Было видно, что Саурон всеми силами пытается сдержать гнев и у него это даже удаётся.

— И что же послужило причиной пожара? — вкрадчиво интересуется Аннатар.

Слуга заметно нервничает и судорожно сглатывает.

— Вероятнее всего кто-то из прислуги уронил свечу, когда покидал покои господина и не заметил. Никто не признаётся. Однако есть вероятность, что это был несчастный случай.

— Можешь идти.

Юноша кланяется и спешно удаляется.

— Почти уверен, что это всё твоя любимая говорливая служанка, — восклицает Майрон, когда за слугой закрывается дверь.

— Почему сразу она? Я уверен, она не причём, я достаточно хорошо её узнал за время наших бесед, она не могла! Просто она Вам не нравится почему-то. — Оправдывает девушку принц.

Саурон фыркает и встаёт с дивана.

— Сказал бы я, почему подозреваю именно её и почему она мне не нравится, — недовольно отвечает майа, — только всё равно ты ничего не поймёшь или не поверишь мне.

Гортхауру не составляет труда вспомнить лицо девушки, когда она застаёт их в одной постели и когда принц, даже услышав, что они уже не одни, не желает отпускать майа, подминает его под себя и обнимает. Он помнит, как эта служанка смотрела на них, когда ей приходилось прислуживать им за завтраком, обедом или ужином. И конечно же помнит, как она тщетно пыталась скрыть раздражение, когда он выгнал её и сам до поздней ночи остался с Леголасом.

Надо быть слепым, чтобы не заметить, на сколько влюблена эта служанка в его принца. Слепым, или же влюблённым в кого-то другого на столько, что всё остальное уже не имеет никакого смысла. В случае Леголаса имеет место быть второй случай и Саурон это прекрасно понимает. А также понимает, что напрасно объяснять ничего не видящему, кроме своего идеала эльфу о том, что какая-то служанка в него влюблена. Разумеется принц не поверит, потому что не обращал на эту девушку ни малейшего внимания и никак не анализировал её поведение. А тратить время на пустые споры нет никакого желания.

— Скажите, я Вам всегда поверю и я всё пойму, — начинает было эльф.

— Не буду я тебе ничего рассказывать, лучше пойдём посмотрим, что осталось после пожара, — прерывает принца Саурон и уводит из библиотеки.

Мальчишка не соврал, от жилых этажей действительно почти ничего не осталось. Но то, что уцелели только покои Владыки вполне объяснимо. Слуги прекрасно знали, что если им не удастся спасти комнаты их Властелина, то в отличие от пожара, в гневе Саурон может уничтожить весь Минас-Моргул. Разумеется, никому не хотелось попадаться под руку Владыке, когда тот в таком настроении. А так же все прекрасно знали, что в его покоях могут храниться такие артефакты, при возгорании которых на воздух взлетит весь Мордор. Или почти весь. Ну а про ценные книги, письма и документы вообще и говорить нечего…

А вот от покоев Леголаса не осталось почти ничего. Теперь стоял вопрос, куда поселить эльфа, если все жилые этажи сгорели, а нежилые обустраивать придётся даже дольше, чем восстанавливать сгоревшие.

— У тебя есть два варианта, Леголас, — сказал Саурон, задумчиво смотря на пепелище, — ты можешь переселяться со слугами в нежилые этажи, которые сейчас представляют собой склад ненужных вещей, или ты можешь остаться со мной и переселиться ко мне в гостиную.

— Я бы лучше переселился к Вам. Но Вы уверены? Я не буду Вам мешаться?

— Не успеешь, — усмехнулся Майрон, — через три дня мы отправляемся в Барад-дур.

***

Этим вечером Леголас был почти счастлив. От осознания того, что он будет находиться с любимым (так он иногда в мыслях позволял себе называть Саурона) в одних покоях целых три дня почти кружилась голова. А уж когда принц получил разрешение сидеть в постели Саурона и обнимать его, пока тот читает книгу, то почувствовал себя почти на небесах от счастья. Правда потом эльфу всё же пришлось уйти обратно в гостиную, спать вместе с ним Владыка пока не хотел.

