— Давно простил, Гарри, давно и навсегда! — ответил он.

— Драко, скажи мне, скажи, Драко, что любишь меня! — шептал я, целуя лицо моего блондина.

Я указал на большое кресло. Видимо, Малфой принес его, когда ухаживал за мной все дни после операции. Он сел в него, устроив меня на коленях у себя и теперь уже сам стал целовать, выцеловывать меня, вылизывать рот. Его руки нежно ласкали моё тело, а я? Я ерзал на его коленях, терся о его очень твердый бугорок, выпирающий из брюк, и целовал, подставляя себя его горячим рукам и огненным поцелуям, которые меня плавили, сжигали во мне последние идиотские стереотипы и скованность, страх однополых отношений.

— Гарри, погоди, — прошептал блондин, — ты ещё слаб, ты ранен… нам нельзя.

— Я не могу больше, Малфой, я хочу тебя сейчас. Будь осторожен и все пройдёт хорошо. Я хочу почувствовать тебя в себе, прошу тебя, возьми меня.

Драко обнял и меня и замер.

— Поттер, давай ограничимся сегодня ласками? Я возьму тебя губами, ртом, руками, но не так, как нам обоим этого хочется. Тебе правда нельзя. Резкие движения, сокращения мышц вызовут кровотечение и открытие ран. Гарри, не обижайся. Ты согласен? Через пару дней я сниму швы и тогда…

— Ласкай меня, Драко, ласкай сейчас же! — попросил я. — Пожалуйста, Малфой…

Он поднялся с кресла и положил меня на кровать, нависая сверху, а я обнял его. Малфой раздел меня всего и изысканно долго ласкал мои соски, а я лежал и постанывал. Малфой прочёл Очищающее заклинание и склонился над моим членом. Я раздвинул ноги пошире и получил за это поцелуй в головку члена. Минет Малфой сделал потрясный. Так мне не отсасывал ещё никто: Джинни брезговала ласкать меня ртом, а парней у меня не было. А здесь блондин заглатывал меня всего, облизывал и целовал мой член, его пальчики разминали мой вход, а потом достали мою простату и я вскрикнул от пронзившего меня блаженства. Пальцы блондина творили во мне чудеса, а я только хныкал и скулил, прося ещё добавки. Малфой не скупился, он щедро ласкал. Я кончил с именем «Драко» на устах. Он подполз ко мне, сыто облизываясь. Я притянул блондина к себе и поцеловал.

— Поклянись мне, Драко, что когда ты снимешь швы, ты трахнешь меня. Я все ещё хочу тебя в себе, — проговорил я.

— Да, я клянусь тебе, Гарри, что ты станешь моим, если сам не передумаешь. А сейчас позволь поздравить тебя с Рождеством!

Время было уже около часа ночи, когда Малфой меня закутал в простынь и посадил в глубокое и огромное кресло.

— Как прошли операции? — спросил я. — Без осложнений?

— Хорошо все прошло, — ответил колдомедик Мунго, — я остался весьма доволен своей работой и умением моих коллег, мы отлично потрудились. А как ты провел свой день, Поттер?

— Приходили Рон с Гермионой, тёща, а часа в четыре твой друг заявился, — улыбнулся я, принимая из рук Драко кусочек курицы в сухарях и бокал… апельсинового сока.

— Как Блейз себя вел? О чем вы говорили?

— Малфой, а ты специальности не перепутал случайно? — усмехнулся я. — Ты — колдомедик, вроде как, а допрашиваешь, словно — глава Аврората?

И тут я почувствовал лигилиментс в своей голове. Я легко блокировал вторжение в свою голову и рассмеялся.

— Ты решил влезть в голову Главного Аврора, Драко? Это никому не под силу, мой хороший! Моим учителем защищаться от вторжения был сам Том Реддл, уж он мучал меня каждую ночь своим вторжением до почечных коликов, до изнеможения во снах. Ты не сможешь, дорогой мой, но я тебе отвечу: мы вполне приемлемо поговорили, он посидел до семи вечера и ушел ждать тебя, в твой кабинет.

— В эту дивную ночь хочешь пройтись по улице? — предложил Малфой.

— Спрашиваешь ещё? А мне можно? — усмехнулся я.

— Давай, одевайся, Гарри, мы на пол часа — не более, — ответил блондин и стал меня сам одевать.

— Ты со мной обращаешься, Малфой, словно я — дитя малое.

