— Драко, прошу тебя… Пока ты не скажешь мне… Не надо…

Малфой застонал, нет, вернее сказать, завыл куда-то в небеса, а потом посмотрел на меня и обжег бешенным, безумным и смеющимся взглядом.

— Гарри, позволь доставить тебе одно лишь удовольствие? Никакой боли и страданий — только нежность и блаженство. Позволь, милый?

— Драко…

Губы блондина сомкнулись на моей плоти и мир перевернулся. Пропали над нами зажегшиеся в небе луна и звезды, трава, кустарники и лес по обоих сторонам дороги. Кругом стало светло как днем, даже светлее и солночнее. Даже не осталось ни Драко, ни меня — одно лишь незамутненное блаженство. Меня накрыл цунами страсти и океан любви. Я как вихрь взлетел к небесам и увидел в нём тысячи шетокрылых Херувимов с лицом Драко Малфоя. Я лежал на ковре из травы и цветов полностью голый, разлетевшись на тысячи искр своей душой. Когда я пришёл в себя, блондин сидел рядом и сыто облизывался, обхватив голову руками. Он сделал мне минет? Малфой был крайне измучен и обессилен. Минуты, секунды назад он довел меня до самого прекрасного и крышесносного оргазма, а сам сейчас страдал от неудовлетворенности.

— Драко… Спасибо, — проговорил я и подполз к любимому.

— Всегда — пожалуйста, — ответил он и положил свою голову ко мне на плечо. — Поехали домой, одевайся, Гарри.

Малфой устал, он был вымотан: черные круги под глазами, бледный и уставший. Мы ехали в машине молча, а когда въехали в имение графа, блондин влетел в дом и сразу поднялся к себе, едва кивнув всем, кто сидел в зале. Гости уже разошлись и сейчас осталась лишь семья и близкие друзья: Северус Снейп, Гермиона с Пэнси Паркинсон и близнецы, Тэдди с Каспианом уже отдыхали. Так как тетушки Женевьевы не было, значит, она их укладывала спать. Нарцисса проводила взглядом сына и переглянулась с зельеваром.

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

#

Это было сущим адом — любить Поттера, быть рядом и не иметь возможности заняться настоящей любовью. Мой гордый и недоступный лев сводил меня с ума постоянно. Вот сейчас мы вернулись с водопада, а по пути я не выдержал — заласкал его до оргазма, сделал минет. Вкусный, терпкий, чистый и действенный, он весь горел в моих объятиях, пока я пил его страсть, выстреливающую мне в рот. Такой Гарри чувственный, горячий и отзывчивый. Я хотел одного — попасть скорее в свою комнату и встать под ледяные струи душа.

Когда мы вернулись домой я почти бегом пошел к себе. Скорее в душ, а после можно и отдохнуть.

Я покорно подставил свою буйную головушку под холодные струи воды, и подумал, что скоро душ станет моей неотъемлемой частью жизни.

— Да, Драко… Эдак, ты скоро помрешь от частого (постоянного) использования ледяного душа. Погибнешь от переохлаждения, а на могильной плите будут красоваться слова: «Здесь покоится Драко Люциус Малфой, потомок древнего рода чистокровных магов, граф и аристократ, умерший в расцвете молодых лет от хронической эрекции и последующего спермотоксикоза». Но ты же понимаешь, что и этот душ помогает тебе все реже и все меньше.

Я вылез из душевой кабинки посиневшим, но по-прежнему сгорающим изнутри.

— Поттер, как же ты не понимаешь, что я люблю тебя. Сегодня я сказал тебе все, о чем думаю и что чувствую. Я узнал, что тоже нравлюсь тебе, мой Гарри. Ты во время оргазма кричал моё имя, а это означает одно — ты любишь меня, иначе назвал бы другое имя, если бы у тебя кто-то был в Англии, — произнес я.

Аппетита не было. Я выпил стакан минеральной воды вместо ужина и лег в постель. Так, теперь надо посчитать овец, или единорогов мысленно. Дойдя до трехсот, я услышал как скрипнула дверь моей спальни, и в комнату вошел Поттер. Длинный халат скрывал его, скорее всего, обнаженное тело. Он сел на мою кровать и посмотрел на меня. В лунном свете глаза брюнета горели изумрудами в обрамлении бриллиантов. Мерлин, как же тяжело видеть его, но ведь он опять меня обманет, как пить дать!

— Гарри, ты чего? — спросил я. — Ты в порядке?

