— Отвратительная ведьма глядится в меня!

Отражение зарябило, и Хельгартен увидела, что из зеркала на неё смотрится какая-то мерзкая тварь, похожая на змею. Она вздрогнула и с размаху бросила зеркальце на землю. То разбилось и рассыпалось по земле осколками. Из каждого на падшую фею глядела до омерзения красивая девушка: она была хороша собой, лучилась красотой и молодостью, но сквозь них просачивалась чёрная, змеиная сущность, которую так легко сокрыть от людских глаз, но которую ни за что не спрятать от самой себя.

— Отвратительная ведьма глядится в меня! — в последний раз прошептало зеркальце и потухло. Его волшебная сила развеялась, и оно стало просто разбитым зеркалом.

Хельгартен стояла и безразлично смотрела на осколки, а за её спиной медленно догорали, превращаясь в ажурный тлеющий пепел, крылья.

Лесная фея переродилась и стала ведьмой.

========== 30. Сапфир и золото. Хранитель Драконьего городища ==========

Алистер потрясённо смотрел на Эмбервинга. Пошутил ли над ним Дракон? Нет, с такими вещами не шутят! Да и не мог король эльфов припомнить, чтобы Дракон вообще когда-нибудь шутил. Он и улыбку-то его видел всего лишь несколько раз. Значит, не шутил. Алистер смотрел на него и никак не мог заставить себя выговорить хоть полслова в ответ.

— Мы ошиблись, — повторил Эмбервинг серьёзно и озабоченно, — Хёггель не гранитный дракон. Хёггель — василиск.

— Быть того не может! — опомнился король эльфов. — Василиски выглядят совершенно по-другому.

— Петушиный гребень, змеиный хвост… — несколько язвительно перечислял Дракон, и Алистер кивал на каждое слово. Именно так, он слышал, и выглядят василиски. В древние времена, когда нечисти и волшебных существ ещё не помелело, эльфы приносили королю из своих путешествий немало миниатюр, написанных краской или углем на пергаментах или древесной коре. Драконы тоже попадались, в том числе и василиски.

— Это всё выдумки, — огорошил его Дракон. — Василиск — это именно то, что сейчас бродит перед нашими глазами по лугу.

Оба посмотрели на Хёггеля. Тот нетерпеливо распрямлял и складывал крылья, не понимая, отчего они медлят.

— В Драконьей книге василисков вообще нет, — заметил Алистер, которому не хотелось верить, что его Хёггель — столь опасное существо.

— На твоём месте я бы не слишком полагался на Драконью книгу, — посоветовал Эмбервинг. — Написана она была в стародавние времена. Ну, если читал, так сам знаешь. Мне же попадалась некогда рукопись — не скажу, когда или что это была за рукопись, ибо и сам не помню, — в которой описывался василиск. Гравюра была точь-в-точь наш Хёггель, и упоминалось, помимо всего прочего, что василиски, в отличие от других драконов, впадают в кратковременную спячку преображения. Мы-то, когда засыпаем, — объяснил Дракон королю эльфов, — всего лишь сил набираемся или раны излечиваем, но как был я золотым драконом, когда спать ложился, так им и проснусь. А Хёггель вон как изменился. Если бы не по запаху, так нипочём бы и не признал.

— Значит, василиск? — упавшим голосом заключил Алистер. — Тёмное существо, способное убивать взглядом?

— Не совсем так, — возразил Дракон. — Что тёмное, так это, пожалуй, верно: чёрная магия ему нипочём, сам знаешь, — однако не злое. Взглядом василиски не убивают, всего лишь в камень обращают, а это, как и любое заклятье, можно снять.

— Не любое снимается, — возразил Алистер, и его глаза слегка блеснули, когда он взглянул на Дракона.

— Я другое дело, — тут же сказал Эмбервинг. — Я слишком стар, и на мою долю выпало много испытаний и горестей. А быть может, ты и прав: знаю, да заставил себя думать, что забыл, потому и не снимаю. Но мы не обо мне говорим, а о Хёггеле. Подзови его и наложи запрещающие чары ему на глаза, пока не поздно. Он-то, верно, сам ни о чём не догадывается, а значит, ещё и взглядом василиска пользоваться толком не умеет. Понимаешь, к чему я клоню?

Алистер встрепенулся и позвал Хёггеля. Тот превратился в человека и подошёл.