— Будь ты хоть трижды Главным Аврором или Министром Магии, для меня ты всегда останешься Гарри Поттером, мальчишкой без царя в голове, тем, кого я люблю и больше не могу скрывать.

— Ты это сказал! Сказал, что любишь меня! — воскликнул я запрыгнул на Малфоя. — Поцелуй меня, Драко, сегодня наша первая ночь любви, волшебная, рождественская, и я хочу быть твоим в эту ночь не как Избранный мистер Поттер, а просто как Гарри, который нуждается просто в человеческом счастье и любви.

После долгого поцелуя, от которого у меня колени подгибались, так как колдомедик Мунго целовался отменно и жарко, до звёздочек в глазах, мы, наконец, вышли на улицу. Драко по лестнице нес меня на руках, периодически целуя на этажах. На нижнем этаже он предупредил, что мы погуляем вокруг Мунго, так как аппарировать мне пока нельзя, иначе расщипит.

На улице было тепло: шёл снег с неба белыми, крупными хлопьями, и в свете фонарей это было красиво. Я по привычке активировал Следящие и Сигнальные Чары на тот случай, если вдруг за нами кто-то следит. Другой раз можно воспользоваться зельем Невидимости.

— Иди медленно, Гарри, чтобы не упасть, — проговорил Малфой и протянул руку.

Я кивнул, но сделал диаметрально противоположное — я побежал, желая подурачиться и поиграть. Меня в два счета поймали и прижали к себе, жадно целуя. Я запрокинул голову и подставился под поцелуи.

Целоваться на улице под падающем снегом было восхитительно, а мягкий, мерцающий свет фонарей создавал атмосферу романтики и свидания. Мы гуляли и разговаривали, потом снова целовались под фонарями. Когда в очередной раз Малфой прижал меня, высасывая из меня всю душу, которую мне хотелось ему отдать целиком и полностью, я не выдержал, я обнял его за шею и прошептал:

— Я. Не. Могу. Больше. Драко. Я хочу тебя, по-настоящему хочу.

Блондин обнял меня и мы аппарировали в мою палату. Я снова по аврорски запечатал дверь, стены, окна всеми возможными Заглушающими и Непроницаемыми Чарами, а Малфой уже раздевал меня, жадно целуя. Я толкнул его на кровать и произнес заклятье увеличения предметов, из одноместной она увеличилась в двухспальную. Драко и сам уже разделся, поджидая меня. Я залез на него сверху, оседлав бедра колдомедика. Он снова прочёл Очищающее заклинание и стал подготавливать меня к настоящему соитию.

— Гарри, расслабься, мой хороший, я все сделаю сам, ты только наслаждайся, — проговорил он и я кивнул.

Странно, но больно не было, пока он входил в меня. Чары?

— Ты наложил Чары Обезболивания, да? — спросил я, когда он весь был во мне.

Малфой чуть приподнялся, чтобы я сел на него удобнее и сделал первые толчки. Я обнял за шею блондина, а он аккуратно двигался во мне. Меня пронзали сладостные искры. Мерлин, я такого никогда не испытывал. Драко приподнял меня над собой и стал вбиваться в мое тело. А потом колдомедик сменил угол проникновения и я задрожал, закричал от пронзившего меня восторга.

— Драко, еще… — попросил я, — ах… еще.

И он продолжил, а я его обнимал, прижимаясь к Малфою, и целовал его шею и плечи, оставляя засосы и вскрикивая, шепча имя колдомедика.

— Драко… Драко… — вскрикивал я.

— Да, Гарри, да, не сдерживайся, кончи, — прошептал Драко.

Я повис на блондине и сжал внутри себя его член, выплескивая из себя свою страсть. Малфой низко зарычал и стал вбиваться в меня, выплескивая свои соки любви. Горячо и крышесносно. Блондин обнял меня, целуя и тяжело дыша, а потом он вышел из меня.

— Драко, — сказал я, — это так… хорошо.

— Поттер, давай, ложись, я осмотрю раны, не дай Мерлин, швы повредились.

Он положил меня на кровать и склонился к моим ранам, раскрыл тампоны и обработал.

— Драко, да все в порядке, я же чувствую. Поверь, свое тело я хорошо знаю.

— Поттер, ты меня поражаешь все больше! Знает он свое тело?!

Малфой снова наложил свежие тампоны с мазью и зафиксировал их лейкопластырем. Он меня одел, потом и сам оделся.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил колдомедик.

— Малфой, — позвал я и он склонился снова надо мной, — мне понравилось, может, повторим? Иди ко мне, Драко…