— Драко… — простонал я, пожирая его глазами. Я перебрался к нему на колени и пьяно ластился о его пах своих. — Драко, я хочу тебя. Ты такой …

— Какой, мой родной? Скажи мне, Гарри, скажи, прошу тебя, — прошептал мне в висок блондин, целуя все лицо.

— Ты… — промямлил я, уже не связно отвечая. — У тебя эта… ну, как её… хрема… храм… храмиз… харизма! Вот.

Малфой рассмеялся и крепче обнял меня, целуя, покусывая мои губы, засасывая, лаская языком. Я уже в голос стонал. Я положил свою голову на его грудь и прошептал:

— Драко, не могу больше, хочу тебя. Ты меня измучил совсем. Я только тобой одним живу, одним тобой дышу и Тэдди. Вы двое — всё для меня.

— Милый, я не хочу тебя в пьяном виде, Поттер. Давай-ка, выпей Зелье Отрезвления, хочу тебя, когда ты будешь трезво мыслить, когда станешь умолять меня любить тебя не заплетающимся языком.

— Ты, сука, не хочешь меня, Малфой? — удивился я и тут блондинчик в глазах раздвоился, и оба гаденыша улыбались мне сейчас. — Оу, а вы оба, сукины дети, не хотите меня?

— Еще раз скажешь про мою матушку гадость, оттрахаю так, что свое имя забудешь, Поттер! — И уже ласково продолжил дальше: — Вот видишь, львёночек мой, я уже стал в твоём восприятии двоиться, да? Давай, пей, а как протрезвеешь, поговорим, мой хороший.

Я кивнул и выпил все содержимое пузырька с Отрезвляющим зельем. Мозги моментально просветлели, Малфой остался один, второй пропал, слава Мерлину, и я вдруг осознал, что как шлюха сижу на бедрах Драко, полураздетый и выгибаюсь в руках блондина, а он ласкает моё тело своими руками, избавляя от одежды. Я, как рыба, попавшая из воды в сети, открывал и закрывал рот, то краснея, то бледнея от своего распутного поведения. Вот что делает с девственником близость запретного плода — полный крышеснос.

— Оу… — проговорил я. — Прости, я… Ох…

— Вот так я и знал, что после отрезвления ты не захочешь меня, но трахать твою тушку в состоянии невменяемости — это не по мне. Поехали, хочу показать тебе красивый водопад и горы. Тебе понравится, мой хороший.

Я оделся, привёл себя в относительный порядок и мы выехали из поместья. Моя голова жутко кружилась и знобило.

— Я хочу соленые помидоры в сладко-соленом рассольчике. Давай, заедем в супермаркет. Умираю, как хочу, — проговорил я.

— Магглы называют это похмелье. Ты прав, малыш, помидоры маринованные и огурцы весьма помогают от этого недуга. А ещё беременные любят их, когда вынашивают дитя. Когда-нибудь, я надеюсь, в скором времени ты тоже будешь носить нашего с тобой малыша.

Я покраснел и отвернулся. О чем это он? Я сподоблюсь носить в себе ребёнка Драко? Да он же не любит меня? Но могу ли я отказаться от столь заманчивой перспективы? Малфой, любовь моя. Я втихаря наблюдал за блондином. Он спокойно и уверенно вел свой Ламбаргини, ни тени малфоевской ухмылки на лице, ни превозношения, ни бахвальства — лишь тёплый ответный взгляд.

Мы остановились у супермаркета и купили литровую банку помидоров в собственном соку. Как только я оказался в машине, открыл крышку заклинанием и накинулся на помидоры. Блондин сел ко мне на заднее сиденье и наблюдал, пока я уплетал помидоры, запивая их томатным соком. Надо же, умиляется засранец. Через час мы приехали к водопаду и он действительно оказался прекрасным. Малфой привёл меня к вершине, где распологалась смотровая площадка. Он обнял меня со спины, закрывая собой от крупных ледяных капель, что летели на нас, и я начал немного дрожать.

— Красиво, правда, милый? — спросил он. — Мы немного пробудем здесь. Вечерняя прохлада и холодные капли могут навредить тебе.

Я развернулся в его руках и меня снова обняли.

— Гарри, как ты прекрасен, как же ты дорог мне. Скажи, скажи мне, Поттер, как ты ко мне относишься, что чувствуешь, когда находишься в моих объятиях, когда целуешься со мной, когда я ласкаю тебя? Скажи мне, родной, — горячо и прерывисто шептал Малфой.