Леголас уже почти уснул, когда дверь в спальню немного приоткрылась и из спальни тихо вышел Аннатар. Он осторожно подошёл к дивану, на котором эльф очень старательно притворялся спящим и приподнял немного съехавшее с плеча принца одеяло. От такой заботы Леголасу захотелось вскочить и обнять майа, но тот быстро отстранился, взял валяющуюся на кресле мантию и вышел из покоев.

Принц насторожился. Куда бы мог уходить из своих покоев Саурон по среди ночи? Может забыл отдать слугам какие-нибудь распоряжения? Может пошёл в библиотеку?

Но долго ждать не пришлось, через десять минут дверь открылась и в гостиную вошёл Саурон. Но не один. В лунном свете Леголас смог рассмотреть женский силуэт.

Двое скрылись в спальне, щёлкнул дверной замок и наступила тишина. Сердце пронзила внезапная боль от страшной догадки, следом накатила обида.

А за дверью уже послышался шорох снимаемой одежды, потом какая-то возня. Наконец, через какое-то время раздался стон не сдержавшейся девушки. Принцу казалось, что прошла уже вечность.

Через пять минут она покинула покои, а Саурон пошёл в купальню.

Всё было ясно как день. И то, чем они занимались. Но почему, почему тогда Саурон позволяет ему себя ласкать и обнимать? Почему, если любит её? Зачем он так жестоко поступает со своим эльфом?

Неужели всё их общение обман? Неужели всё это время он, Леголас, лишь тешил себя глупыми надеждами, в то время как объект его внимания, его любимый, проводил ночи с этой девушкой? Наверное она очень красивая, раз Тёмный Властелин удостоил её своего внимания. Хотя может он ценит в ней какие-нибудь другие качества.

Но хоть она, эта девушка, понимает, какой чести удостоилась? Понимает ли она, что эту ночь она провела в объятиях самого восхитительного, самого необыкновенного и прекрасного существа во всей Арде? Она это понимает?!

Если эта девушка любит Тёмного Властелина так же сильно как и он сам, то Леголас готов уступить, готов хоть до конца своих дней игнорировать свои чувства к рыжеволосому майа, лишь бы тот был счастлив.

Теперь принц в полной мере ощутил, что такое безответная любовь. Теперь он понял, что Тауриэль была тысячу раз права, когда говорила, что он с ней не пара и на самом деле не чувствует и половины того, что она чувствует к Кили.

Сердце разрывала обида и Леголас кажется начал осознавать, что эльф действительно может погибнуть от грусти.

“Почему он так жесток со мной? Зачем он обманывал меня всё это время? Я же… так сильно люблю моего Властелина”.

Через какое-то время в гостиной появился Аннатар. Он опять подошёл к дивану, поднял упавший на пол край одеяла и удобнее укрыл эльфа, потом направился к окну и стоял у него долго-долго. В конце концов Леголас всё-таки уснул и уже не видел, как Саурон вернулся к дивану и поцеловал его в лоб.

И не услышал он как в тишине раздаётся ласковый шёпот:

— Мой принц.

========== Часть 15. ==========

Утро у Леголаса выдалось пасмурное во всех смыслах. На улице не переставая лил дождь, и это обстоятельство только ухудшало и так испорченное настроение принца. Когда он проснулся, Саурона уже нигде не было и эльф, не желая занять себя чем бы то ни было, улёгся обратно на диван.

События предыдущей ночи никак не желали покидать мысли принца. Владыка не любит его. Для Владыки он всего лишь трофей. Обидно…

А Саурон, наверное, проводит время с той девушкой. Обычно он всегда предупреждает, что занят и не может быть с Леголасом, а сегодня от него нет даже записки.

Леголас вздохнул и повернулся лицом к спинке дивана. Он не обратил внимание ни на звук открывшейся двери, ни на тихие шаги, ни на шорох мантии. Он игнорировал чужое присутствие даже когда диван чуть-чуть прогнулся под весом пришедшего и когда ему на плечо легла изящная ладонь майа. Принц даже не попытался притвориться спящим.

— Леголас? — голос Аннатара был неуверенным. — Как тебе спалось?

— Отвратительно.

Рука на плече чуть дрогнула.

— Почему же? Тебе снился кошмар? Надо было позвать меня, я мог бы…