— Тогда и архив не увидишь, — в свою очередь возразил Драгдар.

— Что ж, не судьба, значит, — пожал плечами Эмбервинг и развернулся, чтобы уйти.

Алистеру такой поворот событий, конечно, не понравился. Если они не узнают то, за чем сюда прилетели, он не сможет разобраться в чарах, что проявляются в менестреле.

— Подожди! — воскликнул он. — Господин Драгдар, верно ли я понял: суть твоей просьбы в том, чтобы девы твои понесли от драконов? Если так, то ведь есть ещё и Хёггель. Обязательствами он не связан. Конечно, это не золотой дракон, но… Не сгодится ли вместо золотого дракона василиск?

Старик взглянул на короля эльфов с интересом:

— Василиск? И как это я сразу не приметил? А, вижу: запрещающие чары…

Алистер подивился его прозорливости. Эмбервинг взглянул на короля эльфов с удивлением, а тот поспешил добавить:

— Нам, видишь ли, очень нужно в архив заглянуть. Это дело жизни и смерти практически. Но Эмбервинг твою просьбу выполнить никак не сможет. А Хёггель — запросто.

— Чего-чего кто-кто должен выполнить? — не понял ни слова Хёггель, который и не подозревал, что был василиском.

Старик помолчал, раздумывая, пото́м изрёк:

— Хорошо. Пусть будет василиск.

Он сделал знак девушкам, те посветлели лицами, подхватили Хёггеля и утащили его куда-то во тьму (там был проход во внутренние помещения храма, как оказалось).

— Алистер, ты уверен… — начал было Дракон.

— Ничего, это ему даже на пользу пойдёт, — беспечно отозвался Алистер. — Пора ему повзрослеть, а кто, как ни юные девы быстрее всего смогут сделать из мальчика мужчину?

— Верно говорит, — одобрил старик.

Эмбервинг машинально кивнул, пото́м спохватился:

— Погоди! А сколько у тебя внучек, Драгдар?

— Девять, — с гордостью ответил старик.

Алистер расхохотался. Эмбервинг сокрушённо покачал головой. Бедный Хёггель! Дракон-то знал, как бывают ненасытны истосковавшиеся по ласке девы.

— Идёмте, — пригласил между тем старик, — я проведу вас в архив.

Они прошли через темноту по длинному узкому коридору и оказались в небольшом каменном кармане. Солнечный свет попадал сюда через маленькое круглое оконце в потолке. На каменных же полках, вырубленных прямо в горной породе, лежало несколько десятков книг, пергаментов и свитков; а в углу были свалены кучей сокровища. На золото Дракон внимания не обратил, сразу же бросился к рукописям. Алистер хотел помочь, но не смог: написаны все были на драконьем языке, а его эльф не ведал.

— А что отыскать-то надобно? — спросил старик, заведя с королём эльфов разговор, чтобы Алистер не заскучал.

— Да что угодно, лишь бы рассказало, как драконы на свет появляются, — объяснил король эльфов. — Быть может, ты, господин Драгдар, знаешь?

— Откуда мне знать? — покачал головой старик.

— Так ведь говоришь же, что девы из твоего клана рожали сынов драконов? — напомнил Алистер.

— Рожали, — согласился Драгдар, — да только не драконов, а сынов драконов. Истинные драконы — дело другое. Как или откуда они взялись на белом свете даже мне не ведомо. Я уже сто по сто да ещё сто раз по сто веков доживаю, а драконы и тогда были древнее времени. Об истоках лишь сами драконы помнят. А уж если и они не помнят, так уж и не знаю, найдётся ли кто в этом мире, чтобы помнил.

— Да, задачка… — огорчился Алистер. — Эмбервинг-то не помнит, а он, верно, древнейший дракон на свете и едва ли не последний.

Эмбервинг между тем читал и откладывал в сторону прочитанные свитки, и по лицу его было видно, что до сих пор он ничего не отыскал. Он отвернулся от последней проверенной полки и со вздохом сказал:

— Безнадёжно! Если уж и здесь не нашлось, то нигде не найдётся. Драгдар, это все книги?

— Других нет, — сказал старик.

Алистер предложил Эмбервингу подождать Хёггеля на улице: ему не терпелось покинуть каменные своды, вдохнуть свежего воздуха да наглядеться на синее небо. Драгдар их сопровождать отказался, сказал только, обращаясь к Дракону:

— А тебя, надеюсь, нескоро увижу.