— Ты нравишься мне, — ответил я, — и порой я слетаю с катушек, когда ты рядом. Меня тянет к тебе, но уступить тебе я не могу, разве что в алкогольном опьянении. Мне холодно, Драко, пойдем отсюда. Здесь шаткий мост, под нами бездна воды, напоминающая в сумерках страшный котлован. Поехали, надо посмотреть, как там Тэдди.

— А я, Поттер, мечтаю полетать над водопадом на метле, в погоне за золотым снитчем. С тобой полетать, как в школе, помнишь? — улыбнулся Драко и поднял меня на руки, а я обнял его, прижимаясь ближе, чтобы согреться.

Посмотреть на горы и на виноградники мы решили завтра поехать все вместе, устроить пикник на свежем воздухе. Тэдди побегает вместе с Каспианом, да и Нарцисса отдохнет от своих теплиц, кустарников, деревьев и цветов. Во избежание искушения я сел на заднее сиденье белого Ламбаргини, и Драко поехал домой. Солнце почти зашло, где-то ещё краснели верхушки деревьев, но роса не опустилась на траву.

— Ты и Эдвард, вы понравились людям и моим крестьянам. Меня поздравили с хорошим выбором жениха, — вдруг проговорил блондин, а я поперхнулся томатным оставшимся соком от помидоров, который решил допить.

Я поставил пустую банку на пол, подальше от себя и посмотрел на Малфоя в зеркало.

— Я не понимаю тебя, Драко, — сказал я, когда перестал кашлять, — с чего они взяли, что ты и я — пара?

— Конечно, а разве нет? Люди меня любят, они были очарованы ребёнком, и ты им очень понравился. Соседские парни даже заинтересовались тобой, хотели подкатить, но я не дал им и приблизиться к тебе, сказал им, что мы помолвлены.

— Ты им солгал, Малфой! Мы. Не помолвлены. Я не позволю, — возмутился я. — Лжец!

Я отвернулся к окну. Вдруг Драко резко остановил свой Ламбаргини и вышел на улицу. Я опустил стекло и высунулся наружу.

— Малфой, в чем дело? — крикнул я, а блондин пошел по зелёной траве.

Он молчал и просто шёл, опустив глаза долу, а потом сжал ладонями виски и застонал. Я выскочил из машины и побежал за своей любовью, положил руку на его плечо.

— Драко, что случилось? — обеспокоено спросил я, но он молчал секунд пятнадцать, а потом я оказался лежащим на шелковистой траве и задохнулся опьяняющим ароматом цветов, вереска, душицы и тут же выгнулся в руках Малфоя, в его ласковых и желанных руках.

Он с рычанием приник к моим губам и прижал всем своим телом к траве.

— Я не могу больше, зеленоглазый мой лев! Ничего не могу с собой поделать. Когда ты рядом, хочу любить тебя, хочу до удури, до нервного тика, до дрожи, до коликов. Я схожу по тебе с ума, родной мой… хороший мой Поттер.

В мгновение ока я оказался почти голым и меня ласкал руками и губами блондин.

— Ты не можешь, Драко… — прошептал я. — Прошу тебя, Драко…

— Могу, душа моя, ещё как могу, радость моя! Но ты пока не готов принять ни меня, ни моих чувств. Мою любовь…

— Твою похоть? Ты это хотел сказать? — прохрипел я под тяжесть тело Драко. Тяжёлое, самое любимое и желанное тело в мире.

Новый, жадный, бешенный, бесстыдный и раславляющий мозги поцелуй, обрушился на меня, терзая мои губы и раздирая душу надвое.

— Малфой… Прошу тебя, отпусти меня, Драко! Пожалуйста…

— Гарри, если бы я только мог отпустить тебя! — ответил Драко. — Я. Не. Могу. С тобой. Расстаться. Я весь в тебе погряз, увяз в тебе одном до последнего атома. Скажи, милый, неужели ты не чувствуешь меня? Мою душу, мой зов к тебе?

— Мы не должны, Малфой…

— Зеленоглазый мой грифф! Да забудь ты уже все на свете! Полюби меня одного. Гарри, меня и только меня одного люби! Разве я многого прошу? Люби меня, как я тебя! Прошу тебя…

— Я…

— Просто люби меня, мой красивый львёночек! Просто не выпускай из своего плена, Гарри! Мой Поттер…

Руки Малфоя были всюду и страстно ласкали моё тело. Бесстыдные и нежные руки, губы жадные и горячие покрывали меня. То мягко, то яростно целовали, а моё тело плавилось в его руках и огнём горело. Я извивался, стонал и слезы лились из моих глаз, а блондин сцеловывал их и собирал губами, слизывал языком, от чего они лились сильнее. И я не вполне понимал, то-ли вырываюсь из объятий Малфоя, то-ли прижимаюсь ближе, стараясь слиться с любимым, расствориться в нем.