— Что медлим-то? — недовольно спросил он. — Сказали, что скоро полетим, а сами уже час тут на лугу топчетесь.

— Закрой глаза, — приказал Алистер.

— Зачем? — подозрительно спросил Хёггель.

— Нужно так. Чем быстрее закроешь, тем скорее в путь отправимся, — объяснил Эмбервинг.

Хёггель глаза закрыл, но заметил:

— Я вот тут подумал… Можно было бы и портал открыть. Ты ведь, говоришь, бывал в том драконьем городе, Эмбервинг?

— Драконье городище — не то место, куда можно перенестись магией, — ответствовал Эмбервинг, наблюдая за манипуляциями короля эльфов.

Алистер провёл пальцами по сомкнутым векам юноши, вспыхнули и погасли две золотые полоски наложенных чар. Хёггель открыл глаза, поморгал и воззрился на короля суровым взглядом:

— Ты ведь опять на меня какие-то чары наложил?

— Эмбервинг сказал, что иначе в драконий город не попасть, — прилгнул Алистер.

Хёггель враньё почуял, но спор заводить не стал: иначе бы они ещё про́пасть времени потеряли!

— Ну, теперь-то можно лететь? — только и спросил он.

Эмбервинг кивнул и предупредил:

— Ничего не спрашивай, просто лети за мной, куда бы я ни летел и как бы я ни летел.

Эта оговорка удивила обоих слушателей. Удивляться после ещё не раз пришлось.

Дракон летел впереди, василиск позади него или чуть сбоку, в зависимости от ветра. Летели молча. Алистер любовался красотами земель и небес и с ностальгической грустью вспоминал прошлое. Хёггель просто старался не отстать от Эмбервинга, поскольку это был его первый серьёзный полёт. А Эмбервинг силился вспомнить, как попасть в Драконье городище.

Это вышло совершенно случайно, до того момента Дракон ничего не знал о драконьих городах былых времён. Он выполз из сокровищницы, чтобы полететь в Нордь за Эрзой, и обнаружил, что прошло сто с лишним лет. Не за кем лететь: проспал своё счастье! Охваченный отчаяньем и яростью, он полетел куда глаза глядят, носился по небу кругами, падал камнем вниз и взмывал ввысь, — в общем, всеми силами старался унять обжигающе ядовитую боль в сердце… И вдруг попал в то место. Должно быть, чтобы туда попасть, нужно было лететь наобум.

Сейчас на сердце у Дракона было относительно спокойно. Сможет ли он вообще отыскать дорогу? Наверное, нужно очистить мысли и лететь с пустой головой. Так он и сделал. А пото́м стал лететь так, что Алистер с василиском едва рассудка не лишились, пытаясь за ним угнаться.

Поначалу Дракон летел прямо, размеренно махая крыльями, пото́м вдруг развернулся и полетел в обратном направлении, пото́м срезал угол и полетел совершенно в другую сторону, пото́м… А чего стоили его крутые пике вверх и вниз! Хёггель выбился из сил, Алистер с трудом удерживался на скользкой спине василиска и, если бы не чары, давно бы свалился. А Дракон продолжал выделывать немыслимые пируэты в воздухе.

— Да что ж он делает? — пропыхтел Хёггель. — По-моему, мы заблудились. Он же летит как попало. Он вообще знает дорогу?!

Эмбервинг в который раз взмыл ввысь, в клочья разорвав облака, и сбавил скорость. Теперь он летел медленно, почти парил. На василиска он даже не обернулся.

— Э-эй! — не вытерпел Алистер. — Э-эмбервинг!

Дракон всё же скосил на короля эльфов один глаз.

— Мы сбились с пути? Ты уже порядочно времени кружишь над одним и тем же местом. Так мы вообще никуда не долетим. Нужно остановиться и собраться с мыслями.

— Долетели уже, — возразил Эмбервинг.

Король эльфов недоверчиво взглянул вниз. Там ничего не было, кроме выжженной, иссушённой временем пустыни или пустоши. Зловеще кружились ураганные столбы, собирая пыль и песок и поднимая их в воздух. Дышать было тяжело. Король эльфов прикрыл лицо рукавом.

— Не туда смотришь, — поправил Дракон. — Вперёд и вверх.

Алистер поднял голову и…

— Что это такое? — потрясённо выдохнул он.

Чуть впереди, окружённая белесыми облаками, парила каменная глыба колоссальных размеров.