— Да, конечно, дружище, — ответил мой зам и похлопал меня по плечу.
Детей принесли после обеда, пока мне, да и им, скорей всего, не сделали инъекции и всякие процедуры. Гарри вез двухместную кроватку, в которой спали дети, за ним шла кормилица. Она поздоровалась со мной и сказала, что придёт через пару часов покормить мальчиков. Когда она ушла, я сказал мужу, чтобы он ей хорошо заплатил за то, что она кормит наших детей, и Гарри кивнул. Он передал мне на руки сначала белокурого мальчика и я прослезился. Белые волосики, розовые губки, бледненькие щечки и тонкие бровки. Ангелочек мой. Я поцеловал сына и прижал к себе.
— Мой родной малыш, — прошептал я и снова поцеловал, но уже в другую щечку, а потом передал Гарри, который тоже поцеловал ребёнка и положил в кроватку.
— Дай мне второго малыша, — попросил я мужа и он положил мне на колени кулёчек с темноволосым ребёнком, розовыми губами и чуть смуглой кожей. — Сыночек на тебя похож, Гарри, — улыбнулся я.
— У него серо-зеленые глаза, очень яркие и красивые, а у твоей маленькой копии — серо-голубые. Ангелы. Так как мы их назовём, любимый? Я бы хотел темненького назвать в честь моего отца и крёстного — Джеймс Сириус Поттер-Малфой, если ты не возражаешь?
— Замечательно, Гарри! — воскликнул я. — Тогда белокурого назовём Скорпиусом Поттер-Малфоем, если ты не против?
Гарри уложил детей в кроватку, а потом сел ко мне на кровать и обнял меня.
— Мне понравилось, каких ты прекрасных деток родил, может, попросим мольфара Ворона, чтобы он помог нам ещё одного зачать? — прошептал мне на ухо супруг. — Я так по тебе соскучился, любимый.
— Попросим, Гарри, но чуть позже, надо этих поднять на ноги. Скорпиус с Джеймсом как пойдут ножками, так и попросим Ворона. Мой организм восстановиться к тому времени, — ответил я.
Муж склонился ко мне и поцеловал очень нежно, но я так по нему соскучился, что втянул супруга в более чувственный поцелуй.
— Драко, любимый, погоди… — Поттер положил меня на кровать и запустил руку в мои штаны, погладил мой член и я выгнулся в родных руках. — Ты хочешь?
— Гарри, сделай это, — прошептал я мужу, — я хочу, милый.
Он облизал свои пальцы и они начали ласкать меня, большой палец делал круговые движения по головке члена. Я укусил за плечо супруга через халат и дышал прерывисто, тихо поскуливая и обнимая Поттера за шею, старался тихо, чтобы не разбудить детей. Несколько движений рукой и я обильно кончил, излившись в руку мужа.
— Гарри… — прошептал я, крепко обнимая, — спасибо.
Супруг поцеловал меня и встал с кровати, прошёл в туалетную комнату, чтобы помыть руки. Он вышел через несколько минут с горящими, потемневшими глазами. Поттер обнял меня и поцеловал в лоб. Я понял, что он тоже кончил. Мы несколько последних месяцев не занимались любовью полноценно и очень соскучились. Гарри был крайне осторожен эти месяцы и оберегал меня, носился со мной, как с хрустальной вазой.
— Гарри, я хочу… — проговорил я и тут зашевелился Скорпиус в кроватке.
Мы с мужем подбежали к нему, но он зачмокал и дальше продолжил спать.
— Я тоже тебя хочу… — шепнул мне горячо на ухо муж, от чего все тело загорелось.
В палату вошел Забини, прошёл к детям, просканировал их волшебной палочкой, довольно кивнул и повернулся к нам.
— Секс не раньше, чем через неделю, пусть организм в норму придет. Драко, ты же сам знаешь, что это так? Не слушай Поттера… — Гарри нахмурился и крепче меня обнял. — Анализы пришли твои и детей. У беленького малыша гемоглобин показал сегодня норму, а у тебя пока что нет. Герой, дай моему другу отдохнуть, я позвоню Нарциссе…
— Блейз, да что с тобой такое? — спросил я. — Это наше с мужем дело.
— Я не против, я только советую и желаю тебе здоровья! — ответил мой зам и увернулся от моего «дружеского» кулака итальянец. — Но неделю всё-же воздержитесь.
Через два дня нас выписали. Мама не отходила от внуков ни на шаг. Через месяц приехала тётя Пассифлора из Франции погостить у нас, но дожди Англии она ненавидела, поэтому уже через пару дней забрала нас к себе.
Южный деревенский воздух и парное молоко совсем исцелили нашего Скорпиуса. Гранатовый сок три раза в день с мёдом и орехами столчеными в порошок, гемоглобин сына и мой отлично повысил. Мы с Гарри во Франции часто ночевали на сеновале, пока дети спали с коброй Лулу или с черепашкой Чарли, под присмотром бабушки Нарциссы. В такие ночи мы наслаждались с Гарри друг с другом и не могли насытиться. Утром мы все были в сене, лохматые, зацелованные, но счастливые с ошалевшими от любви глазами. В такие утра я не мог сидеть, а если и сидел, то на коленях у мужа, а этот садист поглаживал мой оголенный животик и целовал невзначай мою шею сзади, или шептал, что ночи ему было мало. Я был несказанно рад, что у меня есть мамочка и тётя Пассифлора Малфой. Они души не чаяли в детях и возились с ними, давая нам возможность с Гарри побыть вместе. Часы свободы мы с супругом очень ценили и дорожили. Мы как подростки убегали очень тихо, чтобы нас не поймали и любили друг друга, как в первый раз. Наша любовь с каждым годом крепла и увеличивалась.
Так прошло почти три года. В один прекрасный день мы получили послание от мольфара Ворона, он нас позвал, и за нами явился его служка, Миха.
— Мольфар ждёт вас, — сказал мужчина в капюшоне, — Ворон болен и его время пришло.
— А дети? — спросил Гарри?
— Их обязательно, — ответил гоцул Миха.
Я написал письмо Нарциссе, в нем я предупредил, чтобы она не искала их и не переживала. Я взял на руки Джеймса, а Гарри — Скорпиуса. Маг Миха мягко нас трансгрессировал в Карпаты. Была ночь и дети спали.
Мы вошли в избу к старому мольфару тихо, он обрадовался нам, как родным. Правда, он лежал на старой овечьей шкуре и едва говорил. Вдруг Ворон встал и попросил деток положить на кушетку. Он долго что-то на древнем языке говорил, шептал, и только голубоватая сила, как потоки молний, переходили от старика к детям. Так продолжалось около получаса, после чего мольфар все прекратил, а дети продолжили спать. Гоцульский маг вынул новые амулеты для всей нашей семьи, и велел их надеть, не снимать никогда. Даже для мамы и Пассифлоры дал, как благословение. Мне протянул целый мешочек с травами, пяти литровую канистру зелья, принимать которое я должен в течение девяти месяцев беременности каждый день по пол стакана, новый амулет для зачатия и книгу мольфарских заклинаний. Их его у Ворона было две: одну он при нас дал Михе, а вторую — мне. Мы с Гарри поняли, что часть силы Миха от мольфара тоже получил, и останется жить в хижине старика. Радовало, что сила и наследие Ворона не исчезнет бесследно, оно будет жить, продолжаться, передаваться из поколения в поколение и усовершенствоваться.
— Благодарю вас, друзья мои за то, что пришли по первому зову. На рассвете я покину этот мир, в котором прожил не одно столетие, — проговорил Ворон. — Дети ваши и мой Миха в полноте своей обладают моими дарами. Джеймс и Скорпиус станут великими светлыми магами в будущем, учеными, а вот третий ребёнок станет в свое время Министром Магии. Это будет девочка и в ее управление Министерством, магия станет всемирной, её примут все страны и народы, её будут изучать во всех школах и ВУЗах мира. Имя Лили Виктории Поттер — Малфой прославится на века. — Мы переглянулись с мужем и в глазах наших засияли слезы. Девочка. Третим ребёнком будет наша принцесса. — Драко и Гарри, — проговорил мольфар, — когда Лили Виктории исполнится три года, только тогда можете поехать преподователями в школу Магии и Волшебства. К тому времени ваш бывший директор отойдет в мир иной, и тебе, Гарри, надлежит принять пост руководителя.
— Хорошо, Ворон! — проговорили мы с Гарри в унисон.
Перед рассветом мы покинули мольфара Ворона, обнялись с ним на прощание, так как он устал и хотел, чтобы Миха остался с ним. Слуга и друг Ворона успел нас трансгрессировать и тут же исчез снова, оставив нас на пороге нашего дома.
Через полтора месяца я почувствовал утром дурноту, и мы с Гарри поняли, что через семь с половиной месяцев Лили Виктория Поттер — Малфой появится на свет.