— Без работы, Драгдар, останешься, — усмехнулся Эмбервинг.

Старик засмеялся и скрылся во тьме.

Дракон и эльф вышли из храма и расположились на камнях возле входа — невысоких гранитных плитах, которые прежде являлись частью сводов.

— Жаль, не спросил, правда ли, что Драгдар убил тысячу драконов, — запоздало спохватился король эльфов.

Эмбервинг с легендами о Драконоборце Драгдаре знаком был. Видно, когда Драконье городище ещё находилось на земле, люди видели, что туда слетаются драконы и бесследно пропадают. Быть может, какой храбрец даже пробрался в храм и увидел кости, а выбравшись, растрезвонил по всему свету, что есть-де такой витязь-драконоборец, а зовут его Драгдар. Скорее всего, именно так и было: вряд ли сам Драгдар или кто-то из его клана распускали подобные слухи. Но, как говорится, слухами земля полнится, и простые россказни превратились в легенды, которые дошли даже до ушей лесных эльфов. Десятки скелетов превратились в тысячи, а Драгдар в бессмертного воителя, сражающего драконов одним щелчком. О том, что уставшие от жизни драконы сами подставляются под удар, разумеется, никто не знал и даже не подозревал.

Дракон задумчиво обвёл взглядом руины, размышляя, сто́ит ли говорить Алистеру о том, что Драгдар съедал вырванные у драконов сердца, что позволяло ему сохранять молодость и продлить себе жизнь. Некогда ему было видение, что он должен стать Хранителем кладбища драконов, так Эмбервинг слышал, а может, первый прилетевший к нему дракон ему это завещал. А вот теперь и не осталось почти драконов на белом свете, пора было Драгдару уходить на покой. Жизнь тягостна для тех, кто пребывает в вечном ожидании, уж Дракон-то знал.

— Эмбервинг? — окликнул Дракона удивлённый Алистер. Дракон так глубоко задумался, что даже не чувствовал, как король эльфов потряс его за плечо.

— А? Что? — опомнился Эмбервинг.

— Мы и без древних знаний что-нибудь придумаем, — пообещал Алистер, решивший, что Дракон огорчён безрезультатностью их путешествия. — Думается мне, наша эльфийская магия сочеталась с твоей драконьей…

Король эльфов не договорил. Из храма вышел Хёггель, а вернее будет сказать: вылетел оттуда, шипя, как разъярённая кошка, которую хорошенько оттаскали за хвост. Он был весь красный, взъерошенный, шнурок на его тунике был завязан как попало. Василиск обрушил на короля эльфов такой свирепый взгляд, что, верно, если бы не были наложены чары на его глаза, то Алистер бы превратился в камень в ту же секунду.

— Такого унижения… — начал было Хёггель. — Чтобы со мной такое…

— Полагаю, — изрёк Алистер, — мальчик всё-таки стал мужчиной. Как думаешь, Эмбервинг?

Дракон только улыбнулся, чуть отворотив лицо. Василиск обрушил на короля эльфов лавину упрёков. В подробности он не вдавался, но по его словам выходило, что Алистер отдал его на растерзание настоящим ведьмам, которые с ним вытворяли невесть что.

— Уймись уже, Хёггель, — только и ответил Алистер. — Все это делают. И никакие это не ведьмы, а прекрасные девы, охочие до мужних ласк.

Хёггель осёкся, на его лице промелькнуло осознание того, что с ним сделали на самом деле, пото́м бесконечное отвращение.

— Так уж и все? — резко спросил он.

— Поголовно, — утвердительно кивнул Алистер.

— И ты тоже? — развернулся василиск к Эмбервингу.

— Поскольку я не знаю, что именно ты имеешь в виду, то и ответить тебе не могу, — уклонился от ответа Дракон.

Хёггель после минутного сомнения подошёл к нему и что-то зашептал ему на ухо.

— Да, и я, — сказал Эмбервинг, выслушав.

— А это? — И василиск снова что-то зашептал ему на ухо.

— Иногда, — подтвердил Дракон, несколько смутившись.

— Неужели и это?! — И Хёггель снова приник к уху Дракона.

— Бывает, — кивнул тот.

Хёггель был потрясён. Он покачнулся и сел на соседний с Драконом обломок плиты и закрыл лицо руками.

— Что он там тебе шептал? — полюбопытствовал Алистер.