, что здесь явно много сотен лет никто не бывал – однако, подошвы сапог сделавшего несколько шагов по необычному памятнику невесть когда и куда сгинувшей народности Кайто ничуть не скользили. Полутораметровое в высоту ограждение, впрочем, не позволило бы Кайто упасть вниз.
Дно этого прохода пролегало на двадцать пядей ниже, чем край дорожки, откуда Кайто спрыгнул, чтобы очутиться в своеобразном жёлобе. Тот вплотную примыкал к вертикальной поверхности бока скалы, и в камень было вделано кольцо из металла, похожего на чёрную легированную сталь, неизвестного назначения. Не более ладони Кайто размером, оно оказалось столь тяжёлым, что он даже пошевелить то не смог. Если бы не наличие толстых и жёстких защитных перчаток на руках из кожи свирнейского вепря, одного из опаснейших представителей фауны планет бранли, нередко задирающего насмерть всякого случайного встречного – Кайто не рискнул бы так поступить. Пытаться спилить кусочек для дальнейшего исследования в более благоприятных условиях не стал, ограничился он лишь парой снимков, сделанных на то же устройство, что записывало его речь – как и всё в его багаже, оно являлось многофункциональным. Завершив краткую "фотосессию", Кайто двинулся вдоль необычного полукоридора, подметив про себя, что дно полого уходит вниз, и он опустился уже на несколько метров от уровня высоты тропы, сделав всего пятьдесят не самых своих размашистых шагов. Раньше ему казалось, будто этот проход гораздо уже, но, раскинув руки в стороны на всю ширину, Кайто не смог коснуться обоих заграждений сразу.
Циферблат весьма странных наручных часов на правом запястье Кайто, без стрелок, делений часов и минут, сплошь белый, засветился, подобно люминесцентной лампе и в мгновение ока исторг из своего чрева крупный, увесистый булыжник. Приблизившись к боковому заграждению, высотой уже сравнявшегося со стеной среднего дома, Кайто сильным броском отправил камень на ту сторону и, едва тот скрылся из вида, засёк время. Устройство на его руке подало сигнал о достижении объектом дна через шесть минут и двадцать секунд. Кайто содрогнулся и непроизвольно отступил от стены, хотя, разумом он и понимал, что ему вряд ли хватит сил и возможностей сокрушить её даже нарочно. Заодно его прошиб холодный пот – при мысли о том, какое расстояние отделяет его от земли. Особенно при учёте гравитации Винсы, пусть и незначительно, однако, всё же превышавшей привычную, на Арделле.
В принципе, он мог не идти сюда один. Наследник компании "Новые Современные Небесные Технологии" мог отрядить сюда пару-тройку дюжин разумных, или же вовсе снарядить роботов. Однако, ему хотелось пройтись по планете собственными ногами, подвергнуть себя опасности. Он – не какой-нибудь там избалованный капризный принц, знающий, что у него есть целое состояние, посылающий навстречу опасностям и приключениям других, вместо себя. Ему надо – он и должен делать. Таков был принцип семьи Аран, и отец, конечно, оказал бы ему содействие, послав на Винсу подчинённых – но в Кайто он бы разочаровался навсегда. Кайто никогда не любил Амоса, если не считать, конечно, самого раннего возраста – первых лет жизни. Однако, ссориться с тем, от кого ты однажды получишь наследство, исчисляемое миллионами золотых слитков, а также целую корпорацию, явно не следует.