— Нет, Малфой, я совершенно не в порядке. Ты нужен мне сейчас. Я не понимаю, что со мной происходит. Весь мой организм трясет, бросает то в жар, то в холод, тело знобит и я не могу уснуть. Может, ты мне сможешь помочь, разъяснить, что со мной не так? Ты ведь такой умный и опытный. Пойдем, Малфой, посидим в беседке, подышим свежим воздухом.

Он взял меня за руку и повел за собой. Я ринулся вперед и только успел вырубить сигнализацию, а брюнет уже несся вперед, обнимая меня за талию, ласково провел рукой по моей щеке, заглядывая в глаза. Мерлин. Он хочет свести меня с ума? Он остановился на лужайке возле беседки и потянул меня за собой на траву. Поттер уложил меня на природный зеленый ковёр и лег рядом. Он обнял и прижался ко мне, как теплый, пушистый черный котёночек с изумрудными глазками.

Тихо, Драко, тихо, не дыши так часто. Успокойся, не думай о нем, как об объекте своей любви.

— Ну, полегчало тебе, Поттер? — осторожно спросил я.

— Не совсем. Все еще трясет, все ещё лихорадит, — ответил Гарри, — возможно станет лучше, когда я лягу ещё ближе?

— В каком смысле? Что ты хочешь сказать, котёночек? — прошептал я.

Но брюнет перевернулся и лег на меня сверху. Он положил свою голову на мою грудь и глубоко вздохнул. Но Гарри был такой непоседа, он ерзал на мне, аки уж, возбуждая. Я обнял парня и прижал к себе, останавливая его телодвижения.

— Малфой? Ты чего это?.. — проговорил он.

— Перестань ерзать на мне, Поттер, — прошептал я. И тут он лег так, что мой член уткнулся в его бедро, и я застонал. — Гарри, прекрати.

— Что это мне упирается в бедро? — спросил он и улыбнулся.

Я перевернул его вниз и навис над любимым, приближаясь губами к его губам. Брюнет загнанно дышал, не отводя своих глаз от меня.

— Как ты думаешь, засранец гриффиндорский, что это может быть? Я ведь не каменный, Поттер, и моё желание очевидно — я хочу тебя, безумно хочу, Гарри. Я думаю о тебе день, а по ночам ты мне снишься. В моих грезах ты хочешь меня, мы занимаемся любовью и ты стонешь, зовешь меня, просишь о любви, умоляешь брать тебя глубже. Я просыпаюсь со слезами на глазах, понимая, что это всего лишь мираж ночной и ты в реале не со мной. Тебе тоже плохо именно от этого. Ты насилуешь себя, не даёшь организму того, чего он хочет — меня.

Я снова перевернулся и теперь уже Гарри лежал на мне. Он поцеловал меня очень нежно и трепетно, положил снова свою голову на мою грудь и прошептал:

— Я подумаю об этом и на днях, Драко, обещаю, я дам тебе ответ, а сейчас просто полежим так, мне уже легче, намного легче.

Поттер уснул на мне, и уже перед рассветом я поднял его на руки и понес в дом. Перед его комнатой я остановился. Оставить его одного, чтобы он через час — полтора снова пришёл ко мне сводить меня с ума? Ведь он сам не понимает, что своим отрицанием только мучает себя, Поттера тянет ко мне неодолимо. Может, пусть просто поспит в моей постеле? Его магия, его внутреннее магическое ядро хочет соединиться с моим, и это — не голое желание физической близости, это — зов магии, зов наших душ, нашей общей на двоих любви. Эх, утром Гарри будет злиться на меня, когда проснется в моей кровати. Что ж, пусть злится — пусть это будет небольшой местью за те страдания, что он мне приносит, не отвечая на мой голодный зов. Я уверенно прошёл дальше, и внес любимого в свои покои. Осторожно положил его на кровать и лег рядом, обнимая мое родное чудо. Поттер потянулся ко мне, зачмокал во сне и обнял. Я накрыл нас тонким одеялом и прошептал, что люблю Гарри. Брюнет улыбался во сне, доверчиво прижался и ещё крепче уснул. Я какое-то время ловил дыхание Поттера, гладил его по спине, перебирал пальцами его непослушные волосы, а потом тоже уснул, не выпуская мою любовь из своих объятий.

========== 10. Пикник, или полное признания дядей Драко Малфоя. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

&

Пробуждение мистера Поттера было весьма интересным. Я уже проснулся, принял душ, почистил зубы, надел джинсы, рубашку, галстук, и вдруг Гарри начал просыпаться. Он сладко потянулся на кровати, выгнулся, как котёночек и уткнулся в подушку своим носом. И вдруг брюнет сел резко на кровати. Он посмотрел на меня и его глаза округлились, как два огромных изумруда